Книга Проходимец по контракту - Илья Бердников

Мягкий рокот двигателя, крики Санька за моей спиной. Я сидел в кабине «Скании», выплывающей из серого туннеля в яркое сияние дня.

— Мы прошли, прошли!!! — Санек выбивал какую-то залихватскую румбу на спинке моего кресла. — Леха, ты провел нас! Ага, мы на Гее!

— Тише, неугомонный, ты мне всю кабину разнесешь! — бурчал облегченно Данилыч. — А хорошо прошли. Быстро…

Я не слушал их, жадно впитывая яркое синее небо, режущее контрастом глаза после мрачной пасмурной осени. Зелень, зелень! Сочная, вызывающая желание выпрыгнуть из машины и попробовать на вкус светящиеся жизнью листья.

Дорога. Дорога, разрезающая это буйство флоры. Дорога, простирающаяся перед автопоездом прямой лентой необычного цвета. Не асфальт, не бетон. Что-то шероховатое, мягко-золотисто-оранжевое. Дающее ощущение теплоты…

Данилыч остановил «Сканию», заглушил двигатель.

— Давайте, ребята, как положено, — перекусим перед перегоном. — Данилыч, открыв дверцу, спрыгнул на обочину. На меня пахнуло теплом и запахом поздней весны и чем-то еще, неопределимым. — Санек, достань мой пакет.

Я спустился на Дорогу, потопал кроссовкой. Поверхность как поверхность, ничего особенного. Похоже на оранжевый качественный асфальт, только какой-то более монолитный, словно пупырышки и неровности просто выдавили как декор на сплошной дорожной плите. Снял свитер, закинул в кабину. Не выдержал — нагнулся, потрогал рукой дорожную поверхность — и правда, теплая! То ли само по себе, то ли солнцем нагрело…

Солнце? Я поднял голову вверх. Солнце как солнце: желтое, слепящее. Радостно светящее с веселого темно-синего неба. Может, только чересчур темного…

— Ты чего там застрял? — послышался из-за тягача голос Данилыча.

Огибая кабину, я только сейчас понял, что уши свободны от рева автомобильных двигателей. От привычных городскому жителю шумов…

И тут я нос к носу столкнулся с человеком в камуфляже и с автоматом наперевес. На мой удивленный взгляд он еле заметно ухмыльнулся и ткнул большим пальцем за свою спину, где на зеленой травке была расстелена клеенка и несколько туристических ковриков, один из которых уже был занят развалившимся Саньком. Над клеенкой склонился Данилыч, выкладывая из объемистого пакета какую-то снедь. Рядом стояли еще двое парней с автоматами, взгляды устремлены на еду…

— Давай сюда, — махнул рукой Данилыч. — Знакомься с ребятами.

Парни перевели взгляды на меня, и не могу сказать, что они сделали это с воодушевлением.

— Андрей Шмуль, Иван…

— А на стреме — Жека, — лениво ткнул пальцем Санек. — Эти вояки должны охранять нас, драгоценных, и наш, не менее драгоценный, груз.

— А есть от чего охранять? — осторожно спросил я, присаживаясь на коврик.

— Хватает. — Данилыч откупорил пакет виноградного сока и разлил по металлическим кружкам. — Ты пьющий, Алексей?

— Да нет, не пьющий.

— Вот и хорошо, так как уставом запрещено, кроме особых случаев. — Данилыч мотнул пальцем. — Дорога, она, знаешь, трезвых любит… Ну, ребята, за хорошее отправление и путь до самой точки! Ну и за нашего Проходимца, дай ему Бог трезвого рассудка, раз так хорошо начал!

— Чего замер? — Санек опустошил кружку и весело оскалился: — Не все с первого раза проходят, да и мозги могут поехать — часто бывает! Был нормальный человек и — на тебе! — готовый идиот!

— Психика не выдерживает. — Данилыч потянулся за пирожком. — Налетай, ребята!

— А почему раньше не сказали, не предупредили? — До меня только стало доходить, что авантюра, в которую я ввязался, может быть вовсе не такой безопасной, как меня убеждал в свое время Степак.

— А кто ж тебе, мил-человек, скажет? Ведь испугаешься, не сосредоточишься на проходе и — готово: неудачный выезд на Дорогу! Думаешь, тебя зря всякой дрянью перед отъездом накачивали? Все для стабильности психики, для успокоения нервов… Да и отказаться ведь можешь, а Проходимцы — на вес золота, их днем с огнем не сыщешь.

Вояки, не встревая в разговор, напихивались богатой снедью, желая, по-видимому, не оставить даже крошки гипотетическому врагу.

— Плюс еще разные прививки против всякой инфекции, которая нам повстречаться может, — принялся информировать меня Санек. — Ты спрашивай меня обо всем — тебя ведь подготовить не успели. Так, с корабля на бал! Так что ты ко мне обращайся.

— Болтун, — Данилыч приподнялся, вглядываясь в даль. — Сам только второй раз на Дороге… Что там, Горошенко? Наши?

— Шевчук, кажись, — раздался голос постового. — Вы мне там пожевать оставьте, пока на консервы не перешли!

— Не боись, Жека, — Санек активно уничтожал домашнюю колбасу. — Жонка Данилыча, как всегда, на пару дней пакетон собрала…

Я услышал приближающийся рокот дизеля, и через минуту ярко-красный тягач «Вольво» проплыл мимо на изрядной скорости, влача за собой здоровенный пестрый прицеп и полосу синего дыма. Рявкнул сигналом, обходя нашу «Сканию».

— Спешит, — Данилыч довольно ухмыльнулся. — Ну и нам надо поторапливаться: расслабиться всегда успеем на запятой… Санек, живо маршрут давай!

— Ща, — Санек нехотя поднялся и потопал к автопоезду.

— Давайте, ребятки, быстренько собрали и — по местам!

Данилыч ловко упаковал и наполовину не съеденный харч обратно в пакет, вытащил сигареты, закурил. Охранники скатали коврики и вместе с ними нырнули в открывшуюся в боку прицепа неприметную дверь.

— Ну что, Алеха, тронулись? — Данилыч аккуратно потушил и наполовину не скуренную сигарету о металлическую зажигалку, положил окурок обратно в пачку.

— Если умом, то не надо, — пожал я плечами.

— Раз шутишь, значит, жить будешь! — Данилыч вскарабкался в кабину. — Ты вот что, — обратился он ко мне, когда я залез в кабину с другой стороны, — давай-ка назад и попробуй заснуть: тебе это сейчас важно — эк тебя лекарствами накачали! Другим это все на недели и месяцы растягивают, а тут, по спешке, — все сразу засандалили! Потом расспрашивать будешь, как да что… Тебя как, не мутит, голова не кружится?

— И еще на соленое тянет, — буркнул я. — Огурчиков не найдется соленых?

— Ну-ну, полезай, шутник.

Сзади кабина «Скании» была достаточно просторной для отдыха — но верхняя койка оказалась полностью забита какими-то коробками, а половину нижней занимали брезентовые мешки, между которыми приткнулся Санек с открытым ноутбуком. К моему удивлению, он, не сказав мне ни слова, перебрался вперед, где снова встрял взглядом в монитор.

По правде говоря, чувствовал я себя не очень. Вроде и тепло в кабине, но меня морозило, било мелкой дрожью. Да и голова начала болеть, словно в правый висок тонюсенькой струйкой что-то горячее вливалось…

— Похоже, я действительно расклеился, — пробормотал я, втискиваясь между мешками под нависающую над койкой полку.