Книга Земля оборотней - Анна Гурова

— Это еще что?

— Мое веретено, — кратко ответила Ильма. — Ильмаринен взялся за него рукой. А рука-то была в крови — его перед тем крепко избили. Сейчас попробуем поискать на кровь — ошибки не будет.

— Когда это он брался рукой за твое веретено? — с подозрением спросила Лоухи. — Вы что, знакомы?

На губах Ильмы мелькнула усмешка. Она промолчала. Лоухи не стала ее выспрашивать — это было ниже ее достоинства.

Последнее время дочка начала ее удивлять. Дети вообще оказались совсем не так просты, как она полагала. Сначала Рауни за ее спиной заключил какой-то договор с Карху. Теперь Ильма… Казалось бы, никаких козней против нее дочь пока не плела. Или плела, но очень тонко — что, безусловно, заслуживало похвалы. Но в одном Лоухи была уверена: дочь гораздо лучше смыслила в ворожбе, чем стремилась это показать. Кое в чем — особенно в том, что касалось добычи сведений или путешествий по Изнанке, — Ильма, похоже, уже обскакала мать. «Значит, скрывала свои умения, пока был жив Рауни, — подумала Лоухи. — Он бы не потерпел, будь сестра в чём-то искуснее его. Умница! Надо быть с ней поосторожнее…»

Ильма отщипнула клочок запачканной кровью пряжи и бросила в воду. Обе женщины склонились над чашей. Клочок пропитался водой и медленно опустился на дно. Но поверхность оконца оставалась неподвижной и прозрачной.

«Кто же там прошел? — думала Лоухи. — Снова полезли какие-нибудь райдены? Помнится, лет пятьдесят назад они появлялись у границы каждое лето. Но сейчас осень…»

— Ты уведомила Хиттавайнена? — спросила Ильма, вглядываясь в воду.

— Его не надо уведомлять, — недобро хмыкнула Лоухи. — Если там в самом деле прошли какие-то люди, он и сам их найдет. И помогай им тогда все их южные боги!

Ильма оторвала взгляд от воды, с любопытством покосилась на мать и задала вопрос, который давно вертелся у нее на языке:

— Мама, ты никогда не думала о том, что поступила с Хиттавайненом довольно… подло? Ведь, я слышала, вы с ним были…

— «Мы с ним были»! — передразнила Лоухи. — Сплетница!

Она была недовольна. Дочка опять разнюхала вещи, о которых ей знать не полагалось. Не то чтобы это была важная тайна, но способность дочери выведывать чужие секреты ей не нравилась всё сильнее.

— Во-первых, тебя это не касается. А во-вторых, поверь, милая: Хиттавайнен получил именно то, что заслужил. Просто я привела его внешний облик в соответствие с его внутренней сущностью, хе-хе…

— Нет, ты его обманула. Он хотел гораздо большего, он мечтал о власти, а ты превратила его в пса на цепи… И он тебе этого никогда не простит. Ни тебе, ни всему нашему роду. Знаешь, мам… не хотела бы я встретиться с Хиттавайненом на узкой дорожке.

— Я бы тоже, — ухмыльнулась Лоухи. — Думаешь, почему я никогда не летаю в предгорья? Не только из-за старого Карху. Но Хиттавайнен связан заклятием Калмы. Хочет он или не хочет, а будет мне служить.

Лоухи прищурилась, словно о чем-то вспомнив.

— Вообще, ты рано заговорила о нем. Я не думаю, что эти люди, кем бы они ни были, вообще до него дойдут. Кстати, вот тебе и объяснение, почему пропал сигнал.

— Что ты имеешь в виду? — резко спросила Ильма.

— Болото.

Ильма нахмурилась.

— Да, в самом деле… Они как раз сейчас должны его проходить.

— Это единственный прямой путь к Пасти, — добавила Лоухи. — Что ж, болото — даже лучше, чем Хиттавайнен. Когда он голоден, то убивает слишком быстро. На болотах же они вдоволь помучаются перед смертью.

Ильма ничего не ответила. В отличие от матери она-то была практически уверена, что в Похъёлу направляются не какие-то случайные охотники, а именно Ильмаринен. А герой, появление которого предсказано самой Калмой, едва ли позволит себя запросто утопить. Но почему же вода в чаше по-прежнему прозрачна? «Он наверняка нашел какой-то способ ускользнуть от поиска, — утешила себя Ильма. — Это было бы славно. Хотя я не представляю, как он это устроил. Единственный способ укрыться от поиска по крови — выпустить ее из жил целиком».

Она рассеянно глянула в оконце, уже не надеясь на успех, и вдруг воскликнула:

— Вижу! Мама, смотри!

Лоухи нагнулась над чашей.

— Неужели все-таки твой проклятый карьяла? Ну и где он?

— Совсем слабый сигнал, — проговорила Ильма, вглядываясь в воду… и добавила упавшим голосом: — Из земель карьяла. Из Калева.

— А что тебя удивляет? Я же сразу сказала, что он сидит дома!

— Нет, нет! Я не могла ошибиться! Это что-то совсем другое… Неужели он мог вернуться так быстро?

— Еще один потомок богов появился? — пробормотала Лоухи.

Дочь и мать переглянулись.

— Я должна отправиться туда и всё разузнать, — твердо сказала Ильма.

— Нет уж, сиди дома, — тут же возразила Лоухи. — Разведаю я. И не через Изнанку, где тебя немедленно перехватит Вяйнемейнен…

— А как?

Теперь пришел черед Лоухи загадочно ухмыляться.

— Есть иные пути. С возрастом ты их узнаешь. Ильма, ты у меня теперь единственное дитя, тебя надо беречь. Что будет со мной и с нашим родом, если у меня не останется наследников?

Настоящая причина, конечно, была другая. Проверить источник слабого звоночка — дело быстрое и несложное. Но где уверенность, что потом дочь расскажет ей правду?

Глава 3 Через болото

Прошло уже несколько дней с того дня, как отряд вступил на земли Похъёлы. На севере за лесом все четче виднелись горы — два острых белых пика выше облаков и далекая зубчатая гряда, опоясавшая край неба. Но пока местность становилась всё более сырой. Чаще попадались мелкие заболоченные озера с топкими берегами, сплошь заросшие камышом. Над мхами и осокой то и дело вздымались ледниковые валуны в человеческий рост, похожие на серые выбитые клыки какого-нибудь древнего чудовища. Ильмо как-то спросил Йокахайнена, не сейды[1]ли это, но тот только покачал головой:

— Саами в эти места никогда не забирались. Тут больная, мертвая земля. Под этими мхами и грязью Вечный Лед — на много локтей вглубь. Неужели ты не чувствуешь, как он дышит холодом?

— Ничего! — воскликнул Ахти. — Недолго нам осталось тут мочить ноги. Вон они, горы, — он махнул рукой на север. — Видите, и деревья стали реже. Сейчас поднимемся на ту горушку — и глянем, далеко ли осталось…

Но когда они поднялись на пологий холм, перед ними открылась обширная равнина, почти до горизонта поросшая редкими полусгнившими деревьями, покрытая пятнами ярко-зеленых и бурых мхов, ползучим кустарником. Тускло блестела вода, в воздухе стоял звон комаров и разноголосое чириканье множества птиц. Над равниной стояла сизая дымка, где-то в тумане маячил красный диск солнца.