Книга Сорванная карусель - Дмитрий Гришанин

Вон и спасительный лес, до него рукой подать, всего-навсего шесть сотен шагов — славные кони домчат князя с дружиной до леса за считанные мгновенья! В этом лесу им знакома каждая тропинка. Попади они туда и прощай погоня! Сейчас для дубнинцев свобода — это вон тот лес.

На полпути к свободе стоит огромный белый шатёр. Его охраняют две сотни всадников — учитывая оставленные за спиною тысячи, казалось бы, пустяк! Но на сей раз это не какие-нибудь мало обученные и плохо вооруженные хлебопашцы. Это элита Блесского князя — его дружина.

Две великолепные конные сотни, развернув знамёна, плавно двинулись наперерез измученной и основательно поредевшей дружине Гавола. Глазам больно от сверкающих на солнце роскошных доспехов рыцарей.

Возможно, даже наверняка, это последнее препятствие окажется непреодолимым. Но отступать поздно. Теперь либо свобода, либо смерть — третьего не дано.

Гавол взмахнул окровавленным мечом и с пронзительным криком отчаянно бросился в последнюю атаку.

Под копытами тяжёлой кавалерии задрожала земля. Два закованных в сталь отряда устремились навстречу друг другу. Расстояние между ними неумолимо сокращалось… Сто шагов…

Вот уже только пятьдесят… Теперь всего двадцать…

* * *

Рядом с вороным князя скакал неприметный серый конек, на котором восседал невероятно огромных размеров всадник.

Со стороны казалось, что это телохранитель князя Гавола так он был могуч. Но вот странно, спутник князя был совершенно безоружен! Отваги ему явно было не занимать. Он бесстрашно несся в первых рядах дубнинцев прямо на отточенные копья блесских рыцарей. Лицо его было сосредоточено, глаза закрыты, лишь губы едва заметно шевелились, он что-то тихо бормотал себе под нос, должно быть читал молитву.

Когда до столкновения остались считанные мгновенья, странный всадник вдруг резко вскинул руки над головой…

Блесский князь не смог отказать себе в удовольствии собственноручно поучаствовать в истреблении ненавистного ему соседа. В этом бою он практически ничем не рисковал. Князь сам был искусным воином, к тому же его постоянно прикрывали шестеро опытных телохранителей. Блесская дружина была гораздо свежее дубнинской и вдвое превосходила числом. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кто из этой схватки выйдет победителем.

В Кодексе Уважения сказано, что князь обязан лично вести свою дружину в решающий бой — для него это дело чести!

Ну разумеется! Когда древние законы так удачно совпадали с его собственными желаниями, Блесский владыка был счастлив следовать заветам пращуров!

Если же глупые обычаи мешали воплощению в жизнь планов Блесского князя, он предпочитал их не замечать. И эта кампания была лучшим подтверждением подобной мудрой избирательности!

«Нарушившему Кодекс Уважения страшная мучительная смерть!» — и все великие властители Большой Земли, как малые дети покупаются на подобную чушь. На протяжении столетий никто даже не попытался усомниться! Кодекс связывает свободу волеизъявления князей по рукам и ногам, а они покорно несут эти путы, делая вид, что это им даже нравится. Трусы! Слабаки! Ничтожества!

А вот он рискнул! И, благодаря его дерзкому вызову судьбе, вся жизнь на Большой Земле очень скоро в корне изменится!

Какой он молодец! И дня не прошло, уже всё Дубнинское княжество у него под контролем. Правда родовой замок ещё не взят. Но это лишь вопрос ближайших двух-трёх часов — разрешение этой проблемы само несется ему в руки. Через час он положит перед воротами замка голову их строптивого князька — вот этого наивного глупца, что сейчас скачет на него во весь опор! — после чего запершиеся в замке дубнинцы, без сомнения, выкинут белый флаг. Он, пожалуй, даже не станет никого из них убивать — хватит на сегодня кровопролития. А в благодарность за своё милосердие, потребует от покоренного народа верной и преданной службы. Можно не сомневаться, осиротевшие дубнинцы с радостью ему присягнут.

Ха-ха-ха!.. Кодекс Уважения — как бы не так! Завтра его армия атакует следующего соседа, и блесским воинам покорится ещё одно княжество. Потом ещё и ещё… А когда усыпленные Кодексом князья очнутся от спячки и начнут собирать армии для достойного отпора захватчику, границы Блесского княжества уже заметно расширятся, а армия его, усиленная воинами из покоренных княжеств, станет самой большой и сильной на материке. Первыми Блесскому владыке на верность присягнут ближайшие соседи, а там…

Вероломный князь уже представлял себя на троне огромной, сотворенной им, князем Блесским, империи, но…

Но великим планам князя-завоевателя не суждено было воплотиться в жизнь. Все произошло именно так, как и пророчила легенда. Смерть нарушителя Кодекса Уважения была воистину ужасна.

Сам князь даже не успел испугаться. Ещё мгновение назад в его голове роились дерзновенные планы, над ним было ясное голубое небо, на него во весь опор несся огромный, закованный в стальные латы витязь, а сам он, отпустив поводья своего боевого коня, закрылся щитом, поудобнее перехватил тяжелое дубовое древко копья и приготовился к жестокому столкновению, как вдруг…

В ясном небе громыхнуло, и ослепительно-белая ветвистая молния ударила аккурат в стальной щит несостоявшегося завоевателя.

Мгновение, и от отчаянного нарушителя Кодекса Уважения осталась лишь горстка пепла. Ещё четверо скакавших с ним бок о бок рыцарей замертво рухнули на землю. Пострадали лишь люди. Лошади же, верхом на которых они скакали, — в том числе и конь самого князя! — остались совершенно невредимыми.

Следом за молнией над полем сражения раздался леденящий кровь хохот.

И с первыми же звуками зловещего хохота битва прекратилась.

Пьяные от ярости и от запаха свежепролитой крови воины с содроганием прислушивались к небесному смеху. Он оборвался так же внезапно, как и начался, и громоподобный голос произнес:

«НИКТО НЕ СМЕЕТ НАРУШАТЬ ЗАВЕТЫ БОГОВ! ПОМНИТЕ ОБ ЭТОМ, ЛЮДИ! В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ Я НЕ БУДУ СТОЛЬ ВЛИКОДУШЕН! ЕЩЁ ОДИН ПРОСТУПОК — И НЕ ОДИН, А ТЫСЯЧИ СМЕРТНЫХ ОБРАТЯТСЯ В ПЕПЕЛ!»

После грозного предупреждения бога блесские захватчики, побросав оружие, беспорядочной толпой кинулись наутек, впопыхах они даже оставили неприятелю все свои обозы с богатой добычей. Воины Гавола, не меньше врага ошарашенные случившимся, даже не пытались их преследовать…

Всё случилось не совсем так, как рассчитывал Корсар, прочем, ничего из ряда вон не произошло. Зловещий хохот и божественный глас магу удались на славу. А вот с молнией он малость начудил. По его замыслу молния должна была быть ярко-алой, а вовсе не ослепительно-белой. Неужели он перепутал магические формулы заклинаний — таких досадных ошибок с ним никогда не случалось. Единственное логичное объяснение случившемуся, пришедшее ему на ум, — пятнадцатилетний перерыв в практике с серьёзной волшбой.

И ещё одно досадное происшествие. Во время составления формул заклинаний — то есть, когда любой маг наиболее уязвим, — Корсару показалось, что кто-то из его колдунов, видимо чего-то заподозрив, попытался взломать его магическую защиту. Увлечённый заклинанием, Корсар не смог сразу, по горячим следам, уличить наглеца… Его худшие опасения подтвердились через два дня.