Книга Путь к перевалу - Алексей Андреев

— Так, куда ты эти латы потащил? — командовал Урук. — Две кольчуги на себя надень, и никаких панцирей. И щит бери не ростовой, тебе не в строю идти, бери легкий и за спину его закинь. Куда ты меч поволок? Ты мечом работать умеешь? Нет? Тогда топор возьми, только одноручный, вот этот подойдет…

С Рогволда сошло семь потов, пока они переворошили всю груду оружия. Шлем русской работы, с кольчужным запахом, орк, как ни странно, одобрил, заметив, что лучнику он — то, что надо. Правда, сталь горит, что твое солнце, за версту видно. Ну, ничего, найдем кузнеца, будет вороненым.

— Слушай, Урук, — Рогволд уловил логику орка по поводу оружия, и, сказать по чести, она ему не очень понравилась, — мы же берем легкие доспехи. Мы чего, прятаться будем? — Орк, возившийся с продолговатым ларцом в глубине оружейной, повернув голову, кивнул. — Но как же мы отомстим за моих земляков?

В следующий миг крышка ларца, щелкнув, соизволила открыться. Орк замер, пропустив слова Рогволда мимо ушей. Подойдя к нему, Рогволд увидел клинок, лежащий на черном бархате.

Изящно вытянутый, прямой полуторный меч. Двуострые, аккуратные волны заточки сливались в чуть изогнутую линию. Простая крестовина была покрыта непонятной серебряной вязью, в которой угадывались странные символы. Рукоять чудо-клинка была оплетена тончайшей серой замшевой нитью. Но самым прекрасным и в то же время загадочным в мече был металл, из которого он был сделан. Темно-синий, с завораживающим, глубоким блеском. Периодически на лезвии вспыхивали мерцающие искры и начинал проступать узор загадочных символов. Ни человек, ни орк никогда не видели ничего подобного.

— Что это? — хрипло спросил Рогволд. Казалось, время замерло. Спустя вечность Урук ответил: — Я не знаю. Здесь он недавно, на крышке не было пыли. Я чувствую в нем непонятную магию. Мне кажется, только Свет и Тьма могли создать такое. Я помню мощь клинков Тьмы, и в этом мече я чувствую ее. Мое естество дрожит от ненависти к клинкам Света, их мощь отталкивает меня от этого клинка. Но я возьму его. Мой учитель, проклятый людьми мечник, был обоеруким. Только меня он смог научить.

В богатой оружейной разбойного люда нашлись и перевязь, и ножны для чудо-клинка, черного дерева, обшитые лиловым бархатом.

Человек и орк поднялись наверх и, выйдя из дома, окунулись в запахи леса. После пыльного подвала, казалось, сам воздух пьянит. На черном бархате неба свет полной луны казался ослепительным.

Возможно, именно поэтому они вовремя успели заметить свору серых теней, метнувшихся им наперерез. Свору странных, палевых не то волков, не то собак. Вскинув новый лук, Рогволд метнул стрелу. Стрела с тяжелым оголовком отшвырнула на пять шагов в сторону гибкое хищное тело. Тварь — вожак — забилась в корчах, но сыну старосты некогда было смотреть на ее агонию.

Коротко свистнули, покидая ножны, меч и ятаган. Миг спустя Урук стоял, окутанный смерчем стали. Казалось, сам воздух, вспарываемый клинками, поет песню смерти. Две твари, попавшие в этот водоворот, уже лежали истекающие кровью. Короткий, четкий выпад умелой, покрытой зеленой чешуей руки, и ятаган рассек гортань третьему волку. В глотку четвертой твари, бросившейся на спину орка-мечника, Рогволд навскидку всадил вторую стрелу.

Несколько томительных ударов сердца — и тяжелый наконечник третьей стрелы нашел дорожку к груди еще одного исполинского вол-копса. Шагнув в сторону, Урук отбил ятаганом метательный нож, прилетевший из темноты, и, хищно оскалившись, рассек пополам мечом последнюю из тварей. И как бы в ответ на гибель последнего из странных зверей хищной рыбкой блеснул в лунном свете второй нож. Орк не стая его отбивать, просто шагнул в сторону.

Заметив низкорослую тень, метнувшуюся прочь, Урук отшвырнул зажатый в левой лапе ятаган, сорвал с пояса грузик на коротком шнурке и, коротко крутанув его над головой, почти без замаха метнул. Короткий всхлип и шорох опадающего тела стал ему ответом. Тремя длинными прыжками Рогволд настиг опавшее тело и навалился на него, заключив в свои медвежьи объятия. Подоспевший Урук кинулся вязать руки метнувшему ножи. Отпустив связанное тело, Рогволд быстро собрал хворост, достал огниво и начал высекать искры.

Прошло несколько минут, и при ярком свете костра они внимательно разглядели пленника. Человек, но ростом с Урука. Грязные, свалявшиеся в колтун волосы неопределенного оттенка достигали шеи. На впалой груди красовалось ожерелье из крысиных черепов. Предплечья покрывали геометрические узоры татуировки. Одежда состояла из коротких рваных штанов и мягких полусапожек бурой замши. Поверх штанов красовался наборный пояс, украшенный волчьими клыками, и ремни с ножнами метательных ножей.

Рогволд задумчиво посмотрел на пояс.

— Урук, это же клыки белого волка! Они живут на дальнем севере земель русов. Но такого народца никогда не было на наших землях. Может, как и ты, он из-за Перевала?

Орк засунул в костер длинный железный прут, подкинул веток в огонь и, подняв взгляд на Рогволда, медленно помотал головой.

Пока огонь разгорался, Урук подошел к своему мешку и достал маленькие, размером в две ладони, меха. Рогволд видел, как орк прихватил их из оружейной разбойников, но тогда, увлеченный выбором оружия, не спросил Урука — для чего ему такие меха. Тем временем, подойдя с ними к костру, орк принялся ловко орудовать мехами. Конец прута раскалился до ярко-красного цвета. Отложив меха в сторону и обмотав тряпками руки, Урук ухватился за прут. Прежде чем рус понял, к чему все это, и успел вмешаться, орк шагнул к неподвижно лежащему пленнику и ткнул раскаленным железом в бедро. Дикий крик боли был ему ответом. Виляя всем туго связанным телом, человек с ожерельем из крысиных черепов попробовал отползти. В его глазах застыл невыносимый ужас.

После этого Урук положил железо в огонь и обратился к пленнику: — Ты думал, что я не вижу, что ты давно пришел в себя? Сейчас ты будешь отвечать. Время у нас есть. Рогволд, прислони его к дереву.

Шагнув к пленнику, рус ухватил его за шиворот левой рукой и поднял в воздух. Нестерпимое острое зловоние никогда не мытого тела ударило в нос Рогволду.

В голове у Рогволда не укладывалось, что человек способен опуститься до такого. Запах паленого мяса практически не чувствовался, все забивало невыносимое зловоние. К горлу подкатился комок, и рус отшвырнул пленника к ближайшей сосне. Для себя Рогволд решил, что разберется с орком потом. Не по-воински это было — пытать безоружного. Пусть он и пытался тебя убить.

Ударившись о ствол, пленник как будто снова сомлел, но малейшего движения руки Урука к железному пруту хватило, чтобы он пришел в себя. Пленник часто закивал головой и замычал. Мол, все сказал бы, да немой я, люди добрые. Или не люди.

Орк улыбнулся немому всеми зубками и ласковым, нежным голосом проворковал: — Значит, будем тебя учить разговору. Начнем со слова «мама». Возьмем пруток да в зад тебе вставим. Хотя нет. Рогволд, ты не голоден, а?

Сын старосты помотал головой, поняв, что пытать Урук пленника не будет. Ну, разве что запугает до смерти. Между тем орк не отставал: — А вот я давненько свежатинки не ел. Правда, мяско вонючее попалось.