Книга Путешествие на восток - Кирилл Клеванский

— Ты кто такой? — прошипел глава и поднялся со шкур.

— Ты знаешь… — протянул я. В минуты смертельной опасности меня всегда тянет провентилировать легкие и поболтать о том о сем. — Ты знаешь, в последнее время я задаюсь тем же вопросом.

Но последнюю фразу главарь не расслышал, да и вообще он больше ничего не услышит и не ощутит. Ведь листовидный нож в глазнице лишает жертву не только слуха, но и всех других чувств. Бандит упал, а я схватил девушку за руку. На ее лице читались смятение, радость, страх, решительность, незаданный вопрос и еще сотня других оттенков.

— Барышня, — я буквально физически ощущал, как утекает время, — вы можете бежать, только честно?

Та отрицательно покачала головой. Кивнув, я подхватил ее на руки. Девушка охнула от неожиданности, а я почувствовал, что к запаху гари, исходящему от ее волос, примешивается другой — запах каких-то знакомых цветов.

— Значит, так. Сейчас мы побежим. Ваша задача — только держаться, а если боитесь — лучше закройте глаза.

Девушка кивнула, обхватила мою шею и крепко зажмурилась. Что ж, давно я уже не играл в салочки со Жнецом, а с женщиной на руках такое будет впервые. Выйдя из шатра, я подмигнул стражникам и припустил на запад. Я бежал как мог, но все же было тяжело. А когда позади послышались крики и воздух задрожал от свиста стрел, стало еще и страшно. В этот раз страх больше не терся об ногу, он скалил клыки и готовился напасть. Но я не мог одновременно бежать, держа на руках девушку, сражаться со страхом, уклоняться от стрел и еще стараться, чтобы дыхание Жнеца не коснулось нас. Поэтому я поступил проще — просто проигнорировал этот самый страх.

Деревья оказывались за спиной, а ветки хлестали, подобно кнутам. Я мчался, не разбирая дороги. Удивительно, что девушка не открыла глаз, не вскричала и не попыталась вырваться. Ведь ей приходилось хуже всего: большинство ударов веток приходилось на нее, а она молчала и только крепче поджимала губы. Когда, в очередной раз споткнувшись, я лишь чудом сохранил равновесие, мне показалось, что смерть рядом. А когда просвистевший рядом арбалетный болт рассек мне правое плечо, я понял, как близок к очереди на перерождение. Но самые опасные ситуации порождают воистину безумные идеи, которые в такие моменты кажутся верхом благоразумия.

Изменив направление, я побежал в сторону, откуда доносился шум водяного потока. Крики приближались, спиной я чувствовал жар факелов, стрел прибавилось. Я уставал, и деревья больше не могли служить надежным щитом.

Непонятно как, но я, не сбавляя шага, перепрыгнул овраг. На мгновение крики поутихли. Преследователи бежали толпой, и для них этот маленький овражек оказался серьезным препятствием. Я выиграл пару секунд, и вскоре мы добрались до края нашего марафона. Да-да, именно края, потому как внизу, кроме черноты пропасти, больше ничего не было.

— Эй! — окликнул я девушку. Ее одежда была изрезана, а кое-где виднелись кровавые царапины. Слова обжигали легкие, в глазах все плыло. — Как насчет полетать?

Леди открыла глаза, огляделась, что-то поняла и с ужасом уставилась на меня.

— Ага, я тоже думаю, что немного сошел с ума, — все, что смог выдавить я из себя, и с разбегу, не разжимая объятий, сиганул в черноту ущелья.

Не знаю, сколько длилось наше падение. Девушка что-то кричала, но все, что я мог видеть в тот момент, — это два зеленых озера, затянувших меня в свои глубины намного раньше, чем бурный поток сомкнулся над нашими головами.

Глава 2

РАЗНОГЛАСИЯ

Удар о поверхность бурного потока был болезненным. По спине стрельнуло с ужасной силой, но мышцы сберегли кости. А потом — тьма и безумный калейдоскоп из смутных, неясных картинок и целой гаммы чувств и переживаний. Вода несла нас, била и терзала, кружила, как в безумном танго, то подбрасывая, то спуская вниз, порог следовал за порогом, а я лишь молил богов, чтобы не врезаться в камень. Повернувшись грудью к течению, я подхватил девушку и поднял ее так высоко, как только мог. Она еще при падении потеряла сознание, и я опасался, что леди попросту утонет. И снова поток. Нас накрыло с головой, цвета померкли. Гул в ушах стоял такой, какой не даст и турбина «боинга», уходящего на взлет.

И едва мозг пронзила идея, а мышцы напряглись, дабы выполнить завет, как поток выплюнул нас на поверхность и закружил в этом безумии. Спина болела нещадно, руки, казалось, давно одеревенели, но я все еще держал черноволосую леди. Лицо девушки то и дело погружалось под воду, но я чувствовал ее дыхание и был спокоен. Ну насколько это вообще возможно — сохранить спокойствие в такой-то ситуации. И снова порог, и снова водоворот. Глаза уже мало что видят, мозг отказывается воспринимать реальность. Неожиданно передо мной всплывает образ корня, торчащего из земляного навеса впереди.

В этот миг палка мне чудится дланью небес, рукой ангела, спустившегося из замка, дабы спасти несчастных. Но поток иного мнения — он относит нас в сторону, и палка остается позади. А когда я вновь выныриваю на поверхность, недавняя длань Господня чудится мне аспидом смертельным, готовым в любую секунду вонзить свои отравленные клыки в плоть и лишить последней надежды. Во время этой бешеной гонки, когда по пятам за нами следовал Темный Жнец, мое сознание захватывало одно: мольба о том, чтобы речной дух отвел от нас камни и утихомирил поток.

Не знаю, сколько минут или часов мы так провели, сколько палок, веток и корней хлестали меня по спине. Но в какой-то момент все прекратилось. Пропал гул в ушах, вода больше не резала глаза и не забивалась в нос, мешая дышать. Грудь не сдавливала непреодолимая сила, а ноги, до сих пор ватные и безвольные, нащупали дно. С трудом придя в себя, я огляделся. Мы стояли на отмели, а где-то далеко позади виднелся другой водопад. Удивительно, но во время всей этой вакханалии я не заметил, как мы сорвались вниз уже во второй раз. А потом догадался посмотреть на свою ношу и облегченно выдохнул. Леди была жива. Грудь ее мерно и безмятежно вздымалась вверх и опускалась вниз, сохраняя спокойный ритм. С моих рук резво стекали кровавые струйки, то же я ощущал на спине и ногах. Все тело было покрыто глубокими царапинами.

Собрав волю в кулак, я поплелся к берегу. И путь этот, не извилистый, не тернистый, показался мне столь длинным, что впору было свистнуть и вызвать кебмена. Наконец я преодолел эти несчастные пять метров, осторожно опустил леди на песчаный берег и рядом рухнул сам. Желтые песчинки тут же прилипли к одежде, лицу и телу. Я не обращал на это внимания. Морфей, старый пройдоха, отогнал разочарованного Жнеца и решил было забрать меня с собой. Титаническим усилием я сбросил оковы подступающего сна и, подхватив на руки, которых уже давно не чувствовал, спящую леди, понес ее в гущу леса. Воздух подернулся серебристой дымкой, от влаги слезились глаза, а лицом я ощущал подступающий жар. На востоке всходило солнце.

Этот вечно золотой и вечно молодой комочек света будто говорил: «Ты жив, ты дышишь». И осознание того простого факта, что можно дышать, не отплевываясь от воды и не боясь в любую секунду быть пронзенным острой скалой, захлестывало меня не хуже ревущего потока. На миг я остановился и посмотрел вперед — на восток. Еще одна ночь позади, еще один день впереди. А пока я могу постоять на развилке времени и ухватить кусочек будущего. Впереди меня ждут баронства, королевство Курдмар, Цветущие холмы, Рассветное море, Великая пустыня, и в самом конце этого пути финишной ленточкой, далеким огоньком олимпийского факела сияет золотом дворцов Алиат. Что ж, моя маленькая одиссея началась. А ведь сколько раз я себе говорил: «Будь осторожнее с желаниями, парень!» Но нет…