Книга Заложник - Кристина Ульсон

Себастьян кивнул:

— Значит, проигнорируем эвакуацию и отдадим людей на растерзание террористам?

— Выходит, так.

Эден усмехнулась, но сразу посерьезнела. Двери лифта открылись.

— И все-таки, почему Розенбад? — Эден повернулась к коллеге. — Ведь дебаты будут проходить в риксдаге. Завтра, помимо всего прочего.

— Потому что дело не в дебатах.

— А в чем?

— Понятия не имею. Быть может, кто-то решил протестировать систему или просто скучает.

Эден шагнула в лифт.

— Кстати, — обратилась она к Себастьяну, — ты что-нибудь знаешь об инспекторе криминальной полиции Алексе Рехте?

— Он такой же, как ты.

— Женщина?

— Легендарная личность.

Двери закрылись.

Фредрика Бергман получила задание выяснить политические условия возможной депортации Захарии Келифи. Другими словами, прозондировать почву. Что именно нужно делать, ей никто объяснить не мог, но в случае неудачи полетели бы многие головы. Фредрика постоянно думала о взрывах, о которых говорила Эден в конце совещания. Она спрашивала себя, работает ли Алекс с этим делом?

Черт возьми, какая разница! Они с Алексом больше не коллеги. Она занимается совсем другим.

Подперев голову руками, Фредрика читала обоснование предоставления политического убежища Захарии Келифи. Она сняла копию.

Захария Келифи встретил свою любовь весной 2006 года. Она принадлежала не к той семье, с которой хотели породниться его родители, но, по словам Келифи, отец смирился с выбором сына и благословил молодых.

Поначалу все шло хорошо. Даже родители девушки благосклонно относились к их союзу. Захария происходил из уважаемой семьи. Он получил образование в университете и надеялся найти хорошее место. Девушка тоже училась. После свадьбы оба собирались работать. Мать девушки обещала помощь в случае рождения внуков.

Однако потом все изменилось. Неожиданно папа девушки решил выдать дочь за сына своего компаньона. По крайней мере, сказал он, она должна хотя бы на время оставить Захарию и дать молодому человеку шанс. Девушка противилась, что привело к громкому семейному скандалу. Если верить Захарии, его невеста сбежала от родителей в другой город, где имела проблемы с работой и деньгами.

Потом обнаружилось, что она беременна. Захария говорил в миграционной службе, что оба они радовались ребенку и одновременно опасались реакции родственников, потому что еще не успели вступить в брак.

Итак, нужно было срочно пожениться. Каким-то образом до родителей девушки дошли слухи, что их дочь в положении. Это стало началом кошмара, который закончился гибелью возлюбленной Захарии в автомобильной аварии. Она была посредине срока беременности.

Вскоре после этого, если верить показаниям, Келифи позвонил старший брат его невесты и сообщил, что аварию устроил он вместе с ее отцом и что скоро они доберутся и до Захарии. Они мстили за поруганную честь, в Алжире такое случается. Захария покинул страну спустя пару месяцев.

Прошло всего несколько лет, а молодой алжирский иммигрант уже фигурирует в последнем расследовании СЭПО, и ему грозит депортация за сотрудничество с террористами. И это несмотря на стабильный заработок, новую невесту и решение миграционной службы предоставить ему постоянный вид на жительство. Государству многое дозволяется, когда речь идет о безопасности его граждан.

Фредрика старается успокоиться. Иногда депортация неблагонадежных иностранцев вполне оправданна. Но это крайняя мера: она может иметь катастрофические последствия для того, к кому ее применяют. Впрочем, статистика показывает, что СЭПО ею не злоупотребляет. Таких, как Захария Келифи, немного.

В то же время нельзя игнорировать социальный контекст его дела.

Страх перед международным терроризмом достиг апогея, и теперь высылка из страны — своего рода легитимная форма возмездия за него. На ком еще отыгрываться, как не на беззащитных людях? Для многих такие выводы не новость, но об этом надо говорить снова и снова. Силы правопорядка всегда рискуют наказать невинного человека, независимо от того, о каком преступлении идет речь. Но в случаях с терроризмом надо проявлять особую осторожность, слишком высокой может оказаться цена ошибки.

Собственно, в чем притягательность СЭПО? Отвечая на этот вопрос, Фредрика понимала, что дело вовсе не в том, чем здесь занимаются. Деятельность подобных секретных организаций всегда окутана мифами. Вероятно, в этом состоит ошибка властей. Несмотря на декларируемую в последние годы политику прозрачности, спецслужбы не утруждают себя выступлениями в СМИ.

В дверь постучали.

— Нам звонят из газет, — сообщила вошедшая в кабинет коллега.

— Насчет взрывов?

— Да. Они хотят знать, принимает ли правительство угрозу всерьез и как это связано с завтрашними дебатами и со вчерашним судом над террористами.

Фредрика все еще надеялась, что никак.

Тем не менее она прекрасно представляла себе, как это бывает: одна проблема порождает другую и они расходятся все шире, как круги по воде.

Резонно задаться вопросом: какая будет следующая?

6

14:01

Они собрались в одном из конференц-залов отсека СЭПО.

Совещание, в котором участвовали следователи, аналитики и Алекс Рехт из криминальной полиции, вела Эден Лунделль. Алекс поделился результатами своего короткого расследования. Четыре незарегистрированные предоплаченные карты. С большой долей вероятности все четыре звонка сделал один человек. Больше Алексу сказать было нечего.

— А когда станет известно, откуда звонили? — поинтересовалась Эден.

Дело Захарии Келифи отошло на второй план. Четыре звонка, четыре возможных взрыва — вот что стояло теперь на повестке дня.

— В ближайшие несколько часов, — ответил Рехт.

Времени оставалось мало. Принимать ли угрозы всерьез — вот первая проблема, которая требовала немедленного решения.

Эден доверяла Алексу. Обычно она вела себя настороженно по отношению к людям, которых плохо знала, но с Алексом Рехтом все вышло иначе. Себастьян сказал, что Алекс такой же, как она. Возможно, в его словах была правда.

— И что мы, по-вашему, должны предпринять? — Эден подняла глаза на Алекса. — Если отвлечься от угрозы Розенбаду. Как бы вы действовали?

Алекс наморщил лоб. Он размышлял, когда говорил, — еще одна черта, которая нравилась в нем Эден. Паника гораздо чаще вредит, чем помогает делу, и Эден раздражало, когда ее сотрудники не понимали столь очевидной вещи.

— Меня многое настораживает, — начал Алекс. — Мне не нравится, что информатор указал точное время взрывов, звонил по каждому отдельно и применял исказитель голоса. Кроме того, я не понимаю, почему террористы выбрали такие непохожие места, как универмаг «Оленс» и Королевская библиотека.