Книга Звонок - Кодзи Судзуки

— Вскрытие ничего такого не обнаружило. Реакция нулевая.

— Выходит, это дело еще не раскры…

— Что ты несешь! Там и раскрывать-то нечего. Раз убийства нет, то юридически и «дела» никакого нет. Смерть от болезни или там… гибель при аварии — нечастный случай и не больше. Расследования, разумеется, тоже никто вести не будет, — Ёсино откинулся на спинку стула и говорил как-то холодно, даже зло.

— А почему имена не сообщают?

— Несовершеннолетние, мол… Но вообще-то, сдается мне, что, то ли боятся они чего, то ли сомневаются.

Ёсино вдруг вспомнил что-то, ухмыльнулся и подался вперед.

— У парня, видишь ли, джинсы и плавки были до колен спущены. И девка без трусов.

— То бишь, они как раз «занимались»?

— Не занимались, но собирались! Как раз, вот-вот уже самый сенокос, и вдруг — бац! — Ёсино хлопнул в ладоши, — Что-то произошло.

Что ни говори, занимательная манера рассказывать.

— Слушай, Асакава, не темни, выкладывай. Ты же явно по этому делу что-то раскопал! Да не скажу я никому! И материал перетягивать у тебя не буду. Просто интересно мне, и все.

Асакава не проронил ни слова.

— Ну, ну! Не томи. Ну, па-а-жа-алста…

А может… Ну, нет! Пока лучше не говорить. Хотя и ложь тоже не пройдет.

— Извини, старик. Подожди немного. Я пока и сам толком ничего не знаю. Дня через два-три все расскажу. Обещаю.

Лицо Ёсино выражало полную безнадежность.

— Ага, вот так всегда. Ладно-ладно.

Асакава посмотрел на него вопрошающим взглядом. Давая понять, что желал бы услышать продолжение.

В любом случае, что-то произошло, иначе и быть не могло. Ну, не могут парень с девчонкой перед самым трахом вдруг ни с того ни с сего взять и задохнуться. Такого даже в анекдотах не бывает. Думали сначала, что начал действовать яд, который они заранее выпили, но ведь реакции-то нет! Строго говоря, есть и такие яды, которые реакции не дают, но чтобы такие штуки школьникам достать… Маловероятно.

Ёсино вспомнил место происшествия. Он сам там был и помнил все достаточно отчетливо. От Асина на гору Окусуяма поднимался проселок, а к нему примыкал пустырь, со всех сторон окруженный деревьями. Там и стоял автомобиль, задние огни которого были едва заметны с проезжающих машин. Нетрудно предположить, зачем парень свернул именно туда. Ночью по дороге практически никто не ездит, листья деревьев, облепивших склон — отличное прикрытие, так что для малообеспеченных пар — сексодром, лучше не придумаешь.

— Вот. Позы были странные: парню голову зажало между рулем и боковым стеклом, а девчонке — вообще между дверью и сиденьем. Я своими глазами видел, как трупы из машины вытаскивали. Двери с двух сторон открыли, а они так в разные стороны и кувыркнулись. Как будто в момент смерти их какая-то сила выдавливала наружу, и продолжала давить еще часов тридцать, пока их не нашли. Полицейские только двери приоткрыли, и трупы как из пушки вышибло. А машина-то — двудверка, и так сделана, что если ключ в салоне оставить, то снаружи не запереть. Соображаешь? Они же там как в крепости были: ключ зажигания воткнут, двери изнутри заперты… Снаружи их вряд ли что-то могло застигнуть. А знаешь, какие лица у них были? Перекошены до неузнаваемости, как будто они от ужаса ополоумели.

Ёсино тяжело вздохнул.

— Сам подумай. Допустим, вылез из леса страшный зверюга. От страха они должны, по идее, друг к другу прильнуть. Ну, парень, может и не станет, но уж женщина-то всяко к мужику прижмется. Как-никак, влюбленная пара. А тут что? Они в двери спинами прямо вросли, как будто хоть на миллиметр, но подальше друг от друга убежать хотели.

Он беспомощно развел руками.

— Так что, в том-то и беда, что ни черта тут не понятно.

Не случись кораблекрушения в окрестностях Ёкосука, заметка получилась бы гораздо увесистей. Неплохая бы вышла игрушка для рядового читателя — настоящий ребус. И все же… все же. Настораживала странная атмосфера, поглотившая всех, кто был на месте происшествия, включая даже криминалистов. Идиотское состояние: почти каждый видел или слышал что-то подобное, и все об этом думают, и слова уже сами на язык лезут, но никто — ни один человек, высказать это вслух не отваживается. Ясно как день: не могут двое подростков вместе умереть от разрыва сердца, да еще секунда в секунду, но все потчуют себя этой медицинской байкой, в которую сами же и не верят. Молчат не потому, что не хотят быть поднятыми на смех за «ненаучность». Просто каждый боится признаться себе, что скован тем же невообразимым ужасом. Уж лучше тогда прятаться за научными выкладками, которые, хоть и трещат по швам, но худо-бедно что-то объясняют.

И Асакава, и Ёсино спиной чувствовали неприятный холодок. Думали об одном и том же, некоторое время молчали, понимая, что терзаемы одним и тем же предчувствием: это — еще не конец, с этого все только начинается! Можно обладать тысячью ученых степеней, но человек по природе своей всегда верил и будет верить в существование чего-то, не поддающегося рациональному объяснению.

— Кстати, а когда их нашли, где они держали руки? — как бы вдруг поинтересовался Асакава.

— У головы… Нет, скорей даже обеими руками закрывали лицо.

— А волосы? Волосы на голове не рвали? — спросил Асакава, потянув себя за шевелюру.

— Чего?

— В смысле… ну, может они в голову себе вцеплялись, волосы вырывали…

— Да нет, ничего такого вроде не припомню. — Понятно. А имена и адреса тех двоих нельзя получить как-нибудь? — Отчего же… можно. Но смотри, ты обещал!

Удостоверившись, что Асакава засмеялся и кивнул, Ёсино поднялся из-за стола. Стол дрогнул, кофе выплеснулся на блюдце. В течение всего разговора Ёсино так к нему и не притронулся.

5

Асакава собирался выкроить время на работе, чтобы изучить круг общения умерших четверых, да не тут-то было: работы оказалось невпроворот, и найти время никак не удавалось. Так, в беготне незаметно пролетела неделя, а за ней и месяц. Август с его парилкой и дождями, по-летнему жаркий сентябрь постепенно превращались в обрывки воспоминаний, теснимые вступающей в свои права осенью. Изредка заглядывая в газеты, Асакава до сих пор не встретил ничего, что могло бы его заинтересовать в связи с происшедшим. Может быть, он просто не замечал, а тем временем где-то продолжали происходить такие же страшные события? Как бы то ни было, те четыре смерти все чаще казались ему случайными и никак меж собой не связанными. Ёсино он так и не видел с тех пор, хотя тот, скорее всего, уже и сам все забыл. Иначе наверняка бы вышел на связь.

Когда Асакава чувствовал, что интерес к происшествию угасает, он доставал из кармана четыре небольшие карточки, чтобы снова оживить воспоминания и еще раз удостовериться, что все это не могло быть простой случайностью. На карточках, под именами и адресами четырех человек были отведены поля, чтобы подробно записывать все данные, которые удавалось по ним собрать: как жили, что делали в августе-сентябре и т.д.