Книга Испытание любовью - Джейн Моррис

— Они все здоровы! Ты понимаешь? — произнесла негромко Хелен. — Я пометила несколько кандидатов.

Элизабет с трудом воздержалась от комментария по этому поводу. Ведь ей придется разделить постель с одним из них, и возможно не один раз! Да и в договоре, который она удосужилась, наконец, прочитать, не было указано, что ей придется проводить время с тем, с кем укажут. Там был прописан пункт о выборе претендента героиней, и она твердо решила отстаивать свое право. Тем более, что условия того, что вступило в силу юридически, уже не изменить.

Кастинг продолжался несколько часов, от вереницы полуобнаженных тел Элизабет мутило. Среди всех она приметила одного приятного парня, о чем тихо прошептала Хелен. Та была не совсем довольна выбором, похоже, что он ей тоже понравился. Парень с каштановыми волосами и огромными черными глазами был улыбчив и приятен в общении. Элизабет удалось пообщаться с ним наедине, и она торопливо уточнила:

— Я тебе хоть немного нравлюсь?

— Нормальная такая! Грудь при тебе, ноги не кривые. Я правда боюсь беременных… Однажды я увидел как мои отец и мать кое что делали… ну, ты поняла!

Парень с простым именем Боб, не смотря на весьма благородную внешность, был из фермерской многодетной семьи. Однажды его снимок сделал случайно оказавшийся в их местах знаменитый фотограф и спустя неделю он появился на странице журнала «Vogue», а позже его пригласили сняться в рекламе какого-то лекарства для женщин. Везде он демонстрировал свое главное достоинство — чудесный торс, который заполучил благодаря генам и труду на ферме. Его восхитила возможность легкого заработка, и он был готов на все ради славы. Боб мечтал покорить мир. И был непроходимо глуп. Элизабет терзалась, потому что вдруг задумалась: а передается ли тупость по наследству? Когда она решила посоветоваться с Хелен, та дала ей совет не задумываться о всякой ерунде, и, пользуясь случаем, выбрать внешность. Тем более «меню» было впечатляющее.

— Детей можно заставить учиться и читать! А вот если у них обезьяньи морды — тут уж ничего не поделаешь! И потом, без мозгов жить намного проще! Можно подписывать договоры, не читая, и сниматься в странных шоу!

Продюсерша издевалась — это было очевидно. Элизабет ненавидела эту лживую женщину, которая ради собственной выгоды готова на все! Она ощутила себя осиротевшей, как ребенок, оставшийся без попечения родителей. С подписанным документом не поспоришь — ей пришлось смириться с этим фактом. Теперь ей предстояла унизительная жизнь наизнанку, и по сюжету было знакомство с отцом ее будущего ребенка.

— Ты напряжена, — произнес, всплеснув руками, режиссер. — Флиртуй с ним, улыбайся ему. Это романтика, сказка… Зрители должны позавидовать, что на такое рыжее недоразумение обратил внимание красавец с атлетическим телосложением.

Обесцвеченный изящный мужчина был нетрадиционной ориентации и с призрением относился к женскому полу, как к конкурирующему звену. С Элизабет он разговаривал отчужденно и — что характерно — не смотрел ей в глаза. Обычно в сторону или на макушку. И еще твердил, что она не имеет ничего общего со своей знаменитой тезкой.

— Тейлор была развратной львицей! И, как ты понимаешь, не потому что рыжая, — проскрипел «сладенький режиссер» с пренебрежением разглядывая золотистые кудри актрисы, — она была женщиной-ураганом, женщиной-цунами, отчаянной в любви и жадной до жизни.

Он произносил текст так, словно мысленно перевоплощался в этот образ. Элизабет так и видела его в темном парике, разукрашенным и с накладной грудью. После его выступления сложно было собраться в кадре и изобразить влюбленность и заинтересованность своим возлюбленным, который вел себя настолько фальшиво, что ее тошнило только при одном взгляде на него.

На следующий день была съемка в клинике, где врач-гинеколог давала советы будущей матери и провела осмотр.

— Я что буду в кадре и в момент, когда во мне будет колупаться доктор?

— Ты с ума сошла?! Я тут же умру от разрыва сердца! — произнес «сладенький режиссер», закатив глаза. — Мы снимем, как ты вскарабкиваешься на кресло и после интервью с врачом. Она расскажет результаты твоих анализов и состояние в целом.

Элизабет жутко покраснела, представляя, как позабавятся все ее знакомые, увидев по телевизору программу, в которой будут озвучены все ее сугубо личные женские секреты. Встреча с гинекологом прошла напряженно, женщина-доктор приготовилась к съемке основательно, сделав прическу, маникюр и макияж. Подавала она звук немного искусственно, очень четко проговаривая текст. Как ни странно, у «сладенького режиссера» совсем не было претензий к человеку в белом халате, Джони раздражала главная героиня, он бесконечно к ней цеплялся и делал множество дублей.

— Вы предвзято ко мне относитесь, — произнесла она, не выдержав очередной критики. И, судя по взгляду женоподобного мужчины, сделала серьезную ошибку. С этого мгновения у нее появился враг, который словно скорпион, затаивший обиду, выжидал подходящего момента, чтобы ужалить ее как следует.

Глава 5 Ставки на кролика

— Я тобой в целом доволен, Ричард, — сказал босс, положив свою потную ладонь на мое плечо, — работаешь хорошо, профессионально и у меня на тебя планы.

Я что-то пробубнил наподобие «рад стараться», ерзая при этом на стуле, затем начал горячо благодарить за все, что он делает для своих подчиненных, но он остановил мои хвалебные блеянья, после чего прокашлялся и, кряхтя, сел в свое кресло. Его густые брови сползлись к переносице, образовав две глубокие полоски — это был нехороший знак, он явно вынашивал недобрую мысль. Я немного разволновался, но, собрав волю в кулак, уставился на него, делая вид, что мне нисколечко не страшно.

— Джессика — моя племянница — сегодня принята в наш дружный коллектив, если я узнаю, что один из вас, паршивые Казановы, залез к ней под юбку, отрежу яйца всем троим и съем их на ужин, — сказал он спокойно, но очень убедительно.

Из кабинета я вышел, чуть пошатываясь, все кружилось перед глазами, моя рубашка была насквозь мокрая, да и штаны, по-моему, тоже. И зачем я начал отнекиваться?! Я не знал, что люди могут извлекать из гортани звуки такой силы! Не одобряя мое поведение, босс вскочил с места и, наклонившись к моему лицу, начал так орать, что впору было расстаться со слухом раз и навсегда. При этом он обильно поливал меня слюной.

— Пойди, и передай другим! — сказал он сакраментально, после того как ор прекратился. Это был самый отвратительный день за время всего моего трудового контракта. Я шел к рабочему месту, осознавая, как мелок и ничтожен человек, склонивший спину перед тем, кто будто бы сильнее. На самом деле всего лишь выше по положению — это и развязывает руки! Ведь я вполне мог за такое моральное насилие ударить его в лицо! «Что с тобой, Ричард?!» — спрашивал я себя, но ответом была мертвая тишина.

Мы стояли в курилке, молча, Брендон и Джорджик сочувственно смотрели на меня, но я-то видел их плохо скрытую радость, оба были счастливы, избежав почетной участи унижения.