Книга Криминальный гамбит - Евгений Сартинов

— Алексей, Лешка! Слышишь меня? — наклоняясь над Мелешкиным, хрипловатым, прокуренным голосом уже в третий раз повторил он.

— Что? — с трудом раскрывая глаза, отозвался участковый.

— Кто это был? За что он тебя?

— Не знаю… вроде видел его раньше, но никак не вспомню…

Колодников с досадой поморщился. Перепуганная медсестра не запомнила лицо бандита, да и остальные свидетели припоминали самые общие приметы: высокий рост, худобу, одному бросились в глаза многочисленные синие наколки на пальцах, так называемые «перстни», второму — чересчур короткие волосы. Ни по одной фотографии «спецконтингента» из картотеки ГОВД тот парень не был опознан. По показаниям тех же свидетелей, он, выскочив из здания больницы, перебежал улицу, прыгнул в синюю «десятку» и уехал. Номер машины, естественно, никто не заметил.

Задержать убийцу по цвету и марке машины было практически невозможно. В Кривове многие предпочитали при первой возможности пересесть на «десятку», в том числе и бандиты. Проверку машин Колодников не исключал, хотя и понимал, что поиск в этом направлении будет длительным. Раздался слабый голос Мелешкина:

— По-моему… он был обколотый.

— Точно?

— Да… и хорошо обколотый. Глаз у меня наметанный.

Чуть помолчав, капитан добавил:

— Это кто-то из старых клиентов. Только никак не вспомню кто… но точно не по моему участку.

Участковым Мелешкин служил двенадцать лет, и его словам Колодников полностью доверял.

— Может, кто вернулся из старичков… слишком он худой… как с зоны…

— Ладно, Алексей, поправляйся.

В коридоре Колодников столкнулся лицом к лицу с заведующим хирургическим отделением Арсением Топляковым. Лучший хирург города выглядел усталым: после Мелешкина он провел еще одну сложную операцию.

— Ну, как ваш товарищ? — спросил хирург.

— Да вроде все нормально.

— Ему повезло: чуть повыше, и задел бы сердце.

Они вышли на лестничную площадку, и оба автоматически закурили. Топляков прищурился, потер висок и сказал:

— Знаете, что меня удивило? Точно такую же рану я видел во время обхода у той девушки, Орловой.

— Что значит точно такую же? — удивился Колодников.

— Узкое лезвие, удар в область сердца. Специфический след.

В голове майора что-то словно щелкнуло.

— Постойте, а где он нашего капитана поранил?

— Около восьмой палаты.

Выкинув только что прикуренную сигарету, Колодников рванулся обратно в отделение. Вслед за ним последовал и удивленный хирург.

— Здесь? — спросил он в конце коридора. За палатой номер восемь была металлическая перегородка с дверью без надписей и цифр.

— Да.

— А дальше у вас реанимация, — Андрей ткнул пальцем в дверь без номера.

— Именно так.

— И там лежит Орлова?

— Естественно.

— …Кое-что становится ясным. Орлова подключена к стационарным аппаратам?

— Насколько мне известно, основные реанимационные процедуры уже проведены.

Но она по-прежнему в коме, возможно, последствия шока, поскольку серьезных черепно-мозговых травм нет.

— Срочно нужна отдельная палата, желательно на другом этаже. Найдете?

— Поищем, — не удивился Топляков.

— Надо перевести туда Орлову, и мы выставим охрану.

— Вы думаете, этот парень прорывался к ней?

— Получается, что к ней.

Не прошло и получаса, а Ольга Орлова уже лежала этажом выше, в травматологии, в небольшой одноместной палате. Колодников давал подробнейший инструктаж ее родителям.

— Вы будете здесь постоянно?

— Да, конечно, — сказала Анна Владимировна.

— Все должно быть под вашим контролем: лекарства, шприцы…

Орловых слова майора напугали.

— Это так серьезно? — спросил отец.

— Более чем. Охрану я пришлю как можно быстрей, — в этот момент оперативник увидел в коридоре знакомую долговязую фигуру Астафьева. Как вовремя! — Юрий! Ты что тут делаешь? — спросил Колодников, пожимая руку лейтенанту и отводя его в сторону.

— Да одного типчика навещал в третьей палате. Три дня назад проломили ему черепок, с тех пор не помнит, кто он и откуда. Документов нет, а тут как раз оперативка о пропаже одного мужика из Железногорска.

— Ну и как? Он?

Астафьев махнул рукой:

— Ничего похожего. Расхождения по всем параметрам. Возраст только сходится.

— Ты с ним закончил?

— Да.

— Ничего срочного пока нет?

Юрий пожал плечами:

— Не знаю пока. Смотря что там мне Михалыч приготовил.

— Слушай, шпалер при тебе?

Астафьев отрицательно покачал головой.

— Как вы так можете, не понимаю? Во всем городе, наверное, только я и Михалыч таскаем с собой пушку.

— Да жарко же с ней! — возмутился Юрий. — Тут в рубашке потеешь, как собака, а еще эту сбрую надевать.

Майор расстегнул китель, и Астафьев сразу заметил коричневую кобуру со знакомой рукоятью пистолета Макарова. Но из поясной кобуры Колодников неожиданно вытащил на свет божий еще один пистолет, по виду точно такой же пээм.

— На вот тебе по бедности во временное пользование.

— Газовый? — разочарованно спросил Астафьев, заглянув в ствол оружия.

— У тебя вообще никакого не было, жарко, видите ли, ему! А теперь хочешь, чтобы я тебе свой табельный отдал? Перебьешься.

— Слушай, а что случилось? — спросил лейтенант, с недоумением глядя на майора.

— Юр, тебе ставится простая и ясная задача. Садишься у дверей этой палаты и головой отвечаешь за пациентку.

— Это за кого еще?

— За свою крестницу, Орлову. Ее попытались убить, но по пути подвернулся Мелешкин и поронули его.

Астафьев присвистнул, а Колодников продолжал:

— Парень тот рвался в реанимацию, и ножичек у него был точно такой же, каким пырнули девицу.

— И долго мне здесь торчать?

— Пока не пришлю смену. Я сейчас сгоняю в управление, выбью пару орлов для охраны, как минимум, через два часа тебя сменят.

— Точно?

Колодников принял обиженный вид.

— Ты что, меня не знаешь?

— Слушай, — умоляюще прижал руки к груди Юрий. — Мне в девять как штык надо будет отсюда слинять!

— В девять?! Смеешься?! — возмутился Колодников. — В восемь будешь свободен, как фанера в полете. По рукам?