Книга Мусульманская Русь. Восток - Марик Лернер

Когда отступали, Ян еще на бронепоезде катался, а вот при наступлении сапоги месяцами не снимали, так что ноги гнили. Рота всегда впереди шла. Еще и вши заедали. Помыться некогда. Не спрашивают — и слава богу. Надо думать, в их представлении баньки везде понатыканы.

— Ноги держит в тепле, обязательно. Здоровье прекрасное. Ну что вы! Не в землянке проживает. Прекрасная изба. Теплая. Не хворает.

Через Вислу когда ходили, было страшно «сухо» и «тепло». Берега замерзают, а посредине еще нет. Вот и плывешь на тот берег с бечевкой. Выползаешь на лед, а он под тобой обламывается. Детям и женщинам такого не рассказывают. Закрепишь там, а на следующую ночь группой на плотике вдоль бечевки. Выползаешь назад — и спиртику тяпнул. С этим проблем не было. И хоть бы раз кто заболел! Расскажи кто другой — и не поверил бы.

— Какая стрельба? Мы почти в тылу, да и в обороне стоим.

Ага. Расскажи им. Конечно, не простая пехота, но про это предупрежден язык не распускать. У нас жизнь наособицу. Пошли, взяли «языка», вернулись — у нас есть свое жилье, своя кухня, мы можем поспать. Кроме того, нет сложностей свободно передвигаться в нашем тылу, если не наглеть. Да в тот же санбат сходить к медсестричкам. До войны кто бы баб в армию пустил? Жуть! Каган лично бы удавился от негодования. А сейчас в порядке вещей. Лучше чем мужики обиходит. Не все, разные свиристелки попадаются, но в целом лучше. Конечно, на прогулки так просто не сходишь, предупреждали командиров, но все равно это было больше на доверии. Да за такие привилегии кровью платят. За год две трети роты схоронили.

— На той стороне Вислы австрияки — на этой мы. Чего зря палить? Бессмысленно. Сидим, друг на друга смотрим.

А Фарида снайпер подстрелил. Тоже думал, тишина.

— Все кругом уважают.

Хоть это правда. Трусам в разведке делать нечего. Кто сам уходит, кому и подскажут. Ненавязчиво. Солдаты Радогора ценили. У него потери всегда минимальные: соображает. В жизни никого пальцем не тронул без серьезной провинности. Иногда, недовольный, посмотрит — и от одного взгляда становится не по себе. Даже слова не требуются.

— Чаю? Спасибо, с удовольствием. Только мне задерживаться никак нельзя. Вечером к эшелону обязательно. А… что… Отличившихся сержантов направляют в военное училище. Да какой я герой! Обычная работа… А? Трехмесячные курсы. Вот прямо здесь, в Ярославле.[3]Удачно вышло. Если получится, еще зайду. Присвоят младшего лейтенанта — и буду офицер. Сейчас приказ вышел. Вместо временного звания — на ускоренные курсы. Потому что на фронте затишье. Австрияк уже не тот пошел. Выдохся. Даже во Франции не сдюжил. Весной подкрепления подбросят, артиллерию усилят — и пойдем дальше. Три месяца крайний срок, у таких, как я, опыт имеется, а в обучении маршировке мы не нуждаемся. Просто пошлю… Ой, простите… Короче, сплошной отдых — и назад уеду. Да, немножко нарушаю закон. Проездные билеты на всю группу, а я в самоволке. Ну что вы! Мне нетрудно. Меня? — изумился. — Да никогда! Не поймают. Надо просто вовремя успеть к одиннадцати вечера. Я расписание эшелонов знаю.

А и задержат — ничего страшного. Отправят назад — так еще и к лучшему, подумал. Мне после войны офицерские погоны не светят, а со своими всегда приятнее служить.

— Вы все прибыли из воинских частей, уже понюхав пороху. Все награжденные за дела воинские, — проникновенно вещал майор.

Ян стоял в шеренге вторым справа и старательно пытался не заснуть. Слушать офицера ему было малоинтересно — заранее знал, о чем речь. Так толком и не выспался. Вчера его еще долго пытали всевозможными вопросами, пока он не начал повторяться на манер застрявшей граммофонной пластинки. Ничего удивительного, родственникам все интересно. На счастье, пришел отец капитана. Он, видимо, в госпитале насмотрелся и наслушался подобных речей. Зато и сообразил накормить. Даже слегка налил из заначенной с довоенных времен бутылки. Еда была достаточно бедная. Картошка с рыбой, но по нынешним временам и то хорошо. Кто-кто, а приличные врачи не бедствовали. Тому поможешь, этому пропишешь, и кроме карточек еще и дополнительные продукты появятся.

Удачнее всего, что он проводил до самой станции. Дважды попадались патрули, но офицерские медицинские знаки различия сделали свое дело. Майор из мужика никудышный, даже разговаривать, как требуется, не умеет, да ему не на фронте командовать бойцами, а раненых лечить. Все медработники военнообязанные, хорошо еще, в родном городе оставили. Видимо, специалист хороший.

Ян был якобы нужен для перетаскивания лекарств в госпиталь из прибывшего товарняка и находился там на излечении. Отчего и справки не имел, зато врач с виноватыми глазами (совсем врать не умеет) подтверждал его право разгуливать по вечернему городу. Могли и придраться, однако сошло. Не пришлось лазить через забор. Затесаться в колонну было уже делом техники. Пока по ротам распределяли, вещи в каптерку сдавали, погоны новые (курсантские) пришивали, мылись и получали белье, особо не отдохнешь. В шесть утра подъем, двадцать минут на умывание и построение. Остальным хорошо — они в дороге выспались.

По ротам их распределили старым испытанным способом. Как встали по росту, так и пошли. Училище представляло собою батальон — с батальонным командиром, адъютантом и четырьмя ротными командирами. Две роты из малолеток, которым еще учиться и учиться, и две собрали из подобных ему обормотов, увешанных орденами и медалями.

Парни в большинстве уже заранее подобных крикунов ни в шайтана не ставили и мечтали удрать в самоволку на город посмотреть. Попадались и мечтающие о карьере — тут была интересная тонкость. Не окончившим училища на фронте могли присваивать временные звания. Никого более подходящего под рукой нет — ставили на должность с соответствующей записью. После войны такое количество офицеров без надобности, да и платить пенсии накладно, вот и срезали при демобилизации на звание-два. А вот с официальной справкой об окончании военного училища совсем другой разговор.

У каждого ротного командира под начальством было два младших офицера, собаку съевших на обламывании сильно возомнивших о себе. В нормальном штатном расписании максимум один, но здесь «учебка». Все это прекрасно знали, но основная масса решила с удовольствием отдыхать. Дальше фронта все равно не пошлют. Это они зря так думали. На сотню прошедших огонь, воду и медные трубы контролеров мало, но это армия. Назначаются из своих же курсантов командиры отделений и взводов — будет кому следить за порядком.

— Не просто так прислали вас сюда командиры. Им необходим стойкий костяк в части из сержантского состава. Вы приехали не на отдых! Будете учиться. Поэтому прошу забыть вольницу и отклонения от устава. Строжайшая воинская дисциплина! И молитва! — взвизгнул майор. — Помните: «Я свидетельствую, что нет божества, кроме Аллаха». Только так мы победим!

Ян от неожиданности вздрогнул.

«О господи! — мелькнуло в голове. — Говорил я, к шайтану это дело. Мне еще фанатика не хватает в начальстве. Крысы тыловые».