Книга По закону подлости - Марина Серова

— Дай и мне тоже, — резко попросила Валерия, протягивая руку.

— Ты много куришь, девочка, — удивленно произнес Валерий, но выбил сигарету и протянул жене.

«Уже пошли первые открытия на супружеском поле, — грустно констатировала я. — И почему вам так просто не живется, ребята? Жениться-то зачем?»

Валерия закурила и сидела с отстраненным видом, опустив глаза на стол, и выбивала пальчиками по столешнице какой-то марш.

Валерий же, наоборот, не спускал напряженного взгляда с удалившегося Вити, который нашел-таки желающих сыграть с ним по маленькой за соседним столиком, но не с байкерами, а с братками, и губы Валерия презрительно вздрагивали, однако он ничего не говорил, хотя, как было заметно, с удовольствием выругался бы несколько раз.

«Одно из двух, — подумала я, слушая громкие разговоры из-за соседнего стола с громогласными гоблинами, где пристроился картежник, — одно из двух: или наш мальчонка-молодожен — заядлый картежник и Валерия заранее страшится его игорного загула, или…»

Додумать мысль до конца я не успела.

Валерия, вдруг словно решив сбросить с себя навалившееся напряжение, обратилась ко мне:

— Что же вы погрустнели, Татьяна? Может быть, еще выпьем по одной, если уж такая жизнь пошла, что… — Она не договорила, а зря.

Я почему-то ни фига не поняла, что такого нехорошего внезапно случилось с ее жизнью, но выпить согласилась.

Пришлось, чтобы не отставать от нее, от жизни то есть, спросить у Валерия:

— А что интересного ты увидел в этом карточном шулере? У меня такое впечатление, что он на вас обоих подействовал как тень папы Гамлета?

Я вообще-то пошутила, но оказалось, что, сама не зная, нажала на какую-то запретную кнопку.

Валерия выронила из пальчиков сигарету и испуганно взглянула на меня.

Она, правда, тут же постаралась спрятать взгляд, но я его уже поймала: в нем был самый настоящий испуг, причем сильнейший и искренний.

— Да нет, какой там Гамлет, — процедил сквозь зубы Валерий, осторожно косясь на свою жену, — просто рожа этого гада показалась мне знакомой, но, кажется, я ошибся.

— А ты суеверен и неуверен, Валерка-дубинка, — с неожиданной горечью проговорила Валерия и потянула его к себе.

Удивительно, но Валерий приблизился к ней с видимой неохотой.

— Давайте лучше поговорим о чем-нибудь веселом! — предложила Валерия.

— О Мандибуле, например! — улыбнулась я.

— Точно! — воскликнул Валерий.

Он подмигнул Валерии и, хитро улыбаясь, погрозил мне пальцем.

— Признайтесь, Татьяна, вам так глубоко запал в душу этот байкер, что вы поэтому и показывать нам его не хотите: бережете себе на отпуск!

Они с Валерией весело рассмеялись.

Я ничего не ответила, решив не портить людям их легко меняющегося настроения.

Видя, что я ничего не отвечаю, Валерий пошептал что-то жене, встал и пошел к мангалам.

Там он перебросился словами с местными джигитами и барменом, а вернувшись, объявил, что завтра они едут на другой пляж.

— Мне рассказали про одно замечательное местечко, — сообщил он, — вы составите нам компанию, Таня?

— А что там такого особенного?

— Сюрприз! — загадочно ответил Валерий, склонившись к Валерии и опять что-то нашептывая ей на ухо.

Валерия закусила губку и пробормотала:

— Пошли отсюда, мне что-то нехорошо.

Они, попрощавшись со мной, ушли, а я решила еще немного посидеть. Может быть, и зря так решила…

Оставшись в одиночестве, я вдобавок еще обнаружила, что и мой столик тоже опустел. Так как в этом, пардон, свинском баре-шашлычной за всем приходилось ходить лично, то я встала и повлачилась к стойке.

Усатый веселый бармен выставил передо мною стакан и лихо набулькал в него коктейль под названием «Дамские мечты». Я понятия не имела, что это такое, и заказала, прельстившись лишь названием. По нынешнему настроению меня больше привлек бы коктейль «Тарзан», но такого в прейскуранте не оказалось.

Вспомнив о сюрпризе, подготовленном на завтра Валерием, я поманила бармена пальчиком и спросила, что собой представляет пляж, о котором он только что разговаривал с моим знакомым.

Улыбка бармена получилась чуть ли не шире собственного лица.

— Хороший пляж, свободный пляж, — нараспев поведал он, опуская голос до заговорщицкого. — Там бывают только байкеры Мандибули, и все очень свободно.

Я промолчала и вернулась за свой столик, размышляя о чувстве юмора Валерия. Вот уж действительно сюрпризец, и нехилый! Оставалось только решить — а нужно ли мне участвовать в этом спектакле.

Между тем за соседним столиком разыгрывалась вполне предсказуемая сцена.

Скорее всего, Витя пожадничал и начал слишком быстро обыгрывать подпивших ребят, и им это почему-то не понравилось.

Один из компании, уже знакомый мне пыхтящий монстр, откликающийся на дурацкую кличку Блендамед, вдруг подскочил на своем стуле и, перегнувшись вперед через стол, схватил Витю за майку на груди.

— Ты мне мозги не греби, козел! — рявкнул он и дернул Витю к себе. — Я все видел, Витек, я все видел, бля буду — да!

Витя резко шарахнулся назад.

Основной пострадавшей оказалась его майка. Но это только поначалу. Послышался треск, и упирающийся Витя свалился на пол вместе со стулом.

Взмахнув руками в жалкой попытке сохранить равновесие, он случайно умудрился зацепить и меня за совершенно новую юбку, хотя я сидела отнюдь не рядом с ним.

Посмотрев на надорванный шов и сброшенную на пол сумку, я вскочила на ноги и сказала двустворчатому шкафу по имени Блендамед несколько энергичных фраз.

Я не набитая дура, конечно же, и понимаю, что красивой девушке больше к лицу скромность, застенчивость и прочая никчемная лабуда, но иногда не мешает объяснить придурку, что он хоть и придурок, но нужно рассчитывать длину своих мослов. К тому же и винишко красненькое сыграло свою провокационную роль…

Но все равно же я оказалась права, а как может быть иначе?

— Что ты сказала, кошелка драная?! — проорал Блендамед, надвигаясь на меня, как ледокол, всеми своими ста килограммами перенакачанного мяса.

— Да все они одна компашка, гадом буду! — тявкнул у него из-за спины какой-то шакал, и гордый Блендамед пробубнил:

— Ага, и я это сразу понял!

Удивительно, что эти ребятки твердо знали обо мне то, о чем я сама даже не догадывалась, но спорить с ними было бесполезно — слишком уж они гордились своими умозаключениями.

Мне сразу стало скучно в этой шумной шашлычной, и я решилась скромно, по-английски, удалиться, тем более что мои Валерки уже успели это сделать.