Книга Нихт капитулирен! - Сэй Алек
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Поясните, в чем модернизируемая? — попросил фон Браухич.
— В броне и калибре. К его времени сто миллиметров – не предел танковой брони.
— Доннерветтер! — схватился за голову Геринг. — Опять танковую промышленность перенацеливать!
10 ноября 1938 г., около полудня
«В бордель, что ли сходить?» – фон Рок со вздохом подавил недостойную истинного арийца мысль, поставил воспроизведение на паузу и подтянул себе кипу бумаг, с расшифровкой всего увиденного на экране. Разбирая корявые рисунки Карла и выполненные профессиональным художником из «культурного отдела» эскизы, он постарался хотя бы для себя выстроить более-менее понятное описание вновь увиденного. Прелести домохозяйки его не удивили – в конце концов, он до женитьбы успел славно погулять.
«Так, прикреплённая к стене коробка с дверцей на длинной стороне и двумя круглыми ручками справа – «микроволновка», средство для быстрого приготовления и разогрева продуктов. Принцип действия не ясен. Внутрь ставится холодная еда в стеклянной (почему стеклянной – надо выяснить отдельно) посуде, одной ручкой выставляется уровень мощности «микроволн», второй – время работы микроволновки. Стекло на дверце забрано мелкой сеткой. Важно?» – Ойген подчеркнул «важно» двумя чертами и, отложив записи в сторону, взял с верха кипы следующие листы бумаги, сцепленные большой нержавеющей скрепкой.
«Шкаф в углу кухни, с двумя открывающимися навстречу друг другу дверцами, петли которых закреплены на боковых стенках – холодильник. Со слов свидетеля (ох уж эти бюрократические тонкости!) марки «Электролюкс», произведено в Швеции. Чертёж внутренних отсеков прилагается».
Штурмгауптфюрер сделал пометку, предписывавшую послать запрос о фирме-производителе и ее последних разработках, и перешел к следующему рисунку. «Изогнутая трубка, выступающая из столешницы, с ручкой на правой стороне – кухонный смеситель. Применяется для регулировки напора и температуры воды одной рукояткой. Схема регулирования прилагается. Ну, с освоением данного устройства у промышленности рейха проблем не будет».
Фон Рок принялся за следующий лист.
«Балконная дверь. Выполнена из белого материала, называемого свидетелем «пластик», химический состав и изобретатель неизвестны. Свидетель характеризует материал как непрочный, но сверхлегкий. Стекло двойное, особой конструкции, названное свидетелем «стеклопакет». Рисунок со слов свидетеля прилагается».
Ойген вздохнул. Работы был воз и маленькая тележка.
10 ноября 1938 г., пятнадцать часов
— Вильгельм, вы намекнули на личную беседу, — Адольф Гитлер испытывающее смотрел на шефа Абвера. — Скажите, зачем?
— Мой сотрудник не погиб этой ночью, мой фюрер. Его знания столь велики, как и его возможности, что мы сочли необходимым убрать его из… Общения с окружающими. Причем так, что даже высшее командование Рейха не будет об этом знать. Слишком многим известно про «объект К». Вот документы, относительно этого сотрудника.
Адольф Гитлер внимательно изучил предоставленную информацию, и вновь воззрился на Канариса.
— Вы уверены?
— Еще вчера я был уверен, что Аненербе – это полная ерунда. А сегодня я не уверен уже ни в чем, — вице-адмирал развел руками. — Мы все видали даже этот его… Калькулятор в «мобиле». Мы читали его показания о межконтинентальных ракетах, которые наводятся компами. Если Цузе… Это фамилия того сотрудника… Сможет хоть на десять процентов ускорить наше развитие в этой области… Мой фюрер, последствия будут непредсказуемыми, но положительными.
— Хорошо, — Гитлер вновь задумчиво покопался в бумагах. — Этот юноша утверждает, что «Энигму» расшифровали благодаря тому, что потопленный U-бот обследовали американские подводники.
— Прошу прощения, фюрер, я уже проконсультировался с нашим Геббельсом. Он так смеялся…
— Поясните, Канарис, — сухо произнес рейхсканцлер.
— Мой фюрер, даже этот мальчик знает, что в войне с нами победили русские, а выиграли – американцы. Загребли жар чужими руками, как и в прошлый раз. Он ссылается на фильм, который видел. Американский. Но мы-то точно знаем, что подводного флота у американцев, почти нет, а с британским мы и сейчас уже на равных. Так что американские субмарины, как в фильме, не смогут ждать нас и уж заманивать – точно. Бой подлодок – это бой сонаров и выдержки капитанов. Рейхсминистр уверен – это пропаганда. Попытка приписать всю славу себе.
— Даже так?
— Советы же пали. Представьте себе, мой фюрер. Завтра мы, совместно… Да хоть с Люксембургом, атакуем линию Мажино. И прорывают ее люксембуржцы. Разве мы будем снимать фильм про них?
10 ноября 1938 г., около десяти вечера
— Ах, Ева, как я устал, — Адольф Гитлер, владыка одной из самых могущественных держав в Европе, устало опустился на пол возле кресла, в котором сидела с книгой его гражданская жена.
— Ты себя совсем не щадишь, — ласковые руки Евы Паулы фон Браун нежно обвились вокруг шеи любимого мужчины, а губы, зарывшись в густые жесткие волосы, достигли макушки и запечатлели на ней поцелуй. Книга была забыта. — Столько работаешь. Это из-за сегодняшней ночи? Ты так мучаешься последние пару дней… Разве можно работать столько?
— Милая, теперь мне предстоит работать вдвое больше, — Гитлер невесело усмехнулся. — Перспектива быть самым страшным тираном истории…
— Не смей! — Ева еще крепче сжала мужа руками. — Никогда не смей так говорить! Ты – великий человек, ты приведешь Германию к процветанию. Ты… Ты больше чем Бисмарк и Фридрих вместе взятые!
Ева Браун заглянула Адольфу в глаза, изящным движением покинув кресло, и твердо произнесла:
— Что бы ни случилось, я всегда буду верить в тебя. В твой гений. В твою любовь… Нет, не только ко мне! Ее я не смогла бы подвергнуть сомнениям и под пытками! В твою любовь к Германии!
— Ах, Ева… — Гитлер потянулся к любимой женщине, ладонь его скользнула по ее щеке. — Если бы ты только представляла, как мне дорога твоя вера. Без тебя я бы был ничем…
Он перехватил ее руку и страстно припал губами к кончикам пальцев.
Что бы ни говорили про Гитлера потомки, мужчиной он был страстным и куртуазным.
— Моя маленькая нимфа,[12]– Адольф припал губами к запястью Евы. — Патшерль…
Ночь была жаркой. Не в смысле климата.
11 ноября 1938 г., одиннадцать утра
