Книга Чужаки - Алекс Мак

— Только если ваша светлость соблаговолит рассказать мне подробнее о своем! — со всей учтивостью и поклоном ответствовал Сайлас.

Барон опять хлопнул в ладоши, сработал некий древний механизм, и из ниши в стене выдвинулся уже накрытый стол с ароматно пахнущими кастрюльками, горшочками и мисочками. Сайлас испугался было, как отреагирует китаец, но тот стоял с каменным лицом и ничем не выказал никакого удивления. «Бог ты мой, какой я идиот, — вспомнил Сайлас, — в Древнем Китае были и не такие штучки. А я-то еще решил, что он от страха лифта просто не заметил!» Хотелось бы сказать, что тут он проникся уважением к Чао Таю, но уж чего не было, того не было. Правда, китаец отказался сесть за большой стол и довольствовался трапезничаньем за маленьким столиком в углу. Ел он палочками, которые достал из-за пояса.

Приступили к завтраку. Сайлас опять поразился смешению времен, знаки чего присутствовали повсюду. Электрические подносы с подогревом, автоматические консервные ножи, миксеры и миниатюрные микроволновые печи соседствовали с коваными вилками (ножей им по понятным соображениям не дали), домоткаными салфетками и деревянными плошками. Правда, сам хозяин ел то ли с настоящего, то ли с искусственного фарфора, но это, судя по всему, было редкостью и особой привилегией.

В ходе трапезы хозяин приступил к подробным расспросам гостя. Сайлас врал, как мог. Барон же не то верил, не то просто не показывал виду, что не верит.

Вкратце Сайлас сплел примерно такую байку. Что он крупный землевладелец на далеком жарком юге, что заработал состояние на космических плантациях (что было не очень далеко от истины — основу состояния Бонсайтов заложила космическая контрабанда), что он решил уйти на покой и жениться, но вскоре заподозрил, что его жена — ведьма (тут он решил добавить мистики и трагизма), но не успел что-либо предпринять, как оказался здесь с единственным преданным слугой. Хозяин кивал и улыбался. Не то чтобы Сайлас особо рассчитывал на эту ложь, поскольку абсолютно не представлял, где и когда оказался и как у них здесь все обстоит. Он просто надеялся на авось, на свое всегдашнее везение и на то, что, судя по кособокому развитию техники, у них, может, нет связи с отдаленными регионами. Завтрак был закончен. Хотя Сайлас и нервничал, но должен был признать, что приготовлено все было вкусно и умело.

— Прошу вас, — пригласил хозяин за кофейный столик. — Бренди, сигару?

— Не откажусь! — Сытому Сайласу все казалось замечательным.

Покуривая и попивая бренди, они некоторое время молчали.

— А теперь вы или расскажете мне правду, или я скормлю вас свиньям, — неожиданно, но очень спокойно проговорил барон.

Сайлас застыл в своем кресле.

— Но я сказал вам правду! — попытался возмутиться он.

— Ложь, все ложь! От первого до последнего слова, — рассмеялся Сигоньяк, делая знак невесть откуда взявшейся страже. — Во-первых, после последней войны на юге нет и не может быть жизни. И не будет еще лет пятьсот, — довольно хрюкнул он. — Во-вторых, космические перелеты запрещены международной конвенцией двести лет назад. В-третьих, китайцы уничтожены как раса в последней биологической войне. В-четвертых, институт брака сгинул, к счастью, давным-давно. А в-пятых, на вас комбинезон, который носили несколько веков назад. Я большой знаток моды и техники!

Сайлас сраженный молчал.

— Какой сейчас век? — тихо спросил он после некоторой паузы.

— Двенадцатый от открытия Космоса.

«Я стартовал шесть веков назад», — с ужасом подсчитал Сайлас.

— Что вы хотите знать? — спросил он.

— Многое, очень многое, — ответил Сигоньяк, подливая себе еще бренди. — Но для начала, что это за прибор? Зачем он? Как он действует?

И он с легкостью, несмотря на изрядный вес аппарата, достал из-за кресла Челнок. За видимой небрежностью вопроса сквозило напряжение. Сайлас насторожился. И тут же принял решение.

— Признаю, я лгал о своем происхождении и прибытии, но эту штуку я подобрал в Городе. Клянусь честью!

— Значит, в Городе, — протянул хозяин. — Стража! Взять его и его приспешника! В подвалы! Пытать! — кричал барон, уже не скрывая возбуждения.

На них навалились. Тай успел выхватить меч и поразить нескольких нападавших, но их было слишком много. Лорда и китайца скрутили и уже в который раз за этот длинный день поволокли в неизвестном направлении.

Душный подвал был наполнен смрадом, отблесками огней, душным паром и приглушенными стонами. Когда глаза пленников привыкли к полумраку, они смогли разглядеть огромное помещение со сводчатыми потолками, напоминающее адскую кухню.

Подталкиваемые в спину исполнительными стражниками, Сайлас и его спутник, поскальзываясь на влажных каменных плитах, проследовали в самый центр этого чистилища. Пристенная галерея вела все ниже и ниже, увлекая к отрытому пространству посередине огромного подвала. В стене, мимо которой пролегал их путь, находились камеры-клетки, при одном взгляде на обитателей этих «апартаментов» Сайласа затошнило. Среди грязи, крови и экскрементов там валялись человеческие обрубки, истерзанные, искалеченные с неимоверной жестокостью бывшие люди.

Все ближе и ближе становились они к источнику стонов и хриплых выкриков палачей. Наконец их втолкнули в ярко освещенный круг. К ним не спеша направился огромный детина, один вид которого мог напугать и самого храброго человека. Обнаженный по пояс, с отвисшим, измазанным чужой кровью брюхом, абсолютно лысый и безволосый, он ухмылялся щербатым ртом и поигрывал неимоверно огромными бицепсами. Под ногтями у него была грязь. Пленники непроизвольно попятились и наткнулись на острые концы копий стражников, которые стояли за их спинами. Тем тоже было явно не по себе в этой обители ужаса и боли.

Детина легко, как котят, взял обоих приведенных за шиворот и бросил в руки своим подручным. Те с ловкостью, приобретенной долгой практикой, моментально сорвали с них одежду и привязали к столбам, стоящим у края освещенной площадки. Теперь Сайлас и китаец могли во всех подробностях разглядеть и заплеванный, залитый кровью каменный пол, и пылающие жаровни, и заляпанные какой-то мерзостью орудия пытки. Сайлас с отвращением оглядывался по сторонам и вдруг почувствовал как в его ногу кто-то вцепился. Опустив взгляд, он увидел: то, что он принял за кучу тряпья, сваленного на полу, оказалось человеком. На него смотрело обезображенное, с вытекшим глазом, бородатое лицо, а в ногу вцепилась худая рука без двух пальцев. Лорд с ужасом и омерзением попытался стряхнуть с себя этого выходца с того света, но человек намертво вцепился в него.

— Господин, добрый господин, — не соображая и не понимая, к кому обращается, в исступлении бормотал узник. — Скажи, скажи им, что я ни в чем не виноват, скажи им, чтоб не мучили меня больше, скажи, я не виноват…

Человек в отчаянии цеплялся за Сайлоса и пытался целовать ему ноги рассеченными губами. Заметив это, палач подошел к ним, схватив замученного за волосы, как куклу, поднял с пола и приблизил его обезображенное лицо к лицу лорда.