Книга Мадам, вы будете говорить? - Мэри Стюарт

– Ты где проводишь дни? – спросила я.

– Чаще всего у реки. Под мостом можно плавать, если держаться у берега, за отмелью, там нет течения.

– Ты еще не видел окрестностей? Рон-дю-Гар, арену в Ниме и так далее. Или тебя не интересуют достопримечательности?

– О, интересуют. Я так хочу посмотреть арену. Говорят, каждое воскресенье там проводят бои быков и среди матадоров есть одна женщина.

– Терпеть не могу корриду, – сказала я решительно. – Но в любом случае собираюсь завтра отправиться в Ним и посмотреть арену. Если хочешь, поедем со мной, в автомобиле достаточно места. Как ты думаешь, твоя мать не будет возражать?

– Моя мачеха, – поправил Дэвид отчетливо. Он искоса взглянул на меня и слегка покраснел.

– Поэтому у нас разные фамилии.

– Ясно. Позволит она тебе поехать? В том случае, если ты захочешь.

Он странно помедлил секунду, и снова я увидела маску, скрывшую его лицо, и, как и раньше, не смогла угадать причины этого. Словно он обдумывал какие-то серьезные возражения, отверг их окончательно и отбросил прочь.

– Благодарю вас, мне бы очень хотелось поехать, – сказал он воспитанно. – Не думаю, что моя мачеха будет возражать. Знаете, осматривать достопримечательности не в ее стиле, – добавил он простодушно, – и ей как-то все равно, чем занимаюсь я.

Когда мы подошли к отелю, постояльцы собирались в прохладном дворе пить аперитив. Выйдя из номера, я обнаружила, что миссис Бристол устроилась возле апельсинового дерева. Она улыбнулась и жестом пригласила меня за свой столик. Я пересекла двор и села рядом с ней.

– Я слышала, вы гуляли с Дэвидом, – сказала она, – как это любезно с вашей стороны – уделить ему столько времени.

– Вовсе нет. Мы встретились случайно, и я получила огромное удовольствие от утренней прогулки, – пробормотала я.

Миссис Бристол угостила меня коктейлем, и мы какое-то время болтали о жаре, о городе, о магазинах. Она была очаровательна и разговорчива, но я заметила, что тревожные морщинки вокруг ее рта проступали сегодня отчетливей. А когда в разговоре мелькало имя Дэвида, казалось, в ее глазах сгущалась та же тень, что легла на лицо мальчика, когда я заговорила с ним о поездке в Ним.

– Я подумываю отправиться завтра на автомобиле в Пон-дю-Гар, – сказала я наконец, – и затем в Ним, посмотреть окрестности. Вы не возражаете, если я возьму Дэвида с собой? Не знаю, захочет ли поехать моя подруга, и я была бы рада компании Дэвида.

Когда я обратилась к ней, она закуривала сигарету и застыла, не донеся огонек до ее конца, самым странным образом повторяя размышления Дэвида. Я увидела, как миссис Бристол усвоила вопрос, тщательно его обдумала, поколебалась и затем приняла решение. Хоть убей, я не могла понять, почему невинное предложение отправиться на денек осматривать достопримечательности вызывает такие трудности.

– Вы очень добры, – сказала миссис Бристол, и огонек зажигалки коснулся, наконец, сигареты. – Я уверена, что Дэвид обрадуется. – Она состроила очаровательную гримаску. – Эта античность, она не для меня; я создана для Парижа, для больших городов – мест, где можно развлечься… Вы меня понимаете?

– О да, но мне нравится и то и другое, – я рассмеялась. – Обожаю достопримечательности. Я рождена туристкой, но не люблю ходить в толпе. Однако, что же вы собирались делать в Авиньоне, если вы не любите… э-э… антики?

Она снова поколебалась, бросив на меня взгляд из-под накрашенных ресниц.

– Мы не задержимся здесь надолго. Мы направляемся в Монте-Карло и остановились в Авиньоне на несколько дней отдохнуть.

– Благодарю за коктейль, миссис Бристол, – сказала я вставая.

Луиза заняла столик в центре и посматривала на меня. Мы обменялись еще несколькими вежливыми фразами с миссис Бри-стол, и я повернулась, чтобы уйти, но ремешок моей сумки зацепился за спинку стула. Резко обернувшись, чтобы освободить сумку, я натолкнулась на пристальный взгляд миссис Бристол. Ее прекрасные глаза сузились за дымком сигареты, и выражение в них было полуопасливым, полудовольным, что поставило меня в тупик.

Вечером Луиза хотела гулять не больше, чем утром, поэтому я оставила ее набрасывать рисунки в кафе на городской площади и отправилась по узкой темной улочке к Папскому дворцу и сосновому парку высоко на Роше-де-Дом.

В отличие от главной Дворцовая площадь была почти пуста. По трем сторонам ее стояли безлюдные темные здания, а справа от огромного фасада Папского дворца взмывала вверх скала, мрачная и мерцающая в свете звезд. Я помедлила, внимательно вглядываясь в нее, затем неторопливо стала подниматься по вьющейся между соснами дорожке к парку на вершине. Парк лежал на самом краю города, примыкая к городской стене. В этот вечер наверху было мало гуляющих, лишь изредка доносились голоса и мягкий хруст гравия под ногами. Воздух был неподвижен, цикады умолкли, но в верхушках сосен не затихал едва уловимый шепот, словно деревья во сне возвращали шум ветра, всю зиму проносившегося вниз по реке, а летом задержавшегося в кронах деревьев.

Медленно карабкаясь вверх по извилистым аллеям, я добралась, наконец, до самой высокой части парка и облокотилась на низкую стену немного передохнуть. Стена подо мной обрывалась вертикально вниз и переходила в сплошной утес, нависающий над Роной. Река беззвучно скользила своей дорогой.

Было очень тихо.

Вдруг позади меня мужской голос негромко произнес по-французски:

– Вот вы где!

Вздрогнув, я обернулась, но за моей спиной поднималась плотная стена вечнозеленых растений, и никого не было видно. Я была одна в маленьком зеленом закутке. Должно быть, мужчина стоял внизу, на дорожке, заслоненной кустами. Женский голос ответил ему также по-французски:

– Ты опоздал. Я здесь уже давно. Найдется у тебя сигарета?

Донеслось чирканье спички, затем он сердито произнес:

– Я проходил здесь десять минут назад, но тебя не было.

– Я устала ждать и немного прогулялась. – Ее голос звучал безразлично, и я услышала скрип гравия, словно мужчина сделал гневное движение.

Мне не улыбалось сидеть в углу, выслушивая семейную ссору, и я решила, что раз уж надо пройти мимо них, чтобы выбраться на главную аллею, то лучше сделать это сразу, пока между ними не произошло что-нибудь, сделающее мое появление неловким. Но едва я направилась к выходу, как женщина заговорила, и до меня дошло, что, во-первых, голос принадлежит миссис Бристол, а во-вторых, она смертельно напугана. Наверное, я не узнала ее голос сразу потому, что прежде слышала из ее уст только английскую речь.

Она сказала:

– Я знала, это случится. Я знала…

Его голос вмешался резко, почти грубо:

– Что случилось?

– Он здесь. Он приехал. Я должна была встретиться с тобой, я…

Он прервал ее снова: