Книга Дежурное происшествие - Надежда Никольская

— Алексей Максимович! — В дверях стояла больная Василевская. — Извините, пожалуйста.

— За что? — Доктору было сейчас не до нее.

— Тут к вам Танечка заходила, внучка моя.

— А! Ее, конечно, в честь вас назвали! — сказал Алексей Максимович, просто чтобы что-нибудь сказать.

— Да. Характер только у нее… Дочка моя все на работе, вот и…

— Ничего страшного. Не расстраивайтесь.

— Все-таки мне неприятно. Я не то чтобы на вас пожаловалась… Просто в воскресенье не пришел никто, шофер дочкин только завез фрукты какие-то. А зачем они мне? Я и есть их не могу. Вот я и сказала, что мне в больнице одиноко. Дочка сразу: а что, к тебе доктор не заходит? Ну и… Извините.

— Ничего страшного, — с механической вежливостью повторил Алексей Максимович.

Тут как раз вошла заведующая в сопровождении внучки Танечки.

— Татьяна Тихоновна, очень хорошо, что вы здесь, — вежливо обрадовалась начальница, увидев пациентку.

— Привет, бабуля! — Внучка проявила меньше энтузиазма, но все же испачкала бабушкину щеку ядовито-розовой помадой, изобразив родственный поцелуй.

— Татьяна Тихоновна, — заведующая заговорила очень мягко. — Расскажете нам, что у вас за проблемы возникли?

Алексей Максимович подумал, что ослышался. Он не сомневался, что заведующая сейчас повесит на него всех собак, расскажет, какой он плохой и неопытный, пообещает забрать больную себе для дальнейшего лечения.

— У меня нет проблем, — с достоинством сообщила Татьяна Тихоновна.

— Как это нет? — удивилась Танечка. — Ты же вчера матери сказала, что к тебе доктор редко заходит!

— Татьяна! Я сказала твоей матери, что ко мне вы с ней могли бы зайти! — Голос бабушки прозвучал строго.

— Так тебе же вчера передачу передали!

— Так зато ты мне целую неделю не звонила! — с подростковой интонацией напомнила Татьяна Тихоновна.

— Бабуль, ну мне некогда! И вообще, в больнице же доктора, персонал там всякий! — При бабушке внучка стала повежливее.

— А еще с большим удовольствием вы с твоей матерью сдали бы меня в какой-нибудь дом для престарелых! — Бабушка посмотрела на Веру Васильевну и Алексея Максимовича. — Вы не возражаете, мы с внучкой в коридоре договорим?

— Да, конечно, если возникнут вопросы, я здесь или у себя! Что ж, Алексей Максимович, — заведующая повернулась к подчиненному, когда они остались вдвоем, — на этот раз мы, кажется, обойдемся без жалобы. Хотя, конечно, не мешало бы вам быть повнимательнее к пожилым пациентам. Да, кстати, вы не знаете, почему Оксана Петровна плачет?

— Оксана Петровна? Плачет?

— У меня такое ощущение, что ее кто-то обидел, — озабоченно поделилась Вера Васильевна.

— Я извинюсь.

— Если вам не трудно. И отправляйтесь-ка вы домой. До конца рабочего дня немного осталось, так что понедельник мы с вами, считай, пережили.

— Спасибо. — Алексею Максимовичу неожиданно стало очень стыдно.

— Да не за что.

Алексей Максимович отправился к старшей сестре. Оксана Петровна сидела за столом, и глаза у нее были красные.

— Оксана Петровна, извините, я не хотел. Просто день сегодня какой-то…

— Да ладно, я уже забыла… — Она по-детски хлюпнула носом и улыбнулась.

Алексей Максимович смущенно поулыбался, попрощался и пошел к себе. У двери ординаторской маялась внучка Танечка.

— Доктор! Вы это…

— Что еще? — промычал-простонал доктор.

— Бабушка мне велела перед вами извиниться. Извините.

— Не за что. — Алексей посмотрел на сумочку послушной внучки, подумал, что цена этой сумочки сравнима с двумя его месячными зарплатами, и вдруг увидел себя глазами избалованной девицы. Замухрышка доктор в мятых джинсах непонятной фирмы. Но переживать свою непривлекательность у него уже не было сил.

— Так вы меня извините? — настаивала Танечка.

— А это так важно, чтобы я вас извинил?

— Вы мою бабушку не знаете! Запилит ведь теперь! Уже и матери позвонила, что они меня плохо воспитали!

— Ну скажите ей, что все в порядке.

— Мне она не поверит! Лучше вы ей завтра скажите, что я хорошая!

— Татьяна, сколько вам лет?

— Ну 18.

— Скажу. А теперь до свидания!

— Ой, спасибо вам! До свидания!

Алексей Максимович, опасаясь, что его еще кто-нибудь остановит, быстренько снял халат, схватил куртку, сумку и, стараясь не торопиться до неприличия, направился к лифту.

— Доктор! — Голос Татьяны Тихоновны.

Алексей Максимович тоскливо оглянулся:

— Слушаю вас!

— Я только хотела извиниться за своих.

— Спасибо. Не стоит. Все в порядке. У вас замечательная внучка!

— Правда? Спасибо, доктор! Извините, не буду вас больше задерживать.

Алексей Максимович не задумываясь свернул к лестнице — лифта придется ждать несколько минут, за это время его снова кто-нибудь поймает. Ну уж нет!

Он вышел на улицу. Серый день, серая жизнь. Мимо него, едва удерживаясь на высоких каблуках, едва кивнув, пронеслась Марина Валерьевна. Судя по всему, у нее было прекрасное настроение. И все ее устраивало, и нравилось работать в этой больнице. Даром что дура полная. Алексей в очередной раз ей позавидовал. Его больница раздражала с каждым днем все больше, но уходить было страшно, да и не знал он, куда уходить. Здесь все-таки платили зарплату… Не безумную, конечно, но более-менее приличную. В любом случае специальность у него одна, не кассиром же ему устраиваться в забегаловку быстрой еды!

Вспомнив про зарплату, он снова расстроился — денег не было совсем. То есть он сам, конечно, виноват. Никто не заставлял его покупать новый дорогущий компьютер. А теперь вот еще неделя без денег…

Ленка была права — он ничего не смог бы ей дать. Она так и сказала, перед тем как окончательно уйти он него: «Ты ничего не сможешь мне дать!» Было это пару месяцев назад, перед первым сентября. Вечер начался очень мирно, они вышли погулять, зашли в кофейню, Ленка заказала кофе, а он не стал — боялся, не хватит денег. Она догадалась, выпила чашку одним глотком, настроение у нее явно испортилось. Около кофейни, как назло, располагалась турфирма, зазывающая провести «несколько незабываемых дней в экзотическом месте».

— Поехали, а? — предложила Ленка.

— Лен, ты же знаешь, сейчас не получится. — Алексей не скрыл раздражения.

Тут она и сказала:

— Не сейчас, никогда не получится. Ты ничего не сможешь мне дать! Пошли домой.

Алексей обиделся, домой вернулись молча, молча и спать легли. Утром он ушел на работу, ничего ей не сказав, так как чувствовал себя обиженным. А вечером, возвращаясь домой, решил, что просто будет себя вести так, как будто ничего не случилось. Но дома была одна мать.