Книга Холостяк года - Лилиан Дарси

Она увидела удивленные глаза мужчины напротив, но ей некогда было думать о его чувствах. Молодая женщина пыталась понять, что творится в ней самой.

Его жена…

Сиерра произносила эти слова с гордостью и счастьем все четыре года в колледже. Потом она устроилась на работу учителем, а он уехал. После этого она никогда не повторяла эти слова.

Кто знал тогда, что ей так горько будет говорить их сейчас?

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Офис Ти на пристани был переполнен, когда Сиерра приехала туда после полудня. Она переоделась в черные обтягивающие брюки, босоножки и ярко-розовый топик. Кроме того Сиерра распустила волосы, сделала педикюр, надела золотые сережки и браслет.

Сиерра насчитала восемь женщин, кружащихся вокруг офиса после утренних морских прогулок. Шестеро из них были молоды и шикарно выглядели. Среди них затесался одинокий молодой человек лет двадцати пяти, который выглядел так, как будто не мог поверить в свое счастье.

— Так весело! — сказала загорелая блондинка.

— Я хочу заказать такие прогулки на всю неделю, — ответила другая.

— Они будут с Ти?

— Это мое обязательное условие. Где он? Все еще на рейсе или как?

В это время одинокий мужчина пригласил одну из блондинок на ланч. Она засомневалась, как будто взвешивала свои шансы на более крупный улов сегодня, но потом улыбнулась и сказала:

— С удовольствием. — И они удалились, довольные.

Пора Ти открывать новый бизнес — клуб знакомств.

Сиерра откашлялась и громко позвала:

— Куки!

— О, Сиерра, привет! — С телефоном у уха, Куки махнула рукой и улыбнулась так, будто знала Сиерру всю жизнь. С секретаршей явно была проведена разъяснительная беседа.

— Мой муж здесь, не знаешь? Мы договорились пообедать вместе.

Куки открыла дверь в соседний кабинет и сказала:

— Ти! Сиерра приехала. Повисла гробовая тишина.

Сиерре было даже неловко от того, что эта ситуация так ей понравилась.

Да, этот успешный красивый мужчина — мой муж, но это все спектакль, и мы разведемся так скоро, насколько это возможно. Наш брак не удался.

И тут Сиерра внезапно подумала о выражении своего лица. Опять лимон? Она никогда не думала о себе как о жалком человеке, но может быть…

Появился Ти.

— Сиерра! — Его лицо сияло, как будто он не видел Сиерру целый месяц. Это было идеальное представление. — Я больше не вернусь в офис, Куки.

Да, теперь все наверняка подумали, что он проведет весь день в постели.

Не один.

— Готова, милая? — проворковал Ти.

Загорелая блондинка бесцеремонно перебила Ти:

— Как? Вы же Холостяк Года!

— Журналисты частенько опускают незначительные детали, к сожалению, — ответил он с усмешкой и обнял Сиерру за плечи.

* * *

Как только они заняли места в баре, откуда их было лучше всего видно, Сиерра сказала Ти:

— Я не собираюсь растягивать это удовольствие.

— Никогда не хотела быть актрисой?

— Нет, никогда.

— Ты будешь на сцене всего несколько часов в день. Нам просто нужно посмотреть, как быстро уляжется шумиха. Не будем затягивать с этим делом.

— Хорошо бы.

Бар, как и все другие места, где появлялся Ти, был переполнен. Немного мужчин. Большинство женщин. Мужчины смотрели на женщин, а женщины — на Ти и его спутницу, о которой уже бродило множество слухов.

Сиерра скрылась за меню, а Ти сказал:

— Да, давай сначала сделаем заказ, а потом начнем спектакль.

Она выбрала салат и белое вино. Как только официант забрал меню, Ти взял Сиерру за руку и наклонился ближе.

— Спектакль уже начался? — прошептала она.

— Да. Теперь твоя очередь, Сиерра. Наклонись немного и сделай вид, что у нас самый интересный разговор, какой только может быть.

— Легко!

Хотя это не было легко. Это было чудовищно трудно. Прикосновение его рук ставило в тупик, Сиерра не могла сказать ни слова. Кроме того, она вдруг вспомнила их самое первое свидание…

Он пригласил ее в местный ресторан, который немногим отличался от обычной забегаловки. Но в то время Ти даже это с трудом мог себе позволить. Тогда ему пришлось сильно постараться, чтобы разговорить ее.

Оглядываясь назад, она понимала, что не каждый мальчик в восемнадцать лет смог бы выдержать ее заторможенную реакцию на ухаживания. Потребовалось по меньшей мере шесть свиданий, чтобы она смогла немного успокоиться и адекватно отвечать на его вопросы. И тогда они начали разговаривать часами обо всем, что только приходило им в голову.

Это воспоминание никак не было связано с тем, что происходило с Сиеррой в данную минуту. Ей больше не шестнадцать…

— Когда-то для нас это было легко — поговорить по душам, — сказал Ти, наблюдая за задумчивым выражением лица Сиерры.

Черт, ну почему я сказал это? — думал Ти. Почему в моих словах звучит ностальгия? Между нами все кончено.

Нельзя войти в одну и ту же реку дважды.

— Расскажи мне о своей работе, — подсказал Ти тему для разговора. Он не отрывал глаз от лица Сиерры и нежно держал ее за руку. — Ты учишь детей из неблагополучных семей, как и хотела?

— Да, и я люблю свою работу.

— Должно быть, тяжело.

— В этом году у меня был тяжелый класс, — согласилась она. — Несколько ребятишек нуждались в постоянном внимании. Вдобавок к этому меня попросили доработать мои научные программы по работе с детьми для других школ.

— А как твоя семья? Брат, сестры? Должно быть, они все сильно выросли?

Ти не слышал утреннего разговора Сиерры с семьей, но он помнил: первым делом она хотела позвонить домой и удостовериться, что родные смогут справиться без нее.

Восемь лет назад, когда Ти уехал из Охио, сестрам Сиерры было четырнадцать и пятнадцать лет. Ее брату Джорди — восемнадцать. Сейчас они, наверное, уже в колледже или работают. А может быть, даже нянчат детей. Они не должны так сильно зависеть от Сиерры сейчас.

Что касается ее отца…

Если за последние восемь лет он не изменился радикально, то это хороший, трудолюбивый человек, заботящийся о своих родных. Он всегда был трудоголиком, но из-за здоровья ему частенько приходилось перекладывать свои обязанности на других. Ти несколько раз говорил об этом Сиерре, но та не хотела ничего слушать.

— Я потеряла маму в четырнадцать лет, — возражала она, — и я не собираюсь потерять отца, даже если мне придется все время ухаживать за ним. Он не принимает свою болезнь всерьез.