Книга Заложник - Роберт Крайс

Уэлч уже понял, что люди из красного «ниссана» перебрались через стену в этот сад. Он предполагал, что трое преступников уже в нескольких кварталах отсюда, но рассчитывал, что кто-нибудь из этого дома или других домов в переулке видел их и сможет сказать, в какую сторону они направились.

Когда никто не открыл дверь, Уэлч подошел к боковой калитке и позвал, надеясь на ответ. Тишина. Тогда он вернулся к входной двери и позвонил в третий раз. Он уже повернулся, решив расспросить соседей, когда тяжелая дверь открылась и из нее выглянула хорошенькая девочка-подросток. Она была бледной как полотно, глаза покраснели от слез.

Уэлч нацепил свою самую лучшую профессиональную улыбку:

— Мисс, я из полиции, меня зовут Майк Уэлч. По вашему саду случайно не пробегали трое молодых людей?

— Нет.

Она ответила так тихо, что он едва разобрал это коротенькое слово. Уэлч заметил, что она явно расстроена, и хотел узнать причину.

— Это было минут пять или десять тому назад. Или около того. У меня есть основания полагать, что они перелезли через стену в ваш сад.

— Нет.

И без того красные глаза девушки наполнились слезами. Увидев, как две слезинки медленно покатились по щекам, Уэлч понял, что грабители находятся в доме и, скорее всего, стоят у нее за спиной, прямо у двери. Сердце отчаянно забилось в груди Майка Уэлча, подушечки пальцев начало покалывать.

— Ладно, мисс, я всего лишь проверяю. Хорошего вам дня.

Он осторожно расстегнул кобуру и положил руку на пистолет. Затем демонстративно перевел глаза на дверь и одними губами спросил, есть ли кто-нибудь в доме, однако девушка не успела ему ответить.

— Он достает пистолет! — крикнул кто-то внутри дома.

От окна и двери загрохотали выстрелы, что-то ударило Майка Уэлча в грудь, оттолкнув его назад. Пуленепробиваемый жилет из кевлара остановил одну пулю, но другая угодила чуть ниже, в живот, третья ударила выше жилета. Он попытался устоять на ногах, но они подкосились. Девушка завизжала, вслед за ней закричал кто-то в доме.

Майк Уэлч вдруг обнаружил, что лежит на спине. Он сел, понял, что ранен, и снова упал. Он услышал новые выстрелы, но не мог подняться, спрятаться от них или убежать. Тогда он вытащил пистолет и выстрелил в сторону дома, не думая о том, в кого может попасть. Сейчас он хотел только одного — спастись.

Раздались новые выстрелы и крики, но он уже больше не мог удерживать в руке пистолет. Единственное, на что он был способен, это включить микрофон на плече.

— Полицейский ранен. Полицейский ранен. Господи, в меня стреляли.

— Повторите ваше сообщение. Майк? Майк, что происходит?

Майк Уэлч смотрел в небо и не мог ничего сказать.

2

Пятница, 15 часов 24 минуты

Тэлли

Примерно в двух милях от «Поместья Йорк» Джефф Тэлли, остановившись в саду, где выращивали авокадо, разговаривал со своей дочерью по мобильному телефону. Полицейская рация тихонько шелестела в машине. Днем он часто уезжал из своего офиса в этот сад, который обнаружил вскоре после того, как занял пост шефа полицейского участка Бристо-Камино, насчитывавшего всего четырнадцать человек. Ряды деревьев, похожих друг на друга как две капли воды, стояли неподвижно в прозрачном воздухе пустыни, словно безмолвные свидетели. Их одинаковость навевала ощущение мира и покоя.

Это чувство умиротворенности разрушила четырнадцатилетняя Аманда, в голосе которой звучали ледяные интонации:

— Почему я не могу пригласить с собой Дерека? По крайней мере, мне будет с кем общаться.

Он позвонил Аманде, потому что сегодня была пятница и он ждал ее на выходные.

— Я думал, мы пойдем вместе в кино.

— Мы ходим в кино каждый раз, когда я приезжаю. К тому же что нам помешает туда пойти? Возьмем с собой Дерека.

— Может быть, в другой раз.

— Когда?

— Ну, не знаю, например в следующие выходные.

Она демонстративно вздохнула, и ему вдруг захотелось оправдаться.

— Мэнди, я не против, чтобы ты привозила с собой друзей. Но мне нравится, когда мы с тобой вдвоем. Нам есть о чем поговорить.

— Мама хочет поговорить с тобой.

— Я люблю тебя.

Она промолчала.

— Я люблю тебя, Аманда.

— Ты твердишь, что хочешь поговорить, а потом мы идем в кино, где нужно молчать. А вот и мама.

Джейн Тэлли взяла трубку. Они расстались через пять месяцев после того, как он ушел из лос-анджелесского полицейского управления и приобрел привычку по двадцать часов в сутки смотреть телевизор. Вскоре оба больше не смогли этого выносить, и он переехал. Два года назад.

— Привет, шеф. У нее сегодня не самое лучшее настроение.

— Я понял.

— Как дела?

Тэлли задумался над ее вопросом.

— Она меня не слишком любит.

— У нее сейчас трудный период. Ей же четырнадцать.

— Я знаю.

— Она все еще старается нас понять. Иногда ей удается, а порой она не в силах с собой справиться.

— Я пытаюсь с ней разговаривать.

Он услышал грусть в голосе Джейн.

— Джеффри, ты пытаешься с ней разговаривать вот уже два года, но ничего путного не получается. Ведь как это выглядит: ты ушел и начал новую жизнь, в которой нам нет места. Теперь ты строишь свою жизнь там, а она — здесь. Ты должен и сам все понимать.

Тэлли промолчал, потому что не знал, как реагировать на ее слова. Каждый день с тех пор, как он перебрался в Бристо-Камино, он говорил себе, что попросит их приехать, но что-то ему мешало. Он знал, что эти два года Джейн его ждала, и подумал, что, если позовет ее прямо сейчас, она не откажется. Но он промолчал, уставившись на неподвижные ряды деревьев.

Наконец Джейн надоело молчать.

— Меня такое положение вещей не устраивает. Вы с Мэнди не единственные, кому нужно устраивать свою жизнь.

— Я понимаю.

— А я не прошу тебя понимать. Мне все равно, понимаешь ты или нет.

Ее голос прозвучал резко и обиженно, а потом оба замолчали. Тэлли вспомнил, какой она была в тот день, когда они поженились: на фоне белого свадебного платья ее кожа казалась золотистой.

Наконец Джейн нарушила молчание, и он уловил в ее голосе смирение. Сегодня, как и вчера, она не услышит от мужа ничего нового, он ничего ей не предложит. Тэлли почувствовал смущение и вину.

— Мне завезти ее к тебе домой или в офис?

— Лучше домой.

— В шесть?

— В шесть. Может быть, пообедаем вместе.