Книга Царьград. Тайный путь - Андрей Посняков

– Конечно, скажу! – уверил Вовка и, мотнув головой, побежал к крыльцу.

Славный пацан… Лешка проводил паренька взглядом. Хорошо, что его все ж таки не пронзили стрелой!

На крыльце, в сопровождении Вовки, показался Рашид – высокий, усатенький, с черной, тщательно уложенной шевелюрой. Уж он-то мог посещать танцы безо всякой опаски – фельдшера во всех деревнях уважали. Следом за Рашидом виднелся еще один Лешкин знакомый – Мишка, а за ним – еще пара-тройка местных пацанов лет по шестнадцати, относительно трезвых. Не взрослые, конечно, но и не самая мелочь…

Вся компания спустилась по ступенькам крыльца и следом за Вовкой направилась в сторону аллейки. Лешка усмехнулся – ну, слава Богу, уж Рашид никому помереть не даст, да и не так уж и сильно пришиб гопников акрит Алексей Пафлагонец – так, может, пару ребер сломал, делов-то!

Все же, юноша не решился сразу уйти – сердце не на месте было. Вот, еще не хватало – вдруг, да угробил кого? Осторожно обойдя фонарный столб, прошелся кусточками, встал, прислушался, узнавая хрипловатый голос Рашида.

– Этот ничего, оклемается… Да не стоните вы так, Игорь Николаевич, – пах у вас не сильно задело, поболит и пройдет.

Лешка усмехнулся – была у Рашида такая манера, всех своих пациентов, независимо от возраста, называть по имени-отчеству. «Игорь Николаевич», надо же! Стоп! А это не Гошка Оглобля часом? Ну да, он и есть – местный Рэмбо! То-то рожа показалось знакомой… Лешка правда, раньше с ним не сталкивался, так, видал пару раз, да слыхал кое-какие россказни о Гошкиных криминальных подвигах. А вот теперь, значит, свиделись… К Гошкиному несчастью. Ну, черт с ним, с Гошкой, интересно, как остальные? Юноша с осторожностью выдвинулся вперед, хорошо расслышав невнятные Гошкины угрозы «из-под земли достать этого патлатого козлину». Угу, достань, кому еще хуже от того будет? Скребет кошка на свой хребет.

– Ну, ну, не стоните так, Виктор… как по батюшке? Нет, я никуда не пойду – врачебный долг не пускает. Похоже, ребрышки у вас сломаны… Два… Вот здесь… и здесь… Да не стоните вы… По уму, в ФАП бы вас всех доставить, уж там получше бы осмотрел да перевязал бы… Идти-то можете?

Дальше Лешка не слушал, и так было достаточно – слава Богу, все живы! Ну, наконец-то, можно было со спокойной душой идти спать, оставив все проблемы на завтра.

Обойдя деревню, юноша спустился к ручью и зашагал по рыбацкой тропинке, старясь не угодить в какую-нибудь яму, хорошо, хоть ночка выдалась ясная – звездная, с полной, сверкающей, словно начищенный медный таз, луной. Лешка знал – за деревней, ближе к лесу, располагался заливной луг со стогами – туда и шел. Ручей постепенно расширялся, превращаясь в небольшую речушку, пользовавшуюся большой популярностью у местных рыбаков. Впрочем, не только у местных, бывало, что и из города приезжали… Ага! Вон, кажись, костерок – мелькают по стволам берез оранжево-желтые сполохи. Пахнет дымом… и еще чем-то вкусным… Ухою! У Лешки чуть ли не до земли побежали слюни – проголодался, чай, что и сказать, окромя колбасы да бутербродиков у дачницы Ирины Петровны, ничего целый день так и не ел. Подойти, что ли, поесть ушицы? А собственно, почему бы и нет?

Решительно махнув рукою, Лешка свернул к костру.

– Здоровы будьте, добрые люди!

– И тебе того же, – откликнулись сидевшие у костра мужики, судя по одежке – джинсы, курточки, модные рыбацкие жилетки, – не местные, городские.

– Садись с нами ушицу хлебать, – предложил один из рыбаков – седой, в небольших очках в тонкой блестящей оправе. – На вот ложку… Ты из местных будешь?

– На пилораме работаю. – Присев к костру, Лешка запустил ложку в котелок. – Сейчас вот из клуба иду…

– Из клуба? – Тот, что в очках, хохотнул. – Что-то подозрительно трезвый. А ну-ка, мужики, налейте ему стопочку.

– Не очень-то я люблю это дело – пьянствовать, – прожевав, отмахнулся юноша. – Но за ваше здоровье с удовольствием выпью.

– Вот-вот, выпей… Тебя как звать-то?

– Алексей…

Рыбаки тоже назвались, представились. И тут же намахнули еще – теперь уже за знакомство. Лешка с непривычки закашлялся – все ж таки в Константинополе полегче напитки были.

– Ты ешь, ешь, не стесняйся, – заботливо похлопал его по спине седой. – Бери вот колбаску, хлеб…

А гость и не стеснялся нисколечки – ел так, что за ушами трещало. Лишь потом покраснел, устыдился:

– Спасибо за уху, добрые люди. Знатная у вас ушица!

– Это особый рецепт надо знать, – засмеялся седой. – Каждый по-своему варит. Кто лук целиком кладет, а я так на две части разрезаю. Ну – и перчику, само собой, и рыбьих голов – для навару.

– Да уж, навар так навар! Вкусно!

– Еще бы не вкусно! Тут ведь что главное – не ото всякой рыбы голова для навара сгодится, некоторые и горечь дадут – выбирать надо…

Тут рыбаки пустились травить байки, неспешно попивая водочку под успевшую уже подостыть ушицу, которую даже Лешка не смог уничтожить полностью – уж больно велик оказался котелок. Юноша чувствовал, как неудержимо слипаются глаза, а голова клонится к земле… Вообще, пора было идти – не сидеть же тут до утра этаким навязчивым гостем – совестно.

– Спасибо вам! – тряхнув шевелюрой, еще раз поблагодарил юноша. – Пойду. Пора мне, завтра, чай, на работу – доски грузить.

Седой засмеялся:

– Да уж, это не нам – сибаритствовать. Хорошо хоть платят?

– Да неплохо.

– А все-таки, сколько? Ты, Леша, не подумай чего, я ведь из чистого любопытства спрашиваю – интересно просто.

– Да по две тыщи за куб, – от балды брякнул Лешка. – Каждому.

– Угу, – поднимаясь, захохотал кто-то из рыбаков. – Ну, что, братие? Встретим утреннюю зорьку?

– А не рано? – обернулся седой.

– Не, в самый раз будет. Вы на небо-то гляньте!

Лешка тоже поглядел в указанную сторону. За ручьем, на востоке полнеба пылало пожаром, а по вершинам далеких холмов – было хорошо видно – гуляли золотисто-оранжевые сполохи, предвестники быстро приближающего рассвета, обещавшие хороший погожий денек. По всему ручью стелился туман, но не плотный, словно овсяный кисель, а так, легонький такой туманец. И ясно было – как только покажется солнышко, так и растает он, исчезнет, пропадет без следа, словно и не было.

Простившись с рыбаками, Лешка вновь зашагал по тропинке, иногда останавливаясь и задирая голову к небу, любуясь ало-золотыми рассветными сполохами. И так едва не прошел луг, хорошо, вовремя увидел стога, в один из которых и влез, наслаждаясь душистым запахом свежего сена. Ах, как здорово было зарыться в стог с головой, закопаться, уснуть – крепко-крепко – и спасть спокойно и долго, безо всяких сновидений. Хорошо!

Лешка проснулся от чьих-то голосов, а скорее – от жары или просто оттого, что выспался. Говорили двое – девчонка и молодой человек – кажется, где-то совсем рядом…