Книга Драконья справедливость - Дэниел Худ

Проун недоверчиво фыркнул, словно такой вариант чем-то его не устраивал, затем молча перевалился через порог. Лайам — уже посвободней — вздохнул и покачал головой.

«Фануил, — мысленно приказал он, — когда квестор Проун войдет в комнату, выйди и разыщи меня».

Он представил себе, как дракончик спускается в общий зал и какой шум там поднимается.

«Постарайся, чтобы тебя не заметили».

Из-за боковой двери, ведущей в кухню, послышался визгливый голос владельца гостиницы, который, судя по тону, говорил со слугой:

— И не вздумай выбрасывать свечи, они по медяку штука, и в каждом огарке еще порядочно воска!

Лайам быстро прикинул количество свеч и включил их общую стоимость в свой мысленный счет.

Прохладный ночной воздух выгнал хмель из головы Лайама и вялость из его расслабленного духотой тела. Он стоял в одиночестве на ступеньках крыльца, глубоко дыша и поглаживая набитый живот.

«Надо было заботиться не о том, как бы не перепить, а о том, как бы не переесть».

Он спустился на улицу, поднял голову и посмотрел на звезды, еле мерцающие над крышами зданий.

«Мастер, ты не мог бы открыть мне дверь?»

«Уоринсфорд вряд ли сделается моим любимым местечком, — подумал Лайам, возвращаясь к дверям гостиницы. — Слишком уж многие тут меня достают».

«Если бы этот Проун открыл окно, я бы мог просто вылететь, никого не обеспокоив», — заявил дракончик, сбегая на мостовую. Его коготки звучно клацнули по камню ступеней.

«Ты же знаешь, он ночью окон не открывает».

В первый же вечер их совместного проживания Проун недвусмысленно дал понять, что считает ночной воздух слишком вредным для человека. «Пагубные испарения, миазмы и все такое».

«Может быть, в отношении этого города он и прав», — ответствовал Фануил, деловито обнюхивая брусчатку. Что-то в непроглядной темноте переулка его привлекло. Дракончик напрягся, затем стрелой метнулся во мрак. Мгновением позже оттуда послышался сдавленный визг.

«На кого бы ты ни охотился, — взмолился мысленно Лайам, — не вздумай тащить добычу сюда!»

«Это всего лишь бродячая шавка».

«Не надо лишних подробностей! И не выходи, пока не покончишь с едой!»

Визг прозвучал еще раз, но глуше, затем все стихло.

«Да, мастер».

«Все, хватит с меня!»

Скривившись от отвращения, Лайам повернул обратно к гостинице. Тут двери ее распахнулись и на крыльцо вывалились Куспиниан и Эласко. Оба они словно остолбенели, завидев на ночной улице кого-то еще, затем на лице эдила засияла улыбка.

— Квестор Ренфорд, — с неожиданным добродушием произнес великан. — Вышли малость развеяться, а?

Он спустился на мостовую, его примеру, пошатываясь, последовал и молодой человек. Лайама этот дружеский тон сильно смутил.

— Вышел, — сказал он с некоторым напряжением в голосе. — Прогулка после хорошего ужина способствует пищеварению.

— Короткая — да, — согласился эдил. — Однако ночью на улицах Уоринсфорда темно…

Он не договорил. Какое-то время мужчины стояли, глядя друг на друга в неловком молчании. Затем Куспиниан, прочистив горло, сказал;

— Боюсь, начало нашего знакомства было не слишком приятным. Но таков уж мой скорбный удел. Мне мало кому удавалось понравиться с первого взгляда. Однако… не переиграть ли нам все сызнова, квестор? Забудем нашу небольшую размолвку и станем друзьями! — В тусклом свете, лившемся из окон гостиницы, Лайам увидел руку, протянутую ему. Он чуть помедлил и протянул свою. Рукопожатие состоялось. Эдил улыбнулся, сверкнув зубами. — Отлично! Итак, начнем с чистой страницы?

Что бы ни послужило причиной такой разительной перемены, Лайам решил ею воспользоваться.

— Боюсь, чистая страница — самое подходящее определение для меня, — с сожалением произнес он. — Честно говоря, эдил Куспиниан, мое настоящее положение меня сильно смущает. Я словно бы попал не в свою колею.

— И где же это? У нас в Уоринсфорде? Ну нет, дорогой квестор, я просто отказываюсь верить своим ушам! Вы — доверенное лицо герцога и рангом не уступаете ни Проуну, ни Эласко! — Он бросил взгляды на молодого красавца. Тот продолжал пошатываться, хмурясь и глубокомысленно тараща глаза. — Впрочем, сейчас вы даже во многом его превосходите. Спрашивайте — и на все ваши вопросы вам будут даны обстоятельные ответы, приказывайте — и все, что вам понадобится, будет сделано. Весомее вашего слова в этом городе, как, собственно, и в округе, ему подчиненном, лишь слово его высочества, госпожи Саффиан и мое!

«Вот как? А я и не знал».

— Это все, безусловно, очень приятно слышать, но корни моего беспокойства лежат несколько глубже. Понимаете ли, я принят в штат ареопага совсем недавно, и ни госпожа председательница, ни квестор Проун не имели возможности посвятить меня в суть моей новой работы. Я слишком мало знаю о деятельности выездного суда. Надеюсь, вы поможете мне рассеять мое невежество… хотя бы отчасти?

— Конечно, конечно! — заулыбался Куспиниан. — О чем бы вам хотелось спросить?

— Ну, для начала я хотел бы узнать, в чем состоит разница между особо тяжкими преступлениями и простыми.

Эдил изумленно вытаращил глаза, чем на мгновение стал очень схож с собственным квестором.

— Но это же основы основ! Как же вы служили у Кессиаса? Почтенная Милия утверждала, что вы — опытный и проверенный дознаватель!

Лайам пожал плечами и удрученно вздохнул.

— Я распутал совместно с эдилом Кессиасом несколько сложных дел, но… не совсем обычным путем. Я… э-э… вычислял злоумышленников, а он осуществлял все остальное — производил аресты, оформлял бумаги, отправлял арестованных к герцогу, в Дипенмур…

Лайам несколько преувеличил. К аресту с последующей отправкой преступника в Дипенмур привело только одно из расследований, которыми он занимался. Остальные два дела разрешились таким образом, что брать под стражу никого не пришлось.

— Так что теперь, получив большую самостоятельность, я барахтаюсь как кутенок, брошенный в воду. Я не уверен, что госпожа Саффиан понимала это, возводя меня в ранг своего заместителя, ведь на нее в эти дни свалилось столько всего.

Она и не пыталась ничего понимать. Ей прислали квестора, значит, он должен работать.

Эдил нахмурился.

— Но ведь какой-то опыт у вас должен иметься? Эдил Кессиас отрекомендовал вас госпоже Саффиан как человека с исключительным нюхом.

— Что ж, наверное, у него были к тому основания, — Лайаму все-таки не хотелось, чтобы его держали за полного дурака. Но и превозносить собственные достоинства ему не хотелось также. — Кое-что мне действительно удавалось. Я неплохо беру след и разбираюсь в поступках людей. Я лишь не знаю всех тонкостей процедуры…