Книга Один из нас. Вояж, вояж - Лоран Графф

Направился в сторону «Привокзального кафе» не спеша — вся жизнь впереди. Толкнул дверь и вошел.

Она сидела за столиком, перед ней стояли чашка кофе со сливками и стакан воды. С первого взгляда она не показалась тебе такой уж красавицей: курносая, короткие волосы, круглое лицо, фигуру скрывало широкое зеленое пальто. Она подняла голову и посмотрела на тебя. Сам не знаешь, что на тебя нашло — будто кто-то поманил? — и если обычно по утрам ты пьешь кофе у стойки, то сегодня развернулся на девяносто градусов и расположился за соседним столиком. Объяснение, если оно кому-то нужно, заключалось в том, что поезд ушел и надо было как-то убить полчаса. За стойкой Эдди мыл посуду в ожидании очередного наплыва клиентов, которые не заставят себя долго ждать. Завидев тебя, он машинально включил кофеварку.

Она сидела рядом — на расстоянии вытянутой руки — молча, словно чего-то ждала, глядя прямо перед собой, как и ты. Ее присутствие было для тебя неразрешимой геометрической задачкой — в математике и прочей арифметике ты никогда не был силен: как, не изменяя исходных данных, заставить два неизвестных соединиться, когда у каждого из них собственный путь, наверняка похожий — ты украдкой разглядел на ее руке обручальное кольцо, — и ничто не способствует сближению, если, конечно, не брать в расчет безумное желание, не учитываемое ни одной теоремой? Как преодолеть эти силовые линии и нарушить закон, что их разделяет? Случайно опрокинул стакан воды. Хотел снять куртку — от всего этого бросило в жар — и пойдите-поймите, как все произошло: запутался в рукавах, неловкое движение, задел соседний столик, и Розин стакан с водой упал.

Ты рассыпался в извинениях: не промокла ли она? Она повторила, что ничего страшного, следов не останется, и не стоит беспокоиться из-за такой мелочи. Ты вызвался ее угостить, чтобы загладить свою вину, она сказала, что это очень мило с твоей стороны, но ее кофе со сливками не пострадал. Завязался разговор, и в твоей голове мысли понеслись по наклонной плоскости, все покатилось под откос, и назад уже пути нет.

Впервые твое клоунское имя сослужило добрую службу: оно ее рассмешило, и, похоже, все идет как надо.

«Вы ждете поезд?»

Как и ты, она тоже опоздала на электричку. В один голос вы удивляетесь совпадению, видите в этом особый знак, обмениваетесь откровенными взглядами, блаженно улыбаетесь. В обществе Розы ты впадаешь в состояние, близкое к эйфории, ее мягкая и элегантная близость словно приглашение. Она — родственная душа, рядом с ней ты возрождаешься, обретаешь новую семью, она — нежданная соучастница, которая толкает тебя на преступление, даря радость и искупление грехов. Все в ней тебя трогает, умиляет и попадает прямо в цель, думаешь о том, что утром не принял душ, ладно, посмотрим по обстоятельствам, а то, что они будут, уже совершенно очевидно. Как ни в чем не бывало, болтаешь о том, о сем, но как бы невинно все ни выглядело, это часть скрытой игры. В каждом слове слышится нечто большее, и сладостное обещание подтверждается смущенным взглядом или улыбкой. Тут не ошибешься, за невинной вывеской — мужчина и женщина беседуют за кофе в ожидании электрички — на деле разыгрывается тонкая партия, которую способны расстроить лишь угрызения совести. Что до тебя, то все уже решено — идти до конца, плевать на последствия, если таковые возникнут. Забываешь обо всем: о женщине, на которой женился, о детях, о работе, ты — новый, свободный человек.

«А вы?» Задаешь встречный вопрос, пытаешься посмотреть на проблему с другой стороны, выяснить, свободна ли Роза — хотя, собственно, ее жизнь вовсе не загадка — и удостоверяешься, что она хочет того же, что и ты. Она старательно избегает всего, что могло бы вызвать сомнение в ее душе и нарушить ход событий, она увиливает от ответа, видно, ее брак на ладан дышит. В добрый час! Теперь надо только не форсировать события — пустить все на самотек и наслаждаться.

«Идем?» Она с ужасом и непониманием уставилась на тебя. «На электричку», — торопливо поясняешь ты. Она улыбается в ответ, убедившись в твоих добрых чувствах и деликатности. В вагоне при посторонних особо не разговоришься, беседа переходит на общие темы. Присутствие окружающих принуждает к сдержанности. Да и сами вы, словно заговорщики, храните молчание, которое со стороны можно принять за паузу в разговоре двух приличных людей. Парадоксально, но это притворство укрепляет вас в решении пойти еще дальше и еще больше сближает. Игра во влюбленность не прекращается, она перешла на невидимый уровень, скрылась в подполье, она вне поля зрения. Это испытание подталкивает к поискам спокойного местечка для продолжения знакомства и настойчиво напоминает о том, чем закончится ваша связь.

Наступает критический момент, и нервы на пределе: либо разойтись, и каждый пойдет своей дорогой, погружаясь в рутину, растворяясь в потоке суетливых и спешащих прохожих, либо принять бесповоротное решение, идти до конца, отдаться чувствам вопреки всему и вся. Еще не поздно отказаться, оправдания всегда найдутся, никто ничего определенного не обещал, но это лицемерие, и ты будешь жалеть, что не сделал этого, особенно по ночам. Поворачиваешься к Розе, давая понять, что решение принимать ей, что касается тебя, то ты уже давно сделал свой выбор. Чувствуешь, что она колеблется, сомневается, готова слиться с толпой, протягиваешь ей руку, она вдет с тобой.

Шагаете, как два подростка, держась за руки, радуясь простому прикосновению. Соблюдаете дистанцию — все вышло случайно, как-то само собой. Дыхание сбивчивое. Потом мало-помалу, шаг за шагом напряжение спадает, липкие от волнения руки разжимают хватку, пальцы переплелись и осмелели, предвещая ласки, — теперь наконец ты можешь измерить все уготованное вам счастье.

Заново открываешь любовь: аморальное чувство, несправедливое, пристрастное, сметающее все на своем пути. Слепое желание, ничему и никому не подвластное, во имя которого ты способен убить жену, детей и сбежать. Неопровержимый мотив и железное алиби.

Ищешь какой-нибудь идиллический уголок — улица слишком груба для переполняющих тебя новых чувств, — чтобы подарить свой первый поцелуй, торжественный и крепкий, после долгих лет ожидания, как печать на визу в новый мир. Ноги сами ведут в городской парк. Вот место, которое вам подойдет — оно навевает воспоминания молодости. Идеально. Идем же. Открываете калитку и входите, как Адам и Ева в Эдемский сад. На скамейке дрыхнет клошар, какой-то похотливый мужик подкарауливает девочек, заплаканная женщина поправляет макияж, чтобы на работе никто ничего не заметил. Выбираешь скамейку, где поменьше граффити, под каштаном, словно отмеченным словами «Ахилл любит Розу». Садишься. Обнимаешь возлюбленную за плечи и даришь ей нежный взгляд, прицеливаешься поточнее, губы немного потрескались, слегка наклоняешь голову вправо, она легонько склоняет голову влево; медленно приближаешься к ней, расстояние уменьшается, сначала едва касаешься, смачиваешь пересохшие губы: целуешь.

Боже, как хорошо! Уже и забыл, как важен поцелуй. Черт возьми, какое счастье! Это того стоит. Тебя колотит. Не можешь остановиться. Невозможно оторваться от ее губ, как будто вы вдвоем жуете одну жвачку. Весь горишь. Руки хотят ласкать. Пальцы ищут уязвимые места. Спокойней! Возможно, сейчас и время, но не место. «Роза!» — «Да!»