Книга Тибетский лабиринт - Константин Жемер

- Конечно, русским! - не задумываясь, заявил Герман. - Разве может быть иначе? Я здесь родился, учился, работал, вместе со всем народом пережил смену эпох, в Германии же никогда не бывал. Нет, я всегда ощущал себя только русским…

…Внезапно пришло понимание, откуда у органов интерес к его корням: не иначе, связь с немецкой разведкой хотят пришить. Что ж, чему быть - того не миновать, можно даже облегчить им работу…

- …Впрочем, благодаря матери, немецким языком я владею в совершенстве, - закончил он.

Действительно, в ответ на это заявление и щеголь и толстяк удовлетворенно закивали головами, но тут же продолжили допытываться дальше:

- Расскажите о своей жизни в последние годы. Чем занимались, с кем вместе работали?

Герман пожал плечами, решив дать следствию еще одну зацепку:

- Специализируюсь на тибетологии. Работал с Андреем Востриковым в Ленинграде, в тридцать шестом меня пригласили возглавить кафедру здесь, в Москве…

- Кто пригласил? - уточнил толстяк.

- Александр Харченко, бывший декан исторического факультета. Он приходился мне родственником - мужем тетки.

- То есть дядей? - снова уточнил толстяк.

- Да, дядей, - с вызовом ответил Герман, но кавказцы по какой-то причине не посчитали нужным обратить внимание на его тон. Вместо этого, уперев в допрашиваемого пытливый взгляд, щеголь спросил:

- Тибет не является колониальным или зависимым государством, другое дело - соседние страны: Индия - британская колония, Китай - частично завоеван японцами, но ведь вы - не специалист по Индии или Китаю. Тем не менее, вам, тибетологу, дали не совсем профильную кафедру. Почему? Родственные связи или иная причина?

Как правильно ответить? Не станешь же объяснять, что, когда над Андреем Ивановичем Востриковым стали сгущаться тучи неминуемого ареста, Харченко нарочно добился введения у себя на факультете новой кафедры, чтобы забрать Германа из Ленинграда и, тем самым, спасти от ареста.

- Несомненно, Индия и Китай представляют для науки колоссальный интерес, - твердо сказал Герман. - Но не они, а маленький Тибет сегодня разжигает аппетиты мировых держав. Именно здесь столкнулись многие интересы - наши, британские, американские, немецкие…

Он нарочно вернулся к немецкой теме - мол, не теряйтесь, граждане следователи, это же первоклассный повод для обвинений в шпионаже, а весь непонятный и бессмысленный разговор порядком надоел, и его пора прекращать. Краем глаза даже заметил, как следователь за столом буквально сделал охотничью стойку: будь его воля, уже кричал бы что-нибудь, вроде: «На кого работаешь, гнида?!» Но у кавказцев на сей счет имелось иное мнение.

- «Наши, британские, немецкие…», - очень правильно рассуждаете, товарищ профессор, я бы даже сказал - очень зрело рассуждаете, - с неподдельной приязнью в голосе объявил щеголь. Помедлив же, добавил:

- А теперь, расскажите поподробнее о своем дяде.

- С чего прикажете начать? - пожал плечами Герман.

- Пожалуй, начните с Братства Башни, уважаемый, - щеголь вкрадчиво блеснул стеклами пенсне, встал и прошелся из угла в угол. Затем, с кошачьей грацией приблизился к все еще горящему охотничьим азартом следователю, похлопал его по плечу и веско приказал:

- Нечипуренко, пойди, погуляй. Понадобишься - вызову.

Когда за ретивым Нечипуренко закрылась дверь, щеголь обернулся к Крыжановскому и напомнил:

- Братство Башни, уважаемый, или сокращенно ББ!

Профессор почувствовал облегчение - наконец, допрос подошел к главному и больше не придется изводить себя уколами умершей, было, надежды: мол, вдруг происходящее - ошибка, и все закончится хорошо. Нет, хорошо не закончится, ведь членство в упомянутом Братстве стало основным пунктом обвинения по делу Бокия, Харченко и остальных. А чем для них все закончилось - известно. Ожидая неминуемого ареста, Герман не раз прокручивал в уме варианты того, как сам будет отвечать на подобные обвинения. В том, что таковые рано или поздно последуют, он нисколько не сомневался. И не ошибся.

Рассказывать принялся, как ему представлялось, коротко и по существу, совершенно не подозревая, что самым что ни на есть комичным образом копирует какого-нибудь из своих старательных и прилежных студентов:

- Братство Башни образовалось в тысяча девятьсот двадцать третьем году, когда Александр Васильевич Харченко случайно наткнулся на старые архивы моего отца. В числе прочего, там содержалась столетней давности переписка героя Отечественной войны 1812 года генерала Максима Крыжановского с другом - графом Толстым…

- Это с писателем, который «Войну и мир» написал? - перебил толстяк, удивленно выпучив глаза.

- Нет, Федор Толстой, о котором я веду речь, приходился, если не ошибаюсь, двоюродным дядей великому писателю, - пояснил Герман. - Ну, так вот, в означенной переписке огромное место уделялось некоему Ордену Башни - древней могущественной организации, имевшей отношение к рыцарям-тамплиерам, к Великой французской революции, приходу к власти Наполеона Бонапарта и даже - к нашим тайным обществам декабристов. Более того, Орден Башни ставил перед собой цель - ни много, ни мало - освободить человечество из-под власти Бога и помочь людям обрести собственную судьбу. В переписке Орден именовался не иначе как «гнездо Антихриста». Это гнездо давно уже не существует, причем, к его уничтожению каким-то образом причастны мой предок-генерал и граф Толстой. Так следует из старых писем, каковые изъяли при обыске: очевидно, теперь они приобщены к делу Харченко. Следует сказать, Александр Васильевич всегда верил, что наша нынешняя цивилизация - не первая на Земле, а до нее существовала как минимум еще одна, весьма высокоразвитая, в числе достижений которой были не только полеты в атмосфере, но и космические путешествия. Та цивилизация не могла исчезнуть бесследно, а раз так, то по планете должны быть разбросаны многочисленные свидетельства ее существования. И не только свидетельства, но и знания, намного превосходящие те, что есть у современной науки. Вероятными носителями таких знаний Харченко считал древние тайные общества оккультного толка вроде розенкрейцеров и тамплиеров. Вот почему он ухватился за Орден Башни, случайное обнаружение которого посчитал перстом судьбы. Естественно, мой дядя немедленно задался идеей восстановить Орден, но уже под новым именем - слово «орден» он счел старомодным…

- А что вы можете показать по поводу сексуальных оргий, которые устраивали члены Братства на даче Глеба Бокия? - грозно спросил толстяк.

Этот вопрос, так же, как и вопрос о Братстве Башни, высказанный ранее, не застал Германа врасплох:

- Я не состоял в Братстве, и ни в чем подобном не участвовал, - твердо сказал он. - Но насколько могу судить, речь идет о фаллических, и схожих с фаллическими, ритуалах. Такие ритуалы являются неотъемлемой частью любого тайного общества. Они символизируют стремление к свободе, в том числе и к свободе сексуальной. К примеру, в оргиях и гомосексуализме в свое время обвинялись рыцари-тамплиеры, известно также, что оргии практиковались в обществах декабристов…