Книга Время новой погоды - Шон Мерфи

Со временем его обнаружили на вершине – как раз перед наступлением сумерек. Он сосал большой палец и смотрел широко раскрытыми от удивленного интереса глазами на пейзаж, окаймленный брошенными костылями.

А еще у него была привычка есть цветы. К тому времени, как ему исполнилось четыре года, Бадди слопал все ирисы и нарциссы в саду у Полли. Подрастая, он перешел к более высокорослым разновидностям – таким, как сирень, гардении и рододендроны. Несколькими сезонами позже он закончил тем, что съел целую коллекцию гортензий, за которую Полли получила приз. Как-то раз он даже ухитрился добраться до цветков красавки, пробившихся через забор от соседей, и проглотил бог знает сколько ядовитых лепестков, прежде чем его остановили. Однако, к всеобщему удивлению, не исключая и доктора, промывавшего ему желудок, Бадди не выказал ни признака дурного воздействия своих вылазок в царство цветочной кулинарии.

– Почему же он это делает, доктор? – спросила у врача Полли во время одного из спровоцированных цветочным пристрастием визитов.

– Я не знаю, – ответил врач. – Все, что могу сказать, так это что у ребенка, по-видимому, проявляется аппетит к красоте.

6. Доходное предприятие

Спад снова вздохнул.

– Теперь-то я уж точно хотел бы выпить. – Он смотрел в просвет между занавесями и отирал лоб платком.

Президент Спад Томпсон и Хьюберт МакМиллан все еще стояли у окна в Продолговатом кабинете, наблюдая, как под ними, на зеленой лужайке, «Мечтательные Трупы» настраивают свои инструменты. Слова шефа были привычным рефреном, и Хьюберт отреагировал столь же привычно: прошел к угловому бару и налил Президенту послеполуденную порцию имбирного пива. Часть обязанностей Хьюберта (хотя нигде в официальных бумагах о найме на работу это не было оговорено) состояла в том, чтобы не позволять Высшему Должностному Лицу сойти со стези добродетели, и последние несколько лет, полагал МакМиллан, ему удавалось успешно справляться с этой задачей, если не принимать в расчет пару-тройку непременных водочных возлияний с украинскими коллегами. Хьюберт уже вернулся к окну и вручил своему боссу бокал с пивом, когда дверь неожиданно распахнулась и секретарь Президента провела в кабинет человека в темном костюме, с важным видом дымившего сигарой.

– Мистер Президент! – Человек решительно прошел вперед, протягивая для рукопожатия руку и широко улыбаясь. – А можно я буду называть вас просто Спад? Я всегда так хотел познакомиться с вами!

Президент взглянул на секретаря, потом перевел взгляд на Хьюберта, затем снова на секретаря.

– Мне кажется, я просил отменить все встречи на сегодня.

– Боюсь, это довольно деликатное дело, – ответила секретарь. Вид у нее был смущенный.

– Весьма важное, СУЩЕСТВЕННОЕ дело! – произнес посетитель, все еще стоявший с повисшей в воздухе рукой. – Дело необычайной важности для народа и государства.

– Все мои встречи – дело необычайной важности для народа и государства, – отвечал Спад. – Ну да ладно, что у вас за дело?

Рука посетителя упала, он прижал ее к боку.

– Ладно так ладно, – сказал он. – Хотите дела – будет вам дело. Я – Рэнсом Стоунфеллоу-второй, ГИД[7]компании «Пауэр энд Петролеум Консолидейтед», подразделения консорциума «Морлок[8]Мэньюфэкчуринг» и «Табачной компании Дж. П. Моргана»…

– Да-да, – прервал его Президент. – Я знавал вашего отца. Если речь идет о спонсорской поддержке корпораций, вам следовало бы уже знать, что меня такие сделки не интересуют.

– Это выходит за пределы спонсорства. – Стоунфеллоу глубоко затянулся сигарой и выдохнул в воздух комнаты облако дыма. – Это не менее чем… приливная волна будущего! – Он сделал широкий жест, и Хьюберт увидел, как длинный столбик пепла упал на ковер – тот самый ковер в розовую и зеленую клетку, который ему так не нравился. Он мысленно велел себе – не забыть приказать, чтобы ковер почистили к концу недели.

Стоунфеллоу сделал выразительную паузу. Потом посмотрел Президенту прямо в глаза.

– Мой долг предупредить вас, что американское правительство – все целиком – было только что приобретено в собственность посредством игры на бирже.

– Приобретено в собственность? Что вы имеете в виду, черт возьми?!

– Корпоративное приобретение контрольного пакета акций. Очень сожалею, что мне пришлось первым сообщить вам такую новость, но с этого момента Соединенные Штаты начинают функционировать как доходное предприятие под названием «Корпорация Америка», представляя собой подразделение «Пауэр энд Петролеум Консолидейтед», дочерней компании…

– Доходное предприятие?! – воскликнул Президент. – Каким образом? За два столетия с лишним нашей стране ни разу не удалось добиться хоть какого-то дохода!

– Именно поэтому мы и решили вмешаться, – Стоунфеллоу улыбнулся. – Можете рассматривать это как лишение должника права выкупа заложенного имущества, у вас же – невероятные долги! Пока мы с вами тут беседуем, адекватные операции совершаются по всему миру. Зимбабве. Литва. Абджердистан. Мадагаскар. Затем последует серия небольших доходных войн, с их помощью мы сможем приобрести те правительства, которые невозможно приобрести иным путем.

– Но… – пробормотал Спад. – А как же Конституция?

– Конституция имеет отношение лишь к правительствам, – пожал плечами Стоунфеллоу. – Мы, корпорации, можем поступать по собственному разумению.

– Дьявольщина какая-то!

– Нет, – поправил его Стоунфеллоу. – Это бизнес. – Он улыбнулся и снова затянулся сигарой. – Вы увидите, что все документы в абсолютном порядке. Они все разложены для вас стопками в приемной. Чтобы избежать публичных выражений протеста, мы готовы предложить вам небольшой, не очень значительный пост в нашей новой организации. Но с нынешнего дня наша страна будет функционировать под непосредственным руководством ГИДа. А именно – меня.

Спад в растерянности молчал.

– Но зачем… – удалось ему наконец выдавить из себя. – Зачем вы это делаете?

Стоунфеллоу посмотрел на Спада так, будто тот сейчас задал невообразимо глупый вопрос, ответ на который самоочевиден. Он несколько раз моргнул глазами – они у него были какие-то странно пустые.

– Ох, – произнес он, – еще и потому, что это единственный путь установить в мире демократию.

Внизу, на лужайке, «Мечтательные Трупы» уже начинали играть: Хьюберт услышал первые такты мелодии, всегда открывавшей их выступления, – «Сироп из китайской розы».