Книга Анатомия призраков - Эндрю Тэйлор

Кросс устроил пышное представление вокруг очередной понюшки табаку, за которой последовал тот же взрывной ритуал, что и в прошлый раз. Он быстро поднял глаза, как будто осознал, что Холдсворт наблюдает за ним.

— Осталось только договориться о времени, когда вы нанесете визит ее светлости.

— Минуточку, сэр! Почему ваш выбор пал на меня? Есть множество не менее компетентных особ, которые могли бы выполнить подобное поручение. И это только мягко говоря.

— Увы, я не могу вам сказать, — ответил мистер Кросс нарочито двусмысленно. — Ее светлость полагает, что ваш визит будет уместен завтра до полудня.

— Прекрасно. Смею предположить, ее светлость находится в городе?

— Да. Я дам вам адрес.

Джон пригубил херес и откусил от очередного печенья, стараясь не проглотить его целиком. Кросс тем временем достал потрепанную записную книжку, вырвал лист, нацарапал пару слов карандашом и протянул через стол.

— Голден-сквер, тридцать пять, — вслух прочел Холдсворт. — Одиннадцать утра.

— Дом стоит на северной стороне.

Кросс отодвинул стул и встал, махнув рукой официанту. Он отвернулся, чтобы заплатить по счету. Казалось, внезапно заторопился. Затем снова повернулся к Холдсворту и кивнул.

— Весьма обязан вам, сэр, — прошептал он. — Да, обязан. Желаю приятного дня.

Джон кивнул в ответ и проследил, как человечек тенью скользит через битком набитый зал на улицу. Потом он съел оставшиеся два печенья и допил херес, находясь в приподнятом расположении духа от перспективы получить работу. Но когда он отодвинул пустую рюмку, ему пришло в голову, что благодарность мистера Кросса кажется поистине не соизмеримой с природой соглашения, которое они только что заключили. Более того, на мгновение черты его лица сложились в выражение, которое поразительно походило на облегчение.

На Голден-сквер леди Анна Олдершоу сидела в низком кресле красного дерева у мраморного камина в задней гостиной. Несмотря на теплый день, в стальном очаге пылал огонь. На леди Анне был траур; лицо ее, как всегда, оставалось безупречно белым, монохромным вторжением в цветной мир. На ее коленях лежала раскрытая книга; горничная штопала белье за столом у окна. Леди Анна вошла в этот дом невестой, поскольку он был частью ее брачного контракта вместе со всем содержимым. В этой комнате мало что переменилось с тех пор. Тяжелые бархатные занавеси выцвели до пыльно-янтарного цвета, а на крашеных стенах появились бледные пятна в тех местах, где поколение слуг стирало свечную копоть.

Элинор Карбери присела в реверансе в дверях. С безмерной снисходительностью леди Анна протянула ей руку и даже дала знак, что Элинор может поцеловать ее в щеку.

— Как мило, что вы приехали в такую даль, — заметила она, — и к тому же в общественном экипаже. Я непременно отправлю вас обратно в своей личной карете. Но вы, надеюсь, не слишком торопитесь?

— Я должна вернуться в четверг, — ответила Карбери. — Доктор уверяет, что не сможет обойтись без меня сколь-либо дольше. Он сейчас не похож на самого себя. Теплая погода выбивает его из колеи.

С машинальной любезностью потомственной аристократки леди Анна методично удовлетворила свое любопытство касательно путешествия Элинор, погоды и здоровья доктора Карбери. Существует правильный способ что-либо делать — и неправильный. Леди Анна знала Элинор с тех пор, как та была девочкой, и после смерти своего отца она месяцами проживала под крышей Олдершоу. Хозяйка, вероятно, любила Элинор, как и все прочие живые существа, не считая собственного сына; и скучала по ней почти как по дочери, когда не видела сколь-либо продолжительное время. Но та стояла ниже по социальной лестнице, и она никогда об этом не забывала.

Наконец слуги оставили их наедине, и вскоре после этого обмен любезностями был завершен.

Леди Анна сложила руки на коленях и уставилась на огонь.

— Есть новости о Фрэнке?

— Доктор Карбери осведомлялся о нем не далее как вчера, мадам, и я счастлива сообщить, что новости хорошие. Его тело идет на поправку, и дух намного спокойнее, чем прежде. Доктор Джермин приложил для вас письмо; вот оно.

Она протянула письмо леди Анне, которая отложила его в сторону и спросила, не желает ли Элинор подкрепиться после путешествия. Но взгляд ее то и дело падал на конверт, и Элинор намекнула, что ей и самой не терпится узнать, как дела у мистера Фрэнка, и громко поинтересовалась, не содержится ли в послании доктора Джермина более развернутой версии его словесного сообщения доктору Карбери, по необходимости столь краткого. В ответ на это леди Анна отыскала очки, взяла конверт, сломала печать, быстро просмотрела письмо и подняла глаза.

— Доктор Джермин пишет, что дела у Фрэнка идут на лад. Но нам не следует надеяться на скорое исцеление, — она поджала губы. — Что ж, моя дорогая, за этим мы проследим.

— Говорят, доктор Джермин весьма способный врач.

— Несомненно. Но разве мистер Ричардсон не несет определенной ответственности за то, что случилось? В конце концов, он тьютор[4]Фрэнка. Надеюсь, я не поступила необдуманно, поместив Фрэнка под его опеку. В то время я испытывала некоторые сомнения насчет своего выбора, но он понравился Фрэнку, и сын надавил на меня. Скажите, дорогая, он не говорил чего-либо, способного пролить свет на поведение Фрэнка? Я постоянно спрашиваю себя, нельзя ли было этого избежать, если бы он внимательнее следил за своим учеником.

— Тьютору не всегда легко надзирать за подопечными, мадам, особенно… — Элинор поискала слово, которое не оскорбило бы слух леди Анны, — особенно когда его ученики обладают таким твердым характером, как мистер Фрэнк.

— Верно, даже мальчиком он всегда стремился верховодить, — согласилась леди Анна. — Он — Воден до мозга костей. Но Фрэнк еще очень молод… он нуждается в руководстве более зрелых и мудрых умов.

В дверь постучали, и на пороге вырос лакей. Он объявил, что явился мистер Кросс и просит о чести переговорить с хозяйкой.

— Впустите его. Нет-нет, дорогая, вы можете остаться, — велела она Элинор, которая привстала со стула. — Я хочу, чтобы вы тоже выслушали мистера Кросса. Он помогает мне в одном маленьком предприятии.

Мистер Кросс проскользнул в комнату, очень низко склонился перед леди Анной и намного менее низко — перед Элинор. Он был дворецким Олдершоу, но в действительности знал леди Анну намного дольше, чем кто-либо в доме, поскольку вырос в поместье графа Водена рядом с Лидмутом и сделал первые шаги на выбранном поприще под руководством тамошнего дворецкого.

— Ну? — поторопила леди Анна. — Вы можете свободно говорить при миссис Карбери.

— Я виделся с мистером Холдсвортом, миледи. Он нанесет визит вашей светлости завтра утром.

— И что вы ему сказали?

— Я упомянул лишь о предполагаемом составлении каталога и оценке собрания его светлости — и, возможно, необходимости советов по его сохранению. Хотя он никогда не имел чести вести дела с его светлостью, он, разумеется, прекрасно осведомлен о репутации коллекции.