Книга Репетитор - Питер Абрахамс

— У тебя отличный дом, — сказал Том. — Я уже это говорил.

Такое чувство, что он умеет читать мысли.

Скотт пожал плечами:

— Я не могу воспользоваться пенсионным фондом — придется иметь дело с Комиссией по банковской безопасности. А чтобы заложить дом, нужна подпись Линды.

— Она ничего не знает?

— Ты же сам знаешь, какая она…

Том ничего не ответил, только прекратил покачиваться на стуле.

— Остается наш бизнес, — сказал Скотт.

— Наш бизнес?

— Моя доля. Как залог.

Том опять принялся раскачиваться.

«Г. У. Гарднер. Страховая компания»: тридцать пять процентов — у Тома, двадцать пять — его доля, сорок процентов — контрольный пакет — у их матери, живущей в Аризоне.

— Я не уверен, что это возможно, — заговорил Том после небольшой паузы. — Начнем с того, что эта операция потребует моей и маминой подписи на разных документах, я даже не знаю на каких.

— Я, конечно же, выплачу все налоговые сборы, — сказал Скотт.

— А ты не можешь отказаться от этой сделки?

Братья взглянули друг на друга. Это всегда давалось Скотту с трудом: ему казалось, что он смотрится в зеркало, но отражение было каким-то странным, слишком ярким и не повторяющим жесты. Проблема, конечно, не в том, что его доля меньше. Все было честно: Том вступил в семейное дело сразу после университета, а Скотт еще десять или двенадцать лет занимался всем подряд, пытаясь найти себя: сначала в Бостоне, затем в Хартфорде он взбирался по карьерной лестнице в финансовой компании, затем занялся туризмом и, наконец, очутился здесь.

— Скажи, Том, ты когда-нибудь мечтал о независимости?

— Независимости? — Том недоуменно моргнул.

— О финансовой независимости. Ну, просто для того, чтобы… Я даже не знаю…

— Скотт, у нас неплохо идут дела, у нас обоих. Жены, дети, все остальное…

«У тебя, — подумал Скотт. — У тебя дела идут хорошо». Но ничего не сказал.

— Может, попросишь у мамы? — предложил Том.

— Ты прекрасно знаешь, что она слушает только тебя!

Том отвел взгляд.

— Я подумаю, — сказал он. — Это лучшее, что я могу сделать.

«Думай быстрее. — Скотт почувствовал раздражение. — Время уходит!» Конечно, Скотт имел в виду, что вопрос с «Симптоматикой» нужно решать как можно скорее, но в то же время он понимал, что дело не только в этом: черт, почему Том не чувствует, как быстро летит время?

3

Кила Гудукас начала последний сет, послав мяч за спину Руби. Каждое занятие заканчивалось маленьким соревнованием. Победитель — почти всегда это была Кила — получал приз, подготовленный Эриком — тренером клуба. Обычно это была аудиокассета, бутылочка «Гэйторейда»[5]или набор теннисных мячей.

Руби отвела ракетку назад и отбила мяч — снизу вверх, снизу вверх — Эрик повторял эти слова настолько часто, что к концу занятия Руби хотелось кричать. Мяч полетел в дальний левый угол поля. Кила послала его обратно — одним из своих отработанных ударов, после которых мяч летел низко над сеткой. Руби опять отбила в дальний угол — удар вышел даже лучше, чем предыдущий. Кила снова ответила низким мячом. Руби попыталась запутать противницу, послав мяч точно по центру. Кила отбила и послала мяч низко над сеткой. Руби отправила в центр еще два мяча. Низкий. Опять низкий. Дальний угол. Низкий мяч. Еще три удара. Низкий. Низкий. Низкий. Трижды — так это называется? Хорошее слово, можно сказать — великолепное. У Руби был список слов, которые она расставляла по порядку…

Следующий мяч Руби послала точно в сетку. Точно, это была она, потому что мяч — бамс-бамс-бамс, — скакал по ее стороне поля. Гейм, сет, матч. Девочки подошли к сетке и пожали руки.

— Хорошая игра.

— Хорошая игра.

Подошел Эрик, в руке у него была бутылка синего «Гэйторейда» — этот вкус Руби любила больше всего.

— Держи, чемпион. — Эрик протянул бутылку Киле.

Из-за швейцарского — или какого там еще — акцента «чемпион» превратилось в «шампион», и Руби сразу почувствовала себя гораздо лучше. Эрик посмотрел на учеников:

— Жду всех в следующий понедельник.

— Фсе придут, — тихо сказала Руби.

— В чем дело. Руби?

Значит, не очень тихо. Девочка широко улыбнулась:

— Спасибо за занятие.

— А-а-а. Всегда рад тебя видеть.

Фсегда. Фсегда рад фсех фидетъ. Руби убрала ракетку в чехол. На корт вышли четверо мужчин: напульсники, наколенники, волосатые руки, громкие голоса.

— Ну что, малышки, разогрели для нас корт? — спросил один из них.

— Смотри не обожги ноги, — сказала Руби.

Кила рассмеялась своим тоненьким смехом, который очень нравился Руби.

Девочки вышли в коридор. Руби попила воды из фонтанчика, для чего ей пришлось встать на цыпочки. Кто-то прикрепил к раковине жвачку.

— Руби, — сказала женщина за стойкой, — звонила твоя мама. Она немного опоздает.

Руби села на скамейку рядом с торговым автоматом и принялась рыться в своем рюкзачке. Взяла ли она с собой «Приключения Шерлока Холмса»? Нет. Остались ли хоть какие-нибудь деньги после обеда в школе? Хотя бы 65 центов на M&M's? Нет. Руби посмотрела на пакетики с M&M's за стеклом автомата и заметила, что краешек одной упаковки торчит из прорези. В ту же минуту, не успев толком подумать. Руби уже стояла у автомата. Может, если слегка толкнуть… вот так, совершенно случайно…

— Руби?

Она вздрогнула и обернулась. В дверном проеме стояла Кила.

— Папа говорит, что он может тебя подвезти.

Руби услышала, как за ее спиной что-то мягко шлепнулось на поддон автомата.

У мистера Гудукаса была очень хорошая машина. Заднее сиденье, на котором разместились Руби и Кила, было обтянуто мягкой кожей. Майкл Гудукас взглянул на Руби в зеркало заднего вида:

— Какой адрес?

Руби ответила.

— Ты ведь дочь Скотта Гарднера, да?

— Ага.

— Мы с ним старые друзья.

Руби вытащила из упаковки одну красную и одну зеленую конфету и передала M&M's Киле.

— Он ведь здорово играл, когда учился в Университете Коннектикута, правда?

— Ага.

Руби засунула красную конфету за одну щеку, а зеленую — за другую — как сигнальные огни на борту корабля. Конфеты были очень, очень вкусными. Качайся на волнах, детка.