Книга Весенние мелодии - Сандра Мэй

– Н-ничего, насколько я знаю, но папа все-таки старший детектив, а я – простой местный коп…

– Вот! Наврал, значит. Ох, смерть моя пришла… Не думала я, что на старости лет останусь одна, как травинка в поле…

Рик встал и сердито запихал фотографии в нагрудный карман.

– Я все равно считаю, что вам надо поговорить, когда папа вернется. А пока я постараюсь разузнать об этой девушке…

– Девушка! Щас!

– Хорошо, об этой женщине. Съезжу в «Сосны», подкараулю следующую пиццу – придумаю что-нибудь. Обещаю.

– Поезжай, Рики! Пожалуйста! Может, ты ее припугнешь чем?

Рик сердито пожал плечами и отбыл из родного дома, обескураженный и смущенный. Он с гораздо большим удовольствием отправился бы в одиночку громить наркопритон, буде такой имелся в их глуши, или задержал бы голыми руками группу браконьеров – но выслеживать неизвестную девицу, предположительно беременную… от его родного отца!

От этой мысли Рику стало совсем тошно, и он отправился в управление в самом мрачном расположении духа.

4

По пути в Литтл-Уотер-Рок Джеки О’Брайен просмотрела еще несколько выпусков новостей и окончательно пала духом. Судя по словам дикторов, основной версией исчезновения решили сделать ее якобы нервный срыв и потому настойчиво призывали сограждан помочь в поисках. Эпизод с поцарапанной машиной больше не упоминался, а о страшном телефонном звонке никто понятия не имел. Джеки ругала себя последними словами, отчетливо понимая, что загнала себя в ловушку.

Маньяка она боялась по-прежнему, вернее еще сильнее. Трехдневное бродяжничество по просторам США окончательно выбило почву у нее из-под ног, она ощущала себя загнанным и беспомощным зверьком, по следу которого идет кровожадный хищник. Разумеется, и теперь было не поздно пойти в полицию, но Джеки упрямо твердила себе, что, раз она стала Новостью Номер Один, репортеры в момент рассекретят ее местонахождение, и неведомый, а потому невидимый враг легко доберется до нее.

Сэму она позвонила с автовокзала, и он назначил ей встречу в городском парке.

При виде мощного загорелого дядьки с роскошными усами и стальными глазами Джеки разревелась от облегчения, а Сэм немедленно обнял ее и усадил на лавочку. Слушал он внимательно, не перебивал, лишь изредка задавал вопросы и уточнял детали. К облегчению Джеки, отнесся он к ее истории очень серьезно.

– Вот что, мелочь. С запиской и автоответчиком ты, конечно, сглупила, но я не собираюсь тебя за это ругать. Ругать следует твоих чокнутых родителей, которые бросили тебя на произвол судьбы, да еще этого хлыща, от которого у тебя ребеночек.

– Ой, нет, дядя Сэм, не надо, Алджи и Энни тут ни при чем! Я видела интервью с ними, они страшно расстроенны, переживают за меня, а насчет ребенка Алджи и не знал ничего…

– Хм… он у тебя что, инвалид по зрению? У тебя ж пузо на нос налезает.

Джеки улыбнулась сквозь слезы.

– Это подушка, с дивана. Я ее привязала веревочкой.

– Ну чисто дитя! Веревочкой! Зачем?

– Ищут худую элегантную блондинку в дорогой одежде – на меня никто и внимания не обратит, если я буду сидеть тихо и не высовываться.

– Вот и сиди, не высовывайся. Деньги есть, наличные?

– Да, я чеки дорожные обналичила, а карточки не трогала.

– И умница, по карточкам тебя тут же найдут. Вот что, отправляйся сейчас в «Сосны» – это такой тихий райончик, там сдаются маленькие коттеджи. Заселись и сиди, как мышь под метлой, а я метнусь в Нью-Йорк и переориентирую ребят на твоего злодея.

– Дядя Сэм…

– Ти-хо! Я же не репортер. Я знаю, с кем поговорить и как поговорить. В полиции не одни дураки сидят, хотя их и там хватает. Здесь ты пока что в безопасности, а если запахнет жареным, я звякну своему младшенькому, он тебя прикроет. Ты его вряд ли помнишь, но он тоже служит в полиции, и парнишка вполне сообразительный. Пока никому ничего говорить не будем, дождись моего звонка из Нью-Йорка. Держи, вот мой сотовый номер. Ответишь только на него, поняла?

– Поняла.

– И не реви, тебе вредно.

– Дядя Сэм, мне страшно и тошно.

– Страшное все закончилось, а тошно… у вас это бывает, скоро пройдет. Потерпи пару деньков, а потом переедешь к нам – Дейрдре живо поставит тебя на ноги. Отдохнешь, отъешься – все будет хорошо. Не дрейфь, мелочь!

Дядя Сэм поцеловал ее на прощание и отбыл, а Джеки поплелась селиться в свое временное убежище.

Коттедж ей понравился – светло, уютно, двери крепкие, на окнах первого этажа ажурные решетки. Первым делом Джеки отвязала ненавистную подушку и с наслаждением вымылась. Потом наскоро простирнула пыльную и пропотевшую верхнюю одежду, достала из сумки чистое платье и с еще большим наслаждением натянула его прямо на голое тело.

Остаток дня и половину ночи она проспала в чистой и удобной постели, а потом проснулась с отчаянным плачем – во сне к ней пришел Черный Человек в капюшоне и сел на край постели, мерзко хихикая. Обливаясь потом, Джеки сбежала в гостиную и включила телевизор.

В новостях снова показывали Энни и Алджи, растерянных, убитых горем. Они послушно отвечали абсолютно на все вопросы мымры-корреспондентки, и вскоре Джеки с мрачным отчаянием поняла, что в Нью-Йорк не вернется. Зачем? Такого позора ей не пережить. Весь Лонг-Айленд будет показывать на нее пальцем, ни одна семья не доверит ей подготовку свадебного торжества, ибо что может знать о счастливом браке женщина, которая даже не заметила, как ее жених сбежал к ее лучшей подруге?

Показывали и интервью с Рози Амбер, главой «Гименей инкорпорейтед». Рози всегда походила на учительницу школы для девочек, сейчас же она выглядела, как очень рассерженная учительница. Нет, разумеется, она щебетала и ворковала, выражая надежду, что у «милой мисс О’Брайен» все сложится хорошо, но как-то сразу становилось понятно, что к этому будущему «хорошо» «Гименей инкорпорейтед» никакого отношения уже иметь не будет.

Неугомонные репортеры разыскали и бывших клиентов Джеки О’Брайен. Недавние новобрачные ахали в камеру, глупо улыбались и тоже выражали надежду, что все закончится хорошо. Джеки с трудом подавила желание рассмеяться демоническим смехом. Очень хорошо! Брошенная, беременная, безработная и со своим персональным маньяком на хвосте! Лучше не бывает.

Кроме того, очень хотелось есть. Холодильник был чист и свеж, оттуда приятно тянуло холодом, но еды не было никакой. Джеки разыскала телефонный справочник и нашла телефон круглосуточной пиццерии. Через сорок минут ей доставили три огромные горячие коробки, и очнулась Джеки только на середине второй «маргариты». Если так пойдет и дальше, то к концу беременности она будет весить килограммов двести! Да и неизвестно, как относится к острой пицце тот, кто поселился в ее животе…

Мысли Джеки переключились на собственное интересное положение.