Книга Билли-талисман - Оливия Голдсмит

— Шести лет? — подхватила Кэйт, не злясь на свою подругу.

Она пыталась вспомнить, как воздержаться от нежелательных советов, что было трудно для женщины ее темперамента и ее профессии. Она улыбнулась Бине, и они продолжали свой путь вдоль улицы.

— Я думаю, вы с Джеком уже с первого свидания начали обсуждать вензеля на свадебных полотенцах.

Джек и Бина встречались так много лет. Он был ее первой и единственной любовью. Он заставил ждать ее, пока окончит колледж, получит степень, сертификат.

Бина рассмеялась:

— Что ж, я уже тогда знала, что он — тот самый. Такой горячий.

Кэйт размышляла о разнообразии людских вкусов. Ей Джек не только не казался горячим, но от него ее бросало в холод. Конечно, она никогда за эти шесть лет не признавалась в том Бине. А Бина считала, что Стивен слишком угрюмый и суровый, тогда как для Кэйт он был…

— Я просто не могу поверить, что он уезжает сегодня в Гонконг на пять месяцев, и сегодня тот самый вечер, — продолжила Бина, прервав раздумья Кэйт. Кэйт улыбнулась.

В старой бруклинской команде Кэйт почти не было секретов, потому, когда Джек стал справляться у отца Барби, ювелира, о том, как приобрести «доброкачественное» обручальное кольцо, весть распространилась быстрее электронной почты. День, которого Бина ждала так долго, наконец наступил, однако, глядя на свою подругу, Кэйт заметила что-то странное в ней — Бина казалась какой угодно, только не счастливой. Конечно, она не могла передумать. Но Кэйт знала ее достаточно хорошо, чтобы почувствовать: что-то здесь не так.

«О, бог мой, — думала Кэйт, — Бина что-то задумала, но боится рассказать об этом. Ее родители, особенно мама, будут вне себя, если…»

— Бина, у тебя появились сомнения? — спросила она как можно осторожнее, отведя взгляд от своей подруги. — Ты же знаешь, тебе не обязательно выходить за Джека.

— Ты с ума сошла? Конечно, я выйду! Я хочу. Я просто нервничаю оттого, что… ну, просто нервничаю. Это нормально, верно? Так где же этот салон, в конце концов?

— Теперь налево по Брум-стрит, — сказала Кэйт, подумав про себя: «Если Бина не хочет продолжать, это правильно. Надо дать девушке время». — Это полицейское управление, — сказала, чтобы переключить внимание, когда они проходили мимо здания с куполом, которое Тедди Рузвельт построил в бытность шефом полиции. — Теперь здесь квартиры, — продолжала она, — и там нашли потайной туннель в питейное заведение через улицу, который…

— Который служил ирландцам-полицейским, чтобы их не поймали за распитием спиртного, — ляпнула Бина, остановившись в замешательстве. Кэйт просто улыбнулась. Ее отец, отставной полицейский-ирландец, умер три года назад от цирроза печени, и Кэйт не могла расценивать это иначе как облегчение для них обоих. А Горовицы никак не могли забыть про это.

— Ни стыда ни совести, — сказала ей Кэйт. — Мы почти пришли и опоздали всего на четыре минуты. Тебе там понравится. У них прекрасные лаки для ногтей, но на всякий случай я захватила с собой еще несколько для разнообразия, — она порылась в своей сумке от Прадо — единственной, которая была у нее, и она таскала ее повсюду. Сумка стоила ей целой зарплаты, но всякий раз, открывая ее, Кэйт испытывала наслаждение. Сейчас она достала маленький пакет, в котором было три разноцветных флакона лака для ногтей, каждый по-своему притягательного оттенка.

Бина взяла пакет и заглянула в него.

— О-о-о! Они похожи на волшебные бобы из «Джека и его бобов», — промолвила она и захихикала. — Ты помнишь про Джека и его бобы? — спросила она, подняв брови.

Кэйт взглядом показала ей: «Я не в настроении продолжать эту тему». Видно, момент нервозности миновал.

— Избавь меня от деталей «бобов» Джека и прочих подробностей его анатомии, — попросила она. — Пусть это будет мне подарком как подружке невесты.

Она потянула Бину за руку, чтобы обойти на ходу парня — уличного торговца подержанными журналами. И тут, когда они переходили улицу, Бина внезапно остановилась, как будто движение тоже будет остановлено, чтобы дожидаться ее, и указала на противоположный угол:

— Боже ж мой! Это же бывший ухажер Банни.

Кэйт посмотрела в указанную сторону, одновременно одергивая Бинину руку. Она хотела было попросить ее не тыкать пальцем, как вдруг выделила взглядом одного из самых привлекательных молодых людей, которых ей приходилось когда-либо видеть. Он был высок и строен, а джинсы и куртка сидели на нем как влитые. Когда из-за набежавшего облачка выглянуло солнце, его лучи с запада осветили угол и отразились от волос молодого человека, образуя подобие гало вокруг его головы. Он остановился у светофора и полез во внутренний карман. Кэйт не могла оторвать глаз от движения его руки, и когда он направился через улицу, она повернула голову, чтобы взглянуть на его ягодицы. У нее была слабость к этой части тела, а парень был… в общем, его ягодицы походили на изделия самой лучшей булочной.

— Он гулял с Банни? — спросила Кэйт. Из ее команды Банни, пожалуй, была самой отъявленной и бестолковой пустышкой.

Бина кивнула. Кэйт заметила это боковым зрением, поскольку она все еще не могла оторвать глаз от мужчины, бывшего всего лишь футах в двадцати от нее.

— Ты уверена, что это он?

К удовольствию Кэйт, парень остановился, помедлил и направился в их сторону. Кэйт стояла, приклеившись к нему взглядом, хотя им еще оставалось пройти несколько шагов до бордюра тротуара. Ей показалось, что он посмотрел на нее. Какое-то такси принялось сигналить, его водитель решил предупредить, что они рискуют быть сбитыми, и Бина завизжала, Кэйт оторвала взгляд от парня, и обе кинулись бегом через улицу. Пока они петляли между припаркованными автомобилями, добираясь до тротуара, адонис надел солнцезащитные очки и быстро зашагал прочь.

— В какой цвет, по-твоему, нужно нарядить подружек невесты? — спросила Бина.

Кэйт подавила стон. Бев всех одела в серебро, а Барби выбрала фисташково-зеленый, который даже блондинку делает желтушной.

— Что, если в черный? — ответила Кэйт, зная наперед, что на это нечего и надеяться.

Она вздохнула. Они с Банни были последними из школьных подруг, кто не был замужем, — что ж, по крайней мере, еще оставалась Банни. Кэйт старалась не брать это в голову, хотя любая другая переживала бы на ее месте. Все на свадьбе Бины заметили бы отсутствие кольца на ее левой руке.

— Бина, пожалуйста! Не заставляй меня снова проходить через это. Может, мне еще нацепить табличку с надписью «Несосватанная»?

— Кэйт, ты должна быть моей почетной подружкой. Барби была всегда ближе с Банни, а Бев… она, по сути, никогда меня не любила.

— Бев никогда никого не любила, — сообщила Кэйт Бине не в первый раз, взяв ее за руку. — Ах, я тронута, правда.

Они подошли к двери салона. Кэйт придержала дверь для Бины, которая с трепетом вступила внутрь.

Глава IV

Кэйт знала, что салон-спа был не похож ни на что виданное Биной до сих пор, — своего рода постиндустриальный французский будуар с мавританскими мотивами. Вот почему она выбрала это место. Не из хвастовства, а для того, чтобы сделать своей подруге что-то особенно приятное.