Книга Брачная лотерея - Линда Андерсен

Вернон шагнул к деду: уж тот-то наверняка знает истину!

– Скажи, что она не стриптизерша! – взмолился он шепотом. – И где Адел, черт ее дери?

Джозеф отошел от стола. Незнакомка оделяла тортом суровых фермеров и лесорубов, которым больше пристало бы пить пиво и хрустеть чипсами. Так ведь нет, рассуждают с ней о рулетах с корицей и яблочных пирогах, шеф-повары новоявленные!

– Адел сбежала с автомехаником. И да, ты прав: никакая это не стриптизерша, – ухмыльнулся старик.

– Тогда кто же она?

– Порядочная женщина, – резко ответил Джозеф. – И на столе отплясывать она не будет, не жди. И раздеваться – тоже. А отпускать похабные шуточки тем более. Ее дело торт нарезать, и только.

– Прямо как английская королева!

– Вот-вот.

– Отлично. – Не обращая внимания на неодобрительную гримасу деда, Вернон открыто любовался кареглазой красавицей, нарезающей торт для закаленных, видавших виды парней, что вели себя точно младшие школьники на семейном чаепитии: не дай Бог нарушить какое-нибудь правило этикета!

– Оставь ее в покое, – прорычал старик. – Она разведена, двух детишек растит, трудится не покладая рук, чтобы свести концы с концами. У нее и без тебя проблем полно.

– Так, может, мне удастся заставить ее забыть про проблемы? – ухмыльнулся Вернон, искусно скрывая внезапно накатившее смущение.

Лаура понятия не имела, с чего так разнервничалась. В конце концов выпрыгивать из Большого Лося – это вам не на столе танцевать! Ничего дурного в этом нет. Черный, с кружевами, костюм по сравнению с современными купальниками выглядел верхом благопристойности, а по части сексапильности был под стать вечерним платьям. Кстати, Большого Лося надо бы в витрину поставить, а то, что он в кладовке пылится… Подновить краску, украсить рога лампочками или цветами, а на спину установить корзинку с пирожными. Отличная реклама, честное слово! В этом провинциальном городке, где, как выяснилось, жизнь ключом бьет, без броской рекламы не обойтись!

– Приятного аппетита, – пожелала она последнему человеку в очереди.

Коренастый фермер, зарумянившись, поблагодарил даму за угощение – щедрый кусок бисквита с лимонной прослойкой и ванильным кремом – и присоединился к друзьям.

А в следующий миг перед ней предстал красавец по имени Вернон – владелец дома и устроитель вечеринки. Он одарил Лауру той самой неотразимой улыбкой, против которой не могла устоять ни одна нормальная женщина, и многозначительно сощурился. Кажется, ей полагалось почувствовать неодолимое влечение… что ж, так оно и было!

Впрочем, Лаура Габриэлли-Фортман отлично владела собой. Но было нечто в праздничной атмосфере вечера, что лишало ее обычного самообладания. Недаром же она вот уже целый час играет роль секс-символа для суровых, видавших виды мужчин! И куда только подевалась вечно усталая стряпуха, разведенная – если, конечно, этот эпитет применим к женщине, чей брак по определению недействителен с самого начала – мать двоих детей!

– Я не знаю, как вас зовут, – сказал красавец.

– Не хотите ли торта? – Лаура взяла из стопки десертную тарелку, демонстративно игнорируя вопрос собеседника.

– Никак не могу определить ваш акцент, – произнес Вернон задумчиво. – Французский, нет?

– Итальянский. – Лаура протянула ему тарелку. – Угощайтесь, синьор.

Вернон принял тарелку у нее из рук, стараясь не соприкоснуться пальцами.

– А где вы живете?

– Миссис Фортман? – Рядом, словно по волшебству, вырос Джозеф Паркинсон. – Мой внук, никак, с вами флиртует?

– Конечно, а как же! – улыбнулась Лаура, оглядываясь на молодого человека. – А вот сейчас он еще и десерт мой попробует!

– Ваш десерт? – Брови Вернона изумленно взлетели вверх.

– Ну да.

– Так это вы испекли?

– Да, я. Я обслуживаю вашу вечеринку.

– Значит, вы живете здесь, в Сент-Огюстене?

– Да, – ответила она в третий раз. – Вместе с сыном и дочерью. – И, отвернувшись, принялась собирать грязные тарелки.

Вернон Паркинсон затронул ее чувства куда сильнее, чем можно было ожидать. В конце концов, часто ли мужчины смотрят на нее, как изголодавшийся бродяга – на грушевый пирог? Лаура попыталась вспомнить, когда в последний раз к ней прикасался мужчина, но на ум так ничего и не пришло. Нет уж, никакие мужчины ей в жизни не нужны, от них – сплошные осложнения. Без мужа она прекрасно справляется, да и любовник ей совершенно ни к чему!

Но… но ненадолго забыться в объятиях мужчины было бы так… отрадно! Вновь почувствовать, что живешь полной жизнью, уступить страсти, прикоснуться к разгоряченной, атласной коже, пробежаться пальцами по широкой, поросшей курчавыми волосками груди…

– Миссис Фортман?

Лаура смущенно заморгала. Прямо перед ней высился Вернон Паркинсон: от его широкой груди молодую женщину отделяли какие-то дюймы.

– Да?

– Вы хорошо себя чувствуете?

– Просто замечательно, мистер Паркинсон. – Лаура шагнула в сторону, пытаясь обойти собеседника. Всему виной черно-кружевной наряд, не иначе. Из-за этих дурацких тряпок она сама не своя. Платье вдруг напомнило ей, что она не только мать, но и женщина.

И это не к добру.

Вернон Паркинсон поспешил за ней. Лаура пробралась сквозь толпу гостей, пересекла просторную прихожую и возвратилась в кухню. Вернон следовал за ней по пятам. Она сложила тарелки стопкой рядом с раковиной и обернулась к дверям. Вернон стоял там, нагруженный посудой, и жадно любовался ею.

– Уходи. – Ничего другого Лауре просто не пришло в голову.

– Я только хотел помочь.

– Это моя работа, не твоя.

– Это мой дом, – возразил Вернон, складывая тарелки в раковину. – Здесь я волен делать, что хочу.

– Вот уж не сомневаюсь! – фыркнула Лаура.

– Ты явно устала, вот и злишься.

– Я понятия не имела, что придется прокатиться в брюхе Большого Лося, – усмехнулась молодая женщина.

– А ты часто этим развлекаешься?

– Сегодня – первый раз. – Лаура скептически оглядела свой костюм. – И последний.

– Не понравилось?

– Не совсем то, чего я ожидала – Она принялась загружать в посудомоечную машину грязные тарелки. – В жизни не бывала на холостяцких вечеринках.

– Почему бы тебе не заглянуть как-нибудь на ферму просто так? – небрежно предложил Вернон. – Я бы тебе лошадей показал…

В кухню вошел Джозеф с подносом, доверху нагруженным грязными стаканами.

– Шел бы ты отсюда, – мрачно посоветовал он внуку. – Джейми собирается домой, а ребята надумали в город прокатиться, поразвлечься малость.