Книга Сонька-Золотая Ручка. Тайна знаменитой воровки - Виктория Руссо

Она моментально оказалась на улице и чуть не налетела на супругу Николая Александровича, застегивая на ходу верхнюю часть платья, чем вызвала неодобрительный взгляд дамы, которая догадалась, что встреченная незнакомка выпорхнула из ее дома. «Приятного вечера, Николя!» — мысленно произнесла повеселевшая женщина, предполагая, что вечер семейной пары пройдет весьма бурно.

Ольга посетила еще несколько домов и осталась довольна всеми визитами. Ее поклонники мужественно расставались с деньгами, она при этом чувствовала себя героиней гоголевской комедии, которую случайно приняли за очень важную шишку.

— Барышня, мне бы того — поисть чаво! — виновато произнес потрепанный извозчик.

— Потерпи, Фома, видишь оне по важным делам ездют! Думаешь, барышня не устала? Терпи! — скомандовала Акулина, и он мигом присмирел. Ольга улыбнулась, глядя, как расправляет крылышки ее робкая прислужница. Похоже, крестьянка тоже чувствовала пьянящий вкус свободы вне стен цабелевского дома. Ольге нравилась эта прыть, и она решила оставить губастую помощницу при себе, хотя изначально планировала, что после того, как покончит с делами, вернет ее обратно в дом профессора.

— Остался последний адрес! — устало произнесла Ольга, понимая, что выдохлась после вереницы спектаклей-скандалов. Она откинулась на сиденье пролетки и на мгновение закрыла глаза, сосредоточившись. Переносить на следующий день встречу с последним поклонником из списка тех, кто получил от нее любовные письма, она не хотела, потому что еще в учебном заведении взяла за правило не откладывать дела, которые можно завершить накануне.

— Трогай, Фома! Еще один адресок, затем гостиница, а завтра можешь отдыхать на полную катушку — барыня платит двойную цену! — произнесла она веселым голосом, заметив, как приободрился голодный возница.

— Ему и того, что вы обещали, много будет! — зашипела ей в ухо Акулина.

— Не жадничай! Тебя тоже не обижу! — произнесла Ольга с улыбкой.

— Мне бы при вас остаться, Ольга Григорьевна! — умоляюще простонала прислужница, чуть выпятив нижнюю губу, чем позабавила свою хозяйку.

— Куда я тебя заберу?! У меня ведь даже дома нет!

— Да хоть в этой коляске пришлось бы спать! Все лучше, чем с этим стариком хоромы делить!

— Здесь спать нельзя! — сурово отозвался подслушивающий Фома.

— Расшевели свою клячу! Иначе до утра будем вошкаться! — произнесла строго Акулина, приосанившись. Настроение ее было отличным, потому как барыня дала свое согласие, позволив крестьянке остаться подле нее.

В окнах было темно, и разочарованная Ольга предположила, что хозяев нет дома, но вдруг она заметила мерцающий огонек — видимо кто-то бродил по комнатам со свечами. Это выглядело немного странно, но женщина твердо решила, что доведет начатое до финала и решительно выпорхнула из коляски.

Долго никто не открывал. Ольга постучала более настойчиво.

— Кто там? — спросил женский голос.

— Я бы хотела поговорить с Володей! То есть с Владимиром Ивановичем!

В проеме двери появилась женщина, она была бледна и очень грустна, однако взгляд ее оживило любопытство.

— Добрый вечер! — произнесла она приветливо, с интересом рассматривая темный дорожный наряд гостьи и обратив внимание на ожидающую на вымощенной булыжниками дороге пролетку. — Вам нужен Владимир Иванович?

Ольга неуверенно кивнула, не представляя, с кем разговаривает. Для служанки эта женщина была слишком раскована, а для супруги — слишком похожа на самого Владимира. «Видимо, его сестра», — сделала вывод внимательная дама и спокойно уточнила:

— Как я могу к вам обратиться?

— Наталья Дмитриевна, — мягко произнесла женщина и отошла в сторону, приглашая войти. Ольга несколько мгновений колебалась, но потом все-таки вошла в дом. Было темно. С пола хозяйка подняла подсвечник с тремя свечами и повела гостью за собой. Это выглядело тревожно и опасно. Ольга была покрупнее дамы со свечами и, скорее всего, с ней бы справилась, если та решилась бы вдруг напасть! Но вдруг в темных комнатах таилась ловушка?! Как назло Ольга начала вспоминать многочисленные сообщения в газетах о трупах в Неве, убиенных по причине грабежей.

— Я люблю этот дом! Володенька здесь был полноправным хозяином, а я перебралась в деревню. Когда я перестала получать от него письма, то почувствовала неладное, тогда и приехала… Он был совсем плох! — произнесла она и горько заплакала. Ничего непонимающая Ольга вопросительно уставилась на измученную женщину. Они стояли в просторной комнате для приемов — именно в той, где супруга профессора познакомилась с юным франтом, влюбившимся в него с первого взгляда. Умудренная опытом женщина (на момент их знакомства ей было тридцать) посмеивалась над двадцатитрехлетним юнцом, бесконечно цитирующим стихи о любви. Однажды у них даже состоялся строгий разговор, в котором Ольга озвучила свое отношение к преследованиям:

— Мне льстит ваше внимание, но умерьте свой пыл, Владимир! Я замужняя женщина! И ничего кроме дружбы предложить вам не могу!

Он был готов и на это, и какое-то время они действительно общались, как добрые приятели. Она охотно принимала от него презенты в виде недорогих, но изящных вещиц: пудреницу, усыпанную рубинами, табакерку и портсигар для комплекта — все вместе выходило в приятную сумму, подтверждающую тот факт, что женщина, которой эти вещицы предназначены, не безразлична дарителю. Замечая, как объект его воздыхания флиртует с другими мужчинами, молодой человек мрачнел и становился раздражительным и резким. Пару раз, нагрубив Ольге, он получил от нее строгий выговор и просьбу больше не беспокоить. И Владимир исчез из ее жизни. Ходили слухи, что он стал завсегдатаем борделей и увлекся какими лекарственными препаратами, которые позволяли чувствовать эйфорию.

— Я вас сразу узнала! — хитро улыбнулась женщина, назвавшая себя Натальей Дмитриевной. Она отдала подсвечник Ольге и на мгновение нырнула в тень, из которой появилась не сразу. Сначала прозвучал ее голос, который немного театрально произнес: «Любимый, я больше не могу сносить унижения — быть женой этого ужасного человека! Спаси меня скорее! Освободи из темницы! Я требую от мужа развода, и мы можем быть вместе! О.».

Гостья напряглась, услышав сочиненные ею строки и крепче сжала в руке орудие, увенчанное горящими свечами, готовая вступить в сражение, но ее геройство не было востребовано, потому как добродушная дама вернулась в свет, держа в руках изящно выполненный портрет Ольги.

— Откуда это? — удивленно воскликнула гостья, уставившись на собственное отражение.

— Володенька был художником! Разве он вам не говорил?

Тишину всколыхнуло грозное бурчание внутренних органов Ольги, которые возвещали о том, что она за сутки ни разу не порадовала их пищей. Молодая женщина схватилась за живот, почувствовав резкий болевой спазм.

— Ну, какая я эгоистичная особа! — рассмеялась Наталья Дмитриевна. — Идемте скорее на кухню и отыщем что-нибудь вкусное, чтобы укротить вашего внутреннего зверя.