Книга Зима Гелликонии - Брайан У. Олдисс

В карательной армии Панновала были представлены многие народности. Здесь были безжалостные убийцы из Каси, кто маршировал, спал и сражался бок о бок со своими фагорами со спиленным рогами; были высокие воины с непроницаемыми лицами из Брастела, пришедшие от Западного Барьера; и племена Мордриата, отправившиеся на войну вместе со своими живыми талисманами; и сильнейшие батальоны из Борлдорана, объединенной монархии Олдорандо-Борлиен — верного и сильнейшего союзника Панновала. Среди солдат Панновала попадались и такие, чьи приземистые и широкие тела свидетельствовали о том, что эти люди перенесли смертельное ожирение и выжили.

Чтобы сражаться среди союзников, борлдоранцы пересекли горы Кзинт по высоким извилистым тропам. В пути некоторые заболели и вернулись домой. Сейчас же оставшиеся силы, измотанные и усталые, внезапно обнаружили, что путь к воде им перекрыли части, пришедшие сюда раньше и почти лишившие их возможности напоить своих верховых животных.

Пока снаряды Истуриачи рвались совсем рядом, завязался спор, который становился все жарче. Командир борлдоранского батальона спешился и отправился к верховному маршалу, чтобы лично передать ему жалобу. Командир борлдоранцев по имени Бандал Эйт Лахл был слишком молод для командования военными частями, но весел и имел аккуратную бородку и хорошую выправку.

Вместе с Бандалом Лахлом в военных действиях участвовала его миловидная молодая жена, Торес Лахл. Будучи врачом, она тоже пришла к старому верховному маршалу с жалобой — с жалобой, касающейся примитивных условий гигиены в воинских частях. Она уверенно шагала следом за мужем, ориентируясь на его сильную спину и задевая длинными юбками землю.

Они вместе пошли к шатру верховного маршала. Из шатра выскользнул смущенный адъютант.

— Маршал недееспособен, господа. К сожалению, сейчас он не может принять вас и надеется, что у вас будет возможность принести свои жалобы в другой день.

— В другой день! — воскликнула Торес Лахл. — Вот какими выражениями должны пользоваться солдаты на поле битвы?

— Передайте маршалу, что если он и дальше будет рассуждать подобным образом, то наша часть может и не увидеть этот «другой день», — добавил Бандал Эйт Лахл.

Бандал Лахл безуспешно попытался дернуть себя за бородку, прежде чем повернуться на каблуках и отправиться обратно. Его жена пошла вместе с ним к расположению их части — где обнаружилось, что и борлдоранцы уже оказались под огнем орудий Истуриачи. Торес Лахл была не единственной, кто заметил, как над равниной начали собираться в стаи зловещие птицы.

Жители Кампаннлата никогда не планировали свои действия так тщательно и продуманно, как жители Сиборнала. Дисциплина у них была гораздо ниже. Но как бы ни было, нельзя было не признать, что экспедиция Кампаннлата организована хорошо. Офицеры и командование подбирались с особой тщательностью, с тем чтобы все как один понимали свою задачу. Северную армию следовало в конце концов изгнать с южного континента.

Однако сегодня панновальское офицерство было настроено гораздо менее решительно. Некоторые из офицеров, те, кто привез с собой своих женщин, занимались любовью — на тот случай, если это окажется для них последней возможностью испытать подобное удовольствие. Другие напивались до бесчувствия. К этому времени панновальцы уже насытили свои аппетиты. Лежащая перед ними Истуриача не стоила трудов, которые требовалось затратить на ее штурм. За ее стенами вряд ли скрывалось что-то большее, чем рабы, толстые фермерши и сельскохозяйственный инструмент.

Высшее командование тоже было деморализовано. Верховный маршал получил донесение о том, что дикие фагоры спустились с Верхнего Никтрихка — из огромной горной страны — и наводнили своими полчищами равнины; в результате верховный маршал слег с кашлем и простудой.

Главное — оставалась уверенность в том, что Истуриача должна быть разрушена как можно раньше и с наименьшими потерями. После этого необходимо было быстро вернуться под защиту родных стен.

Таковы были общие настроения панновальской армии. Но когда более слабое солнце, Беталикс, снова поднялось в небо, его тусклые лучи осветили новое серьезное изменение на поле будущего сражения.

С севера подходили части сиборнальской армии.

Бандал Эйт Лахл вскочил на повозку, чтобы лучше увидеть в подзорную трубу цепи далекого неприятеля, пока еще плохо различимые в рассветных сумерках.

Он вызвал курьера.

— Немедленно отправляйся к верховному маршалу. Разбуди его, подними на ноги любой ценой. Растолкуй ему, что наша армия должна атаковать и занять Истуриачу немедленно, пока им на подмогу не прибыла северная армия.

Поселение Истуриача находилось на самой южной оконечности перешейка Чалц, соединяющего экваториальный материк Кампаннлат и северный материк Сиборнал. Вдоль восточного края перешейка протянулся горный хребет Чалц. Переход с континента на континент означал путешествие через сухие степи, простертые в «дождевой тени» восточных гор от принадлежащей безопасному Сиборналу Кориантуры на севере, на юг, до зловещей Истуриачи.

Тот тип смешанных растительных культур, что обычно высаживали кампаннлатцы, не приживался в степях, и, соответственно, их богам тоже не было тут места. Все, что происходило из этого холодного региона, не годилось для Дикого Континента.

Как только свежий утренний ветерок разогнал туман, появилась возможность сосчитать колонны неприятеля. Армия Сиборнала двигалась через невысокие холмы к северу от Истуриачи, следуя изгибам реки, тем же самым путем, которым за день до того прошли пастухи со стадом арангов. Парящие над панновальскими частями зловещие птицы теперь могли легким движением крыла отправиться на север и через несколько мгновений оказаться над другой армией.

Больного панновальского маршала вывели из шатра и повернули лицом к северу. Холодный ветер выжимал слезы из глаз главнокомандующего; маршал рассеянно промокал их рукавом, рассматривая приближающегося неприятеля. Потом хриплым шепотом стал отдавать приказы мрачно внимающим ему адъютантам.

Первой отличительной чертой приближающегося врага была стройность рядов, чего не наблюдалось в армии Дикого Континента. Сиборнальская кавалерия продвигалась мерным шагом, чередуясь с каре пехоты. Животные с натугой тащили лафеты. Повозки с боеприпасами старались не отставать от артиллерии. В задних рядах грохотали обозные возки и полевые кухни. Неприметный пейзаж медленно наводняли войска, катящиеся на юг подобно медленной реке. Никто среди охваченных тревогой сил Кампаннлата не сомневался, с какой целью и куда именно они идут.

Адъютант старого маршала отдал первый приказ: войска и вспомогательные подразделения, невзирая на вероисповедание, должны молиться во имя победы Кампаннлата в предстоящем сражении. Следующие четыре минуты посвятили этому занятию.

В свое время Панновал был не только великой нацией, но и великой религиозной силой. Власть насаждающего религию цезаря распространялась на большую часть материка, и влияние идеологии Панновала принижало власть соседних стран до мелкой сатрапии. За четыреста семьдесят восемь лет до сражения у Истуриачи, тем не менее, вышло так, что великий бог Акханаба был уничтожен в поединке, ставшем теперь легендарном. Бог отбыл из нашего мира на столбе огня, забрав с собой короля Олдорандо и цезаря Киландра IX.