Книга Рыжая Соня и узники камня - Питер Нейл

Задание выглядело пустяковым. Хотя Галиано и словом не обмолвился, зачем шемит отправился в столь гнусное место, у Сони имелись на этот счет свои догадки.

В любом случае, она заберет Атхари с Ос-Льерро и отправится отнюдь не в Аргос, так что надменному графу едва ли доведется еще встретиться со своим приятелем. Хотя сама воительница дала себе зарок при случае непременно повидаться с вельможей. Он был с ней дерзок. А этого она не прощала никому!

…Сладко потянувшись и сгоняя остатки грез, туманивших разум, Рыжая Соня поднялась с ложа, наслаждаясь комфортом крохотной кабины. Последнее время ей все больше приходилось спать на голой земле, завернувшись в плащ, или в комнатенках дешевых постоялых дворов, где и постели толковой не сыщешь — один тюфяк на дощатом полу… Здесь же обстановка во весь голос вопила о роскоши: обитые алым шелком стены, красный туранский ковер на полу, крохотный столик черного дерева, украшенный золотыми завитушками, низкое ложе за тяжелой парчовой занавеской…

На подставке у двери, закрепленной так, чтобы даже при качке не пролить ни капли, она обнаружила золотой кувшин с водой для умывания, в которой плавали розовые лепестки. Ароматная прохладная влага согнала остатки сна, и Соня неожиданно поняла, что ее дурное настроение улетучилось бесследно. На миг это вызвало в ней острое чувство вины: как могла она веселиться и радоваться жизни, когда столько смертей и страданий вокруг… но тут же трезвая натура воительницы взяла верх. Она-то еще жива, в конце концов! И намерена сражаться до своего последнего часа! Так неужто боги откажут ей в нескольких мгновениях радости и покоя?!

На противоположной от постели стене, закрытой вышивкой с изображением солнца, девушка обнаружила медное зеркало в простой овальной раме. Свое отражение Соня рассматривала без самолюбования, но и без пренебрежения: узкая талия, стройные ноги и плоский живот. Ни капли лишнего жира — мускулистая, подтянутая. Разве что отощала слегка за последние две луны… да и не мудрено. Серые глаза на смуглом лице — в отличие от многих рыжих, Соня прекрасно загорала — смотрели холодно, чуть отстраненно, однако полные алые губы в любой миг готовы были изогнуться в улыбке. Чуть вздернутый прямой носик говорил о капризной, своевольной натуре, тонкие, нахмуренные брови — о характере упорном и суровом…

Чуть левее у стены стоял черный сундук, предназначенный для личных вещей и одежды. Матрос, что накануне проводил ее на корабль, предложил девушке принести и второй — как большинству пассажиров,— но Соня лишь расхохоталась в ответ. И без того ее пожитки смотрелись в недрах этого деревянного монстра более чем скромно.

Поколебавшись несколько мгновений, она выбрала костюм, в котором готова была впервые предстать перед своими спутниками. Наряд едва скрывал достоинства фигуры: маленький лиф из чешуйчатой кольчуги, закрывавший плечи и грудь, короткая юбка до середины бедра из такой же кольчуги, высокие изящные сапоги из немедийской кожи. Довершал картину меч из отличной гирканской стали, в многочисленных сражениях проливший кровь десятков врагов.

Одевшись, она вновь бросила взгляд в зеркало, молниеносно выхватила клинок и сделала выпад в сторону воображаемого противника — одним движением, в стремительном и грациозном полете,— ловко повернула меч и резко остановилась; тот замер, на волос не достигнув зеркала. В этом выпаде не было ни излишней поспешности, ни намека на неуверенность. Соня мастерски владела оружием.

Конечно, она вполне могла бы выбрать что-то попроще. К примеру, свое обычное походное одеяние — причудливая смесь мужского и женского наряда, в котором удобно было нестись верхом, сражаться с дюжиной противников, карабкаться по отвесным стенам или бродить по лесной чаще. Или даже самое непривычное — простое женское платье, купленное на всякий случай накануне, когда она направлялась из дома Галиано на корабль.

Но в это утро Соней овладело дерзкое, озорное настроение при одной лишь мысли о товарищах по путешествию: богатых аргосских и аквилонских вельможах, купцах и чиновниках, пустившихся в плавание с единственной целью отдохнуть и поразвлечься.

Ибо таков был «Нирос» — береговой прогулочный корабль, не предназначенный ни для боев, ни для торговли, на борту которого все было подчинено благу и удобству немногочисленных пассажиров.

Остров Заключенных был одной из достопримечательностей путешествия. О, разумеется, к берегу приставать никто бы не осмелился, дабы не подвергать опасности драгоценные жизни пассажиров, но короткая стоянка и наводящие ужас рассказы капитана и моряков об этом жутком месте были гарантированы.

Что же, если богатым бездельникам вздумалось пощекотать себе нервы, Соня не возражала. Она и сама была бы рада добавить остроты их пресному существованию.

Ярость охватывала ее при одной лишь мысли об этих надутых болванах. Пол-Аквилонии захвачено пиктами, вся Зингара в руках дикарей, на границах Аргоса — постоянные стычки… а эти разодетые в шелка, манерные выродки наслаждаются морским путешествием!

Хоть бы буря началась, что ли! Соня скрипнула зубами.

Взяв себя в руки, она отворила дверь и по узкой лесенке поднялась на палубу. Там ее встретил Тио, капитан «Нироса».

— Добро пожаловать на борт, милостивая госпожа.— Он поклонился, цепким взглядом охватывая фигуру девушки и ее боевое снаряжение. При виде меча в потертых ножнах в глазах морехода отразилось удивление, однако он был достаточно вышколен, чтобы не выразить свои чувства вслух — Ты как раз поспеешь к завтраку. Сегодня мы накрыли стол на корме, под навесом. Погода благоприятствует нам, и да не оставят нас Светлые Боги и дальше своим покровительством.

— Благодарю тебя,— коротко отозвалась Соня и, не расположенная к праздной болтовне, направилась на корму.

За длинным столом, покрытым камчатной скатертью, тридцать с лишним пассажиров «Нироса» церемонно вкушали завтрак. Обслуживали их рабы. По неписаному закону все представители высшей касты восседали во главе стола, тогда как купцы и прочий малодостойный люд ютился на другой стороне. При появлении Сони распорядитель трапезы, изумленным взором окинув наряд воительницы, нахмурил брови и после недолгого размышления кивнул слуге, который указал девушке на свободное место на самом дальнем конце стола.

Несколько высокородных матрон, бросавших на новоприбывшую уничтожающие косые взгляды, захихикали, перешептываясь между собой. И рыжеволосая красавица, которая уже готова была мирно занять предложенный ей стул, внезапно возмутилась. Как, неужели она, перед кем трепетали и дикие пикты, и немедийские наемники, позволит этим размалеванным шлюхам взять над собой верх?! Конечно, здесь не то место, чтобы обнажать меч… но в арсенале Рыжей Сони было и иное оружие!

Царственным жестом, гордо вздернув подбородок, она подозвала распорядителя. И когда тот приблизился, отчеканила, достаточно громко, чтобы ее слышали все:

— Моего присутствия на этом корабле желал сам граф Галиано Аргосский, если это имя тебе что-то говорит, раб! И особо заверил, что здесь мне окажут такой же прием, как если бы он сам был на борту. Я передам графу, что его намеревались усадить вместе со слугами…