Книга Это всегда был ты... - Виктория Дал

— Нет!

Тон ее был грубым, но по крайней мере она не кричала и не топала ногами, несмотря на то что ей хотелось поступить именно так. А это уже кое-что.

Челюсти его сжались, но он оставался внешне невозмутимым.

— Ладно! Но ты говорила, что здесь неподалеку есть парк. В ближайшие полчаса еще не стемнеет. Мы могли бы немного прогуляться.

Она поймала себя на том, что смотрит на его макушку. Каштановые волосы теперь были короче, но выглядели такими же мягкими и похожими на соболий мех, как и раньше. Откуда ни возьмись в голове всплыло воспоминание: вот ее пальцы сжимают густые пряди, когда он склоняется над ней…

— Просто пройдемся, — прошептал он. — Пожалуйста!

— Мне понадобится накидка. — Она намеревалась бросить это резко, но не получилось. — С твоего позволения.

Она бросила тряпку на маленький столик, закрыла плиту и невозмутимо поднялась по лестнице. Но как только закрыла за собой дверь наверху, вынуждена была прислониться к ней и судорожно перевести дух.

Она забыла. Она все забыла, и это было хорошо. Не помнить! Не знать его! Вынести все это выше ее сил. Эйдан теперь был для нее призраком, и ей необходимо, чтобы он в таком качестве и оставался.

Поэтому она сняла с себя фартук, сложила его и медленно прошла через комнату, чтобы взять перчатки и накидку. Она прогуляется с ним, и на этом точка. Нельзя ворошить прошлое!

Горло у нее так пересохло, что, спустившись по лестнице, она не могла произнести ни слова. Он предложил руку, и ей ничего не оставалось, как принять ее, хотя соприкосновение вызвало в душе тревожный трепет и заставило порадоваться, что по крайней мере она в перчатках. Эйдан был без перчаток, заметила она, взглянув на его загорелые руки.

Она не позволяла себе вспомнить их.

Они молча прошли полпути к парку, прежде чем он, кашлянув, нарушил молчание, повисшее между ними.

— Ты жила на Цейлоне?

Она покачала головой и почему-то солгала.

— В Индии.

Цейлон, в конце концов, маленький остров, и там она может быть известна как убийца. Нельзя, чтобы Эйдан что-то узнал.

Молчание вновь вернулось. Кейт сделала сознательное усилие расслабить пальцы, сжимающие его руку.

— Значит… это там ты научилась хорошо разбираться в кофе?

— Да, у моего му… — Проглотив неудобное слово, Кейт прокашлялась. — Я жила на кофейной плантации.

— Ты вернулась в Англию недавно?

— Несколько месяцев назад. Собственно, как только смогла.

— Тебе не нравилась Индия?

Это вызвало у нее нервный смешок. Эйдан искоса взглянул на нее, но она поспешила продолжить, не дав ему расспрашивать дальше.

— Мне не нравилась жара.

— И поэтому ты вернулась?

Ну теперь самое время. Кейт без колебаний выдала свою историю:

— Мой муж захотел заняться новым делом — поставкой и продажей кофе. Благодаря нашей собственной плантации и его связям в сообществе мы можем гарантировать высшее качество продукта по самой низкой цене.

— Но где же твой супруг?

— Я… я плохо переносила жару, поэтому он отправил меня в Англию, чтобы открыть магазин. А муж в настоящее время в Индии, налаживает новые контакты.

— Понятно, — отозвался Эйдан таким тоном, который говорил, что ему ничего не понятно. — А торговля кофе действительно настолько прибыльная?

— Это только первый шаг.

Стиснув руки, Кейти ждала, когда он заметит нестыковки в ее истории. Почему она занимается магазином одна? Почему у нее нет работников? Почему муж не приехал с ней?

Когда он, похоже, собрался заговорить, они уже подошли к парку и разговор прервался. Эйдан окинул взглядом поросшую травой лужайку, прежде чем повести ее к маленькой скамейке, приютившейся под низко свисающими ветвями ивы. Кейт присела на краешек и устремила взгляд на опавшие листья, дожидаясь, когда он снова заговорит.

И почувствовала, как он придвинулся к ней.

— Прошу тебя, расскажи обо всем, что случилось!

Грудь ее так сдавило, что стало больно дышать.

— Это очень трудно. После того как мы поссорились, я вернулась домой. И была ужасно зла на тебя. Ты сказал, что мы не можем пожениться…

— Мы и не могли.

Кейт прикрыла глаза, вспоминая все те ужасные слова, которые они в запальчивости наговорили тогда друг другу. Она обругала его трусом, а он назвал ее наивным, глупым ребенком.

— Ты прав, — пробормотала она. — Поэтому я вышла замуж за другого.

— На Цейлоне, — сказал он без всякого выражения.

— В Индии, — поправила она, ощутив привкус лжи на языке. — Так получилось.

Конечно, все, что она сказала, выглядело чересчур схематично, и ее рассказ вряд ли казался правдивым. Да какая теперь разница?

Эйдан поднялся со скамейки и взъерошил рукой волосы. Кейт почувствовала себя полной дурой. Она не готова к откровенному разговору.

— И это все? — возмутился он. — Все, что ты можешь сказать? Ты не могла выйти за меня, поэтому вышла за другого?

Она покачала головой и ничего не ответила.

— Но твои родители сказали мне, что ты умерла. Почему?

Действительно, почему? Потому что она сопротивлялась навязанному ими браку? Потому что отказывалась согласиться с их решением? Потому что они перехватывали письмо за письмом, в которых она умоляла Эйдана приехать к ней? Возможно, он так и сделал, а родителям пришлось обмануть его, заявив, что она умерла. Но ничего этого Кейт не сказала, лишь пожала плечами.

— Отец был твердо намерен выдать меня замуж по расчету.

— Я помню, — сухо отозвался Эйдан.

— Мой будущий муж имел много денег и твердое желание, стать губернатором Цейлона. А отец имел влияние на правительственные назначения, но у него не было достаточно средств. Это был именно такой брак, которого он хотел.

— И который я не мог предложить, — пробормотал Эйдан.

— Что ж теперь поделаешь…

— И ты согласилась?

— У меня просто не было выбора.

Эйдан резко вскинул голову и пристально посмотрел на нее. Страдания оставили след на его красивом лице, осознала Кейт. Морщинки боли и усталости залегли под глазами. С ее стороны было жестоко не заметить этого раньше. Невозможно представить, что бы она испытывала, если б думала, что Эйдан умер.

— Я сожалею, что родители сказали тебе, будто меня нет в живых. Прости!

Он, казалось, не слышал ее.

— Тебя вынудили выйти за мистера Гамильтона? Заставили поехать в Индию?

Зачем он спрашивает? Скорее всего жалеет ее. Конечно, так и есть. Похоже, он не упрекает ее, а сострадает. Но как ей к этому относиться?