Книга Т-34 - амазонский рубеж - Игорь Подгурский

— Ваш пистолет!

Восьмимиллиметровый «вальтер» и запасная обойма переместились из кобуры в одну из стальных ячеек-сот за деревянной панелью приемной. Ключ с жестяным номерком, как в гардеробе, от крошечной оружейной комнаты отдали ему.

Дежурный офицер указал рукой на дверь с накладным имперским орлом, держащим в когтях круг со свастикой:

— Идите. Вас ждут!

Отто без усилия открыл дверь, которая могла бы украсить вход в рыцарский замок, и вошел. Интересно, а как нормальные люди с ней справляются? Он вошел в огромный вытянутый в длину кабинет, прикрыл дверь и только собрался сделать шаг вперед, четко припечатав подошву сапога к паркету, как его остановил негромкий рык. Между ним и столом, за дальним концом которого сидел рейхсфюрер Генрих Гиммлер, лежали две овчарки.

Таких здоровенных псов Отто приходилось видеть в концлагерях и на подземном заводе, где производились ракеты «ФАУ». «Человека обмануть можно, собаку — нет». Кемпке вспомнил разговор караульных при проверке документов на контрольно-пропускном пункте, — раньше таких дополнительных мер предосторожности в кабинете главы и создателя Черного корпуса не было. Громадных ищеек специально натаскивали на поиск беглецов или персональную охрану конкретного человека. При любой попытке напасть один пес сбивал с ног и удерживал нападающего, другой рвал горло, не оставляя напавшему на хозяина ни единого шанса. Отбиваться от громадных зверей, слаженно действующих в паре как одно целое, было бесполезно.

Штурмбаннфюрер замер по стойке «смирно»: каблуки вместе, носки врозь, руки вытянуты по швам. Рейхсфюрер сидел под портретом Гитлера. Отец нации держал руки перед собой, судорожно сцепив их в замок ниже пояса, словно чего-то стыдясь. Волосы аккуратно причесаны, челка зализана над правой, удивленно приподнятой бровью.

Перед Гиммлером лежала на полированной столешнице раскрытая справка-каталог, подготовленная еще доктором Эриком Гриммом. Рейхсфюрер рассеянно барабанил тонкими белыми пальцами с наманикюреными ногтями. Стук складывался в ритм мелодии, что-то из Шопена. Неплохой знак, значит, настроение хорошее. Глаза холодно блестели за ледяными стеклышками очков в золотой оправе. Хозяин кабинета положил ладонь на лист и ровным голосом произнес:

— Хорошая работа. Сейчас каждый день на счету. Надо быстрее создавать новые образцы «оружия возмездия». Большевистские орды рвутся вперед. Только мы, а не вермахт, где заправляют чванливые пруссаки, сможем остановить красно-желтые полчища варваров.

— Работы идут полным ходом. Уже намечены новые цели для обстрела Англии самолетами-снарядами. Другие проекты в стадии завершения. Есть несколько многообещающих наработок, — коротко отрапортовал Отто. Вожди рейха могли разглагольствовать часами, завороженные значимостью своего голоса, но в подчиненных ценили лаконичность. Гигантская мясорубка — советско-германский фронт перемалывал все новые тысячи танков, орудий, самолетов, требуя их немедленного пополнения. На это и были нацелены специфические военные программы, лежащие в области иррационального. Их разработку теперь курировал Отто, заняв место штандартенфюрера Крауса. — Я докладывал, специалисты работают с перерывом на сон и еду. Мы успеем в намеченные сроки.

— Конечно, успеете, куда вы денетесь! — Гиммлер улыбнулся. Его глаза при этом не утратили мертвенно-холодного выражения. — Разберитесь, почему ракеты взрывались на всех участках траектории: на старте, при подъеме и при подлете к цели. Форсируйте проект «сверхсолдат». — Он вяло махнул рукой и опустил голову, углубившись в изучение лежащих перед ним бумаг. Аудиенция была окончена.

У Отто мелькнула мысль: «Может, он тоже не человек? Я же не могу все знать. Да и, может, не положено?» Чувствовать себе подобных он уже давно разучился. Как он знал, у других гархов эта способность медленно, но верно угасала. А может, засыпала до поры до времени? Штурмбаннфюрер вскинул правую руку, повернулся, щелкнув каблуками, и вышел из кабинета. На этот раз овчарки даже не шелохнулись. Безмолвные скульптурные изваяния, готовые ожить в любой момент, при малейшем намеке на угрозу для хозяина. Бледный человечек в хрупких очках с карандашом в руках делал пометки на листах.

* * *

Папка доктора Эрика Гримма с подборкой информации по Амазонке лежала в потайном сейфе, на полке с «красной папкой», в которой содержалась информация о работе Спецотдела биологических исследований НКВД.

Отто время от времени выкладывал на стол картонную папку, обтянутую красным ледерином. На обгоревшей обложке с обугленным верхним обрезом отчетливо виднелась тисненая пятиконечная звезда с перекрещенным серпом и молотом в центре и полустертая надпись черным типографским шрифтом: Секретно-биологический отдел Народного Комиссариата Внутренних Дел при Совете Народных Комиссаров СССР.

Кемпке развязал обтрепанные тесемки и открыл папку. Он знал наизусть ее содержимое. Сколько трудов и жизней стоило, чтобы ее добыть! Несколько разведывательно-диверсионных групп первого взвода «Бранденбурга-800» подотдела 2-С (специальные операции) отдела «Абвер-Н» в форме советских солдат и офицеров были заброшены в Киев еще до того, как в город вошли немецкие войска. Практически всех парашютистов поисково-истребительные подразделения НКВД обнаружили и обезвредили. «Обезвредили» на месте, без суда и следствия. Уцелела одна группа, присоединившаяся к колонне отступающих солдат и беженцев, отходивших за Днепр. Через два дня движения на восток колонна вошла в Киев.

Их задачей было любой ценой захватить людей и документацию из маленького неприметного особнячка за высоким зеленым забором с угрюмым орнаментом из колючей проволоки наверху. Официально здесь находилась контора по снабжению археологической экспедиции из главного палеонтологического музея страны. Археологи разрыли несколько древних курганов под Киевом еще в мае 1941 года. Население ближайших деревень было заботливо эвакуировано под благовидным предлогом «вспышка брюшного тифа».

На фоне общего хаоса и неразберихи охрана в фуражках с малиновыми околышами отступала слаженно и без паники. «Археологи» действовали незатейливо, но наверняка. Они попросту сожгли особняк во время ночного авианалета, сымитировав попадание зажигательной бомбы. Самое ценное вывозили утром на черной «эмке» в двух опломбированных прорезиненных брезентовых кофрах, в таких обычно возят дипломатическую почту. Достаточно выдернуть шнур с кольцом, торчащим из ткани, рядом с ручкой, и термический пиропатрон превратит все содержимое в невесомый пепел.

Связник из Киева, дежуривший несколько суток на чердаке ближайшего дома, успел сообщить об этом в последний момент. Легковушка, отчаянно сигналя, выбиралась из горящего города. Грузовик с охраной завяз в человеческом море. Понурые беженцы со скудным скарбом в руках никак не реагировали на гудки шофера.

«Археологов» перехватили при выезде из города, на самой окраине. Их остановили под предлогом проверки документов на ложном контрольно-пропускном пункте. Диверсантам из первого взвода «Бранденбурга-800» наглости было не занимать. Их отличительными качествами были уверенность в себе, умение мгновенно ориентироваться в обстановке, импровизировать «по ходу игры». «Неизвестно, чья пуля слаще, своя или русская. Подумайте над этим» — так напутствовало их командование перед заброской в русский тыл. Слишком хорошо начальство понимало, чем пахнет для них провал задания.