Книга Та, что гасит свет - Дмитрий Рыков

Николай сжал кулаки.

— То есть я не справляюсь?

— Ух, ну зачем же так! Знал бы ты, как нам все уши прожужжали, прежде чем мы тебя сюда направили, — мол, еще молод, пороху не нюхал, опыта мало… Но мы рискнули и не пожалели. Ты в курсе, как долго мы не могли расшевелить это питерское болото? Сколько мы тут людей поменяли, скольких клиентов потеряли? Да, посылая тебя сюда, мы понимали, что это большой аванс, и если бы что-то пошло не так, сразу бы вернули обратно. А тут один клиент напрямую добрым словом о тебе обмолвился, другой, третий… А самый важный так вообще оду пропел, признался, что одновременно работал с тремя компаниями, и наша была самая худшая. А когда, как он выразился, «малолетнего пацана» прислали, так он вообще решил, что мы с ума сошли, и собрался уходить. Но потом из любопытства подождал чуть-чуть и теперь не нарадуется. Все, говорит, работает, как часы, с парнем вашим все вопросы напрямую можно обсуждать, всегда в курсе всех мелочей, всегда на связи, и он теперь две другие компании вовсе оставил! Конфликтов — нет, задержек по контрактам — нет, проблем — нет. А когда тебе один фрукт откаты стал предлагать, ты его так вежливо проводил…

— Было такое, — сказал Николай и почувствовал, что краснеет. — Но откуда вы знаете?

— Да что я только не знаю! Все знаю. Я, между прочим, был уже здесь во время твоей… деятельности. Я встречался с людьми, общался. Конечно, по своим вопросам, вне твоей компетенции, но и про тебя интересовался. Хотел заехать, да было недосуг. Так что, считай, ты наш антикризисный менеджер. Выполнил работу — спасибо, вот достойная оплата. А здесь тебе больше делать нечего. Механизм отлажен, пусть теперь Сергей Иванович этим занимается.

Николай повертел в руках вилку. Многое слышать было приятно, но…

— А что я буду делать теперь?

Тут официант принес воды, налил ее в бокалы, и Олег Станиславович жадно сделал несколько глотков.

— Понимаешь, не все так просто. Было бы иначе, я бы сам сюда не приехал, позвонил бы тебе — да и ладно. Сейчас мы равной должности предложить тебе не можем. В деньгах ты, конечно, не потеряешь, но, сам понимаешь, ни служебной квартиры, ни служебного автомобиля мы тебе не предоставим. Нет, со временем, если все будет нормально — а парень ты талантливый, — введем тебя в совет директоров со всеми вытекающими, но пока надо потерпеть.

— Ну да. Тогда получается, что фактически меня понизили. И, например, отцу объяснять, что это не так, и я вернулся не потому, что не справился, а по иным причинам, будут наши питерские клиенты?

— Коля, Коля!.. Не надо сарказма! Родители только рады будут, что ты вернешься! Полгодика потерпишь на прежней работе, и мы тебя пристроим в хорошее место. Всю эту лирику — справился, не справился — оставь.

Принесли закуски, но аппетит у Николая пропал.

— Мне же все придется начинать заново… — сказал он.

— Что тебя здесь держит? — Первый заместитель быстро управлялся ножом и вилкой, отправлял еду в рот и говорил, не успев прожевать: — Город тоскливый, люди ленивые, некреативные, всегда их подталкивать надо, работать тяжело. А зазнобу свою с собой забери — снимешь квартиру, да перевезешь к себе.

Кровь резко прилила к щекам Николая.

— Откуда вы знаете про зазнобу? Андрей Андреевич?

— И не только. — Собеседник уже вытирал губы салфеткой. — Мы постоянно держим руку на пульсе, собираем информацию. А как ты хотел? Тебе такими деньжищами управлять доверено — мы должны быть в курсе всего, что ты делаешь и в офисе, и за его пределами.

— Видеокамеры в квартире, случайно, нет?

— Коля, Коля! Что за шпионские игры? Не Джеймс Бонд, поди, слежку за тобой устанавливать… А зазноба — это хорошо, все лучше, чем по проституткам бегать. Но ты слишком сильно не увлекайся — это может, поверь, помешать работе.

— Каким таким образом?

— Да разным. Думаешь, я мало что в жизни видел? Вот позовешь ты ее в столицу, а она не согласится — что делать будешь?

Николай похолодел.

— Не знаю, — честно ответил он.

— А я знаю. Согласится — так сразу женись. За любимым, как говорится, в огонь и в воду. Молодец. А не согласится — ну и ладно, проверку на прочность не выдержала. Зачем тебе такая?

Принесли уху. Николай дотронулся было до ложки, но есть так и не стал.

— Но кто ее отпустит — ей же всего восемнадцать лет!

— Ну, Джульетте было меньше, и что она с собой сделала от любви?.. Если серьезно, все у тебя еще впереди. Вся эта любовь-морковь — один год. Ну два. Потом тебя все, даже мелочи, начнет раздражать — тело надоедает, одни и те же разговоры надоедают, родственники, бабушки, сестры, подруги достают… Да и ты станешь раздражать. Ты оставил пепельницу, она, извини, свои грязные трусы на виду в ванной, и понеслось… Ты будешь чаще бухать с друзьями, чтобы попозже приходить домой, она — таскаться с подружками по кафе, чтобы тебя не видеть, редкий секс будет вас на мгновение сближать, а потом все по-прежнему, пока не расстанетесь, а если духу не хватит, так и будете вместе стареть, скрипя зубами при взгляде друг на друга.

— Ну что вы! Зачем… Вы же ее совсем не знаете!

— Коля, я жизнь знаю. Думаешь, ты у нас первый молодой сотрудник? Или ты первый, с кем я провожу профилактические беседы? Вот не поедет с тобой — что, здесь останешься? В качестве кого? У тебя нет предпринимательской жилки — как управляющий ты хорош, но что-то придумывать самому — как тот новый клиент, которого ты сам привел, — взял в долг судно рыбных консервов, поменял в Америке на ламинат, продал его здесь да еще получил возмещение НДС — смог бы? Устоявшиеся связи, первоначальные средства, свежие идеи? Или пойдешь наниматься к конкурентам за три копейки? Что тебе предложат? Быть младшим помощником младшего менеджера?

— Зачем вы так? Я ничего еще не решил.

— А вот затем все говорю заранее, чтобы как раз что-нибудь не решил. Что-нибудь глупое. Почему не ешь?

— Не хочу, — Николай сделал паузу. — Мне кажется, я должен всю эту информацию обдумать. В одиночестве.

— Да пожалуйста. Не будешь есть, иди. Хотя я думал, станет веселее, мы вечерком сходим вместе куда-либо… Ну да ладно. Собирайся с мыслями, в офис можешь не возвращаться. Послезавтра подъедет Сергей Иванович, за пару дней введешь его в курс дел, и со следующей недели ждем тебя в Москве на новом-старом рабочем месте. Андрея Андреевича я у тебя заберу.

— Да понятно, — ответил Николай, поднимаясь со стула.

Олег Станиславович тоже встал, пожал ему руку, сказал на прощание:

— Я еще завтра здесь, смотри, с горя сегодня нигде не потеряйся, — и, встретив взгляд подчиненного, добавил: — Шутка.

Николай вышел на улицу. У него закружилась голова, и, понятно, не от свежего воздуха. Угрозы карьере не было, бедность не грозила. Квартиру он снимет однозначно, и не потому, что привык жить раздельно с родителями, — в разговоре с Анной нужен будет дополнительный аргумент. Ой, блин, с родителями ее надо знакомиться, наверное, предоставлять гарантии финансового благополучия… Потом приехать сюда с отцом, перезнакомить всех друг с другом, ну и… и… сделать предложение? Как там все это делается? И как помолвки эти потом происходят? Нет, он со всем справится, ерунда какая… Лишь бы, лишь бы… А сколько они вообще знакомы? Три недели всего? Эх, еще хотя бы столько! Как все не вовремя! Сергей Иванович, лысый хрен, Николай, понятно, уж и позабыл о его существовании, вот выплыл из небытия… Ну, ничего, ничего…