Книга Ведомый чайкой - Антон Волков

– Едва ли! – отвечала ему Любовь. – Я, например, футбол вообще не люблю! – говорила она и смеялась ангельским голосочком, пародийно строя смешные гримасы отвращения.

– Вот именно, мой Ангел! – подтверждал Ник. – Ты и бровью не поведёшь от того, что, скажем, Манчестер обыграл наш ЦСКА, но для игроков ЦСКА… Ты представляешь, что только они испытывают, ведя в счёте весь матч и досадно проиграв в дополнительное время? Для них – это, по меньшей мере, трагедия! Они испытывают, надо полагать, ужасные эмоции, плачут, а тренера лишаются своих кресел. А всё почему?

– Потому, что для них важна эта игра. Потому, что они сами решили считать её важной. – угадывала Любовь.

– Ну конечно же, Любовь моя, конечно же! – вторил ей Ник. – И вся игра их заключается даже не столько в финальном счёте, сколько в процессе. Представь себе, если было бы иначе. Счёт был бы заранее известен. Было бы им интересно играть? Навряд ли! А каково было бы зрителям?

– Полный облом! – хохотала Любовь.

– Вот-вот, – смеялся в ответ Ник, – представляешь, отвалить пару сотен долларов за билет, прийти на трибуну, занять в предвкушении заветных 90 минут свои места и услышать объявление: «Уважаемые зрители! Спасибо, что посетили сегодняшний матч, который начнётся через 20 минут. Манчестер Юнейтед выиграл у ЦСКА со счётом 3:2» – веселился Ник. – Представляю, сколько бы оторванных пластиковых стульев полетело бы с трибун на поле…

– Да уж, завалило бы так, что травы не видно было бы, – хихикала прекрасная Любовь.

– Да уж, игры бы точно не состоялось. Сутки бы расчищали поле. – Ник кивнул. – Но и не было бы, а что? Результат-то уже известен. Так что же, если бы зрители, да и игроки, нуждались бы лишь в результате, полетело бы столько пластикового хлама на поле? Это было бы уже ни к чему, ведь результат «3:2» они уже получили, им бы радоваться тогда, что сэкономили целых полтора часа и моментально узнали исход будущей игры. Но нет, люди требуют зрелищ!..

– Ну и философ же ты, мой милый Ник! – с игривым укором журила того Любовь. – Но ты, ты… Ты же отвечаешь на все вопросы. Отвечаешь безапелляционно, я восхищаюсь тобой!

Дальше диалог вербальный становился не нужен, и двое безмятежных любовников сливались воедино в диалоге тел.

И они жили, твёрдо держа в голове то, что их жизни земные – вовсе не единственные или конечные, нет. Они понимали, что нет ничего объективного, а существуют лишь их собственные желания. Желания быть счастливыми или несчастными, богатыми или бедными, любящими или ненавидящими. Но, конечно же, в земной реальности желания могут и должны претворяться в осязаемые результаты лишь посредством действия. Вот почему на самом видном месте их спального отсека в прицепе, аккурат на противоположной изголовью их кровати стене, висела распечатка с напечатанным крупным шрифтом словом «ЖЕЛАЙ», в котором «Ж» была зачёркнута, а над ней красовалась красная «Д». И они делали… Они делали то, что могли и должны были для того, чтобы материализовать своё счастье. И у них получалось!

* * *

Звон будильника разбудил Антона. Он спал так крепко, что когда проснулся, он не вспомнил ни собственное пребывание в вечном Абсолюте, ни голос Джонатана, ни то, как он силой своего желания и выбора поместил себя на крышу «Башни Федерации», равно как и вообще на эту Землю.

На сегодня у него было громадьё планов. Планов, один только процесс реализации которых доставлял Антону неимоверное удовольствие. Ведь он доподлинно знал, что в один прекрасный момент произойдёт нечто подобное тому, что произошло тогда, в метро… Когда он закрыл глаза, схлопнулось время, и в следующий момент он открыл их уже свободным от уз работодателя, имеющим свой небольшой бизнес и изданные произведения, о чём всегда мечтал… Он точно знал, что подобным же образом какое-то время спустя, делом заставив время схлопнуться, закрыв глаза, однажды он откроет их уже внутри своей следующей мечты. А мечтал он о том, как он однажды непременно встретит ТУ, которая подлинно станет для него всем. Ту, с которой они по чьему-то «злому» повелению однажды были разделены, и теперь только и жаждали оба того, чтобы найтись. И вот, – мечтал он, когда они встретятся, он вместе с ней, наконец-то, заживёт по-настоящему, то есть так, как он того всегда хотел. В гармонии единения с НЕЙ. Он также знал твёрже твёрдого, что однажды они с ней на какое-то время, которое покажется им вечностью, поселятся в глуши и уединении в прицепе-доме, который он однажды купил именно для этого. И он научится летать. И у него будет свой высокоплан. И он будет учить летать ЕЁ…

И он терпел все невзгоды повседневной рутины, сваливающиеся то и дело на его голову различные проблемы, перебарывал невыносимость ежедневного существования без неё! И, быть может, он опустил бы руки, запил или покончил бы с собой, если бы не знал точнее точного, что до заветного момента ему оставалось совсем-совсем недолго.

Но сегодня его ждали дела, без которых та картина, та мечта, которую он себе до мельчайших деталей визуализировал ежедневно, была бы не полной. Он ещё не умел летать! Но уже вовсю, не смотря на кажущиеся неразрешимыми финансовые и духовные проблемы, занимался этим вопросом. Совсем скоро ему предстоит впервые сесть за штурвал настоящего самолёта и впервые подняться в небо, глядя не в иллюминатор громадного пассажирского лайнера, а в лобовое стекло настоящего тренировочного самолёта! А пока день за днём, шаг за шагом он делал, делал и делал. Собирал необходимые для прохождения ВЛЭК[3]справки, ездил по аэроклубам, где выведывал интересующую его информацию и, в конце концов, работал не покладая рук над своим интернет-порталом, дабы смочь позволить себе столь дорогостоящее обучение.

Конечно же, легко говорить про «схлопывающееся» время, когда то, чего ожидал, уже свершилось. Безусловно, между моментом, когда ты закрываешь глаза и открываешь их спустя годы, глядя на себя-нынешнего и себя-в-прошлом, закована жизнь. Жизнь-как-она-есть! Жизнь, в которой, порой, хочется опустить руки, а порой душа выпрыгивает из тела от ощущения счастья. Жизнь, преподносящая как благостные дары, так и те, которые, как может показаться на первый взгляд, лучше бы она не преподносила. В любом случае всё, что жизнь преподносит нам – есть дары. Без каких-либо прилагательных. Только существительное во множественном числе, обозначающее нечто, чего мы хотели, и чего нам было дано!

Антон не раз замечал, что любая, абсолютно любая свалившаяся на его голову проблема, через какое-то время непременно приносила что-то для него важное, чего не могло бы и быть, не будь в его жизни той проблемы. А со временем он и вовсе понял, что это не совпадения, а самый настоящий закон!

* * *

Вечерело. Они недавно вернулись в своё уютное гнёздышко после того, как без малого два часа провели в небе. За штурвалом всё это время была она. Ник был поражён, насколько на этот раз умело она справлялась с управление высокоплана. Все развороты, наборы и сбросы высоты получались у неё очень плавными, а посадка была такая, что если бы на приборной панели стоял стакан, до краёв наполненный водой, то даже капля навряд ли бы вылилась из него. А ведь когда-то именно она помогла ему "взлететь"!.. Ник завёл бензиновый генератор, чтобы Любовь могла принять душ, а сам с подкатным баком отправился к ручейку, чтобы восполнить запасы воды в фургончике. Насколько же Ник обожал заниматься обычной рутинной работой по обеспечению автономной жизнедеятельности их «Бюрстнера»! Его душа пела, когда он очищал от хвойных иголок солнечные батареи на крыше, набирал в бак воду из ручья, доливал моторное масло в генератор, ездил на заправочную станцию за бензином и для перезаправки газовых баллонов, когда ездил в близлежащий городок за продуктами, стирал вещи в речке, делал внутреннюю уборку и многое-многое другое по их мобильному быту. Когда Любовь вышла из душа, туда отправился и Ник. Затем они развели небольшой костерок возле прицепа, как обычно они это делали по вечерам, и Любовь приготовила прекрасные овощи на гриле и запекла в угольях картошку. Как же они были счастливы, когда очередным прохладным летним вечером, после знойного дня и полётов над Байкалом, они сидели у погасающего костра. Оба они были закутаны в теплющие мохеровые халаты, но сидели всё равно в обнимку. На необычайно чистом небе начинали всё ярче и ярче вырисовываться грозди июльских звёзд. Воздух благоухал целой гаммой запахов всевозможных полевых и лесных растений, и едва ощутимо разбавлялся запахом тлеющих углей. На километры вокруг стояла полная тишина, и только иногда из леса доносились звуки, издаваемые животными. Да, в тех лесах водятся волки, но они не были для них угрозой, потому что специально для того, чтобы их отпугивать, по большому периметру вокруг прицепа Ник расставил множество красных огоньков, питавшихся от аккумулятора прицепа. Они сидели и сидели часы напролёт, изредка уходя в прицеп по мере того, как холодало, чтобы надеть на себя очередную тёплую вещь. Иногда они выносили ноутбук и включали какую-нибудь лёгкую музыку, а иногда и смотрели фильмы на природе, под открытым небом.