Книга Доминирующая раса - Олег Серегин

— Вы не умеете с ними обращаться. Вы получите стадо больных, озлобленных и неуправляемых животных.

Я не должна была этого говорить. Но мне так жалко стало будущих детей Аджи…

— Вот за этим нам и нужны вы, — обезоруживающе улыбнулся Хейнрри.

— У меня нет квалификации.

— Не лгите.

— Я оператор, а не мастер. Вам известно, что самки неприручаемы? Самка меня не подпустит.

Экмен пожал плечами.

— Мы отгоним её от яиц.

Я представила себе это и содрогнулась.

— И выведете их в инкубаторе? — мой язык шёл впереди разума. — А чем вы собираетесь кормить маленьких?

— Нукты переваривают любую органику, — на автомате ответил Экмен.

— Взрослые нукты, уважаемый местер. Вам известно, что первый месяц жизни малыши питаются молоком матери?

Вот тут-то у них обоих челюсти и поотваливались. Ну и картина была. Я даже утешилась.

— Они же рептилии! — очумело выговорил Экмен. У местера Хейнрри впали щёки, как будто он зажевал лимон.

— Они протомлекопитающие, — с хорошо скрытым торжеством уточнила я. — Переходная форма.

— Так не бывает!

— Даже у земных животных встречается нечто аналогичное, хотя и в других вариантах. Что вы знаете о нуктах кроме того, что они идеальные машины убийства? У них сложнейшая психика. Я так понимаю, ценность Аджи для вас заключается в том, что он может убивать людей?

— Да, — честно сказал Экмен.

— Он может. Генетическая коррекция у боевой разновидности минимальна. Поэтому их воспитание требует много знаний, времени и души. И к человеку малыши должны привыкать в первый месяц жизни. В месяц питания молоком.

Я бы и ещё могла порассказать. То, что известно операторам — не тайна. Нас целых три года мучили началами ксенологии, и кое-что я знаю. Разум у нукт сформировался в прямой зависимости от их физиологии. Нукта делит бытие на три главных категории — неорганика, органика и свои. Органика делится на вялую, подвижную и опасную, но все три разновидности — это пища. Ювелирная работа мастеров-воспитателей сводится к тому, чтобы немного сдвинуть грань между своими и органикой. Для домашних нукт в число своих входят все люди. Для боевых — не все.

Я чувствовала, что Экмен злится. На меня, на липового «Дока» Андерса, на себя. На свою некомпетентность.

— Мы решим это опытным путём, — сплюнул он. — И если самка вас сожрёт, я буду разочарован, но не огорчён.

Спасибо. Весьма благодарна.

3

Ночью мне приснился заброс на SJA-35/8. Первой категории опасности, и хуже того — карательный. Какие-то идиоты сочли планету пригодной для жизни, хотя высокого звания Терры она не удостоилась. Логика тех, кто сидит в тёплых кабинетах на своих жирных задницах: если атмосфера кислородная и климат приемлемый, значит, планета пригодна для жизни. Счастье, что у разведчиков нашлись для нас запасные респираторы и защитные костюмы.

Нас было двое, я и Лимар. Аджи и Кинг. Мы должны были найти человека по имени Ронге, скрывшегося на SJA, найти и казнить. Его было за что казнить, поверьте, даже простое перечисление того зла, которое он совершил, ужасало нас, операторов, повидавших на своём веку всякого. И мы нашли его, с тремя его братьями крови, они были вооружены, здоровы и сыты, и мы с Лимар, оставшись стоять в стороне, сделали самое простое — отпустили нукт убивать…

Но приснилось мне не это, а то, как Аджи за день до отлёта домой насвинячил в жилом модуле. Мне пришлось всё экстренно прибирать и мыть. И я орала на него и пинала его ногой в живот.

А ещё я могу дёрнуть его за хвост. Запросто. Да что там — я могу засунуть руку ему в глотку по локоть, и Аджи обомрёт и будет валяться на полу с раззявленной пастью, тонко попискивая и больше всего на свете боясь случайно сомкнуть челюсти.

Кому-то понадобилась армия… Поначалу нукт использовали как живые мины, но это нерентабельно и просто глупо. Кто-то не озабочен рентабельностью. В собаководстве и то уйма секретов, а воспитание управляемых боевых псевдоящеров — слишком долгое и сложное дело, и учебников по нему, в отличие от кинологии, не написано. Не Экмен всё это затеял и не местер Хейнрри, определённо, у них на это ума бы не хватило, они оба — исполнители.

Кто?

Утром ко мне пришёл Док. И принёс, как и обещал, тесты. Наивный человек. Я прошла в своей жизни такое количество экспертиз на психическое здоровье и уравновешенность, что могу обмануть не только одного старого идеалиста, — а он определённо был идеалистом, только какого-то странного толка, — но и авторитетный консилиум. Но я не стала его обманывать и честно ответила на все его неновые уже вопросники, которые видела насквозь. Милому местеру Андерсу предстояло обнаружить удивительную вещь: я психически нормальна. Небольшие девиации не в счёт и не мешают мне работать по специальности.

Но на тестах исследование не кончилось. Док рассыпался в извинениях, предложил мне хорошего молотого кофе и стал задавать какие-то незначащие вопросы, которые я поначалу сочла предназначенными усыпить моё внимание. О моей семье, о семьях моих подруг, была ли я замужем, какой я ориентации… И вдруг я поняла, что его на самом деле интересует. Природа эмоциональной связи человека и нукты. Больше всего старого дурака волновало, нет ли в нашей связи сексуального аспекта. Когда я это поняла, всё обаяние его благородных седин в моих глазах сошло на нет. Ещё один урод.

Я ему рассказала.

Сначала я рассказала ему одну легенду, которая мне неожиданно вспомнилась. Отчего бы и нет, если мне хочется? О принятии капитуляции ррит. Этого нет в записях, но говорят, что один боевой нукта из почётного эскорта увидел ррит и зарычал на них. А те были безоружны. Не поняв, в чём дело, они решили, что люди сейчас будут развлекаться травлей, и приготовились погибнуть с честью. Но оператор врезала своему оружию кулаком по черепу и рявкнула: «Заткнись!» И он заткнулся. Тогда главный ррит сказал: «Сначала х’манки вывели таких нукт, которые не убивают х’манков. А потом х’манки вывели таких, которые убивают х’манков, если другие х’манки им прикажут. Что ещё можно сказать о х’манках?»

Хейнрри насупился. Но ничего не ответил. Он явно не знал этой легенды, потому что меня легко было окоротить, напомнив её окончание. Потому что та же оператор бросила в ответ рритскому генералу: «Х’манки побеждают».

Тогда я рассказала о Кинге и Лимар. Как Лимар на Терре-без-номера случайно оказалась возле захваченной экстремистами школы, и как полицейские долгих двадцать минут не могли решить, пускать Кинга на захват или нет, потому что спецназовцы могут позволить социально альтернативному гражданину реализовать своё право на жизнь, сдавшись властям, а нукты пленных брать не умеют. Как эти минуты стоили жизни ребёнку. Как отчаянная Лимар выхватила пистолет со снотворным и приставила к шее Кинга, крича, что он у неё нервный и либо пусть ему позволят атаковать, либо она сможет остановить его, только усыпив. И как Кинг, который нервным отнюдь не был, а в предчувствии драки вообще лишался эмоций, понял, зачем ему суют эту штуковину, с ювелирной точностью покорёжил зубом пистолетное дуло и рванулся вперёд.