Книга Риск просчитать невозможно - Михаил Серегин

– Да, но не так же.

– Читаю дальше: «Группой наших журналистов было проведено независимое расследование, в ходе которого мы попытались установить правду». Когда это журналисты работали группой? Впрочем, ладно, допускаю – но где фамилии этих людей? Почему они отсутствуют даже в конце статьи?

– Место экономили, – предположил Ашот, внимательно слушавший соображения друга.

– Дальше они заявляют, что слова властей – это вранье. Или вот: «Несколько человек погибло, многие получили ожоги разных степеней тяжести». И где, интересно знать, заявления врачей на этот счет? Кто-нибудь видел этих пострадавших, хоть по тому же телевизору или же их фото в газетах? Когда это у нас журналисты упустили возможность такие ужасы заснять и показать всему человечеству?! Нет, фото тут, конечно, есть, но они специально не говорят, кто снимал. Вот, гляньте. – Валентин протянул газету сидящему рядом Алексу.

Величко глянул на снимки, но так ничего подозрительного в них и не увидел. Он передал газету Ашоту, а сам вопросительно посмотрел на товарища.

– Да это же снимок из какой-то очень давней советской газеты, – ответил на его недоуменный взгляд тот. – Разве не видишь, какой он блеклый и нечеткий. Я, правда, и сам не сразу понял, что в нем странного, а потом подумал и вдруг осознал, что его просто откуда-то скопировали.

– И в самом деле похоже на то, – согласился Ашот, крутя газету у себя перед носом.

– Дай я посмотрю, – принялся вырывать ее у него из рук Макс, а Граф запрыгал рядом, присоединяясь к этой забавной игре. Вот его-то только сейчас и не хватало.

Когда же Максимову, наконец, удалось завладеть газетой, маленький кусочек которой все же достался и псу, он критическим взглядом глянул на фото и расхохотался.

– Ешкины батареи, честное слово, это же явный блеф. Причем грязный и некачественный. Кто ж так делает? О, да они тут и про президента что-то пишут, – скользнув взглядом по тексту, присовокупил он. – А ты говоришь, плохо работают.

– Скорее уж чересчур хорошо, – усмехнулся Валентин. – Они столь легки на подъем, что через пару часов после случившегося уже сидят в приемной у президента и ждут, когда он сообщит им персонально о своем решении. А президент, скорее всего, даже и не в курсе, что творится в какой-то там глубинке его огромной страны. Что бы там ни говорили, я считаю это грубой провокацией и просто пародией.

– Нет, постой, – Ашот почесал свой слоеный затылок. – Но ведь звонили же разные службы по школам, садам, предупреждали всех. Ты же сам говорил, что детей распустили.

– Не отрицаю, что кто-то в самом деле мог звонить, причем этот кто-то запросто мог назваться хоть самим господом богом, и наивные тетеньки так же бы ему поверили. Вот скажите, какие еще службы, кроме нас, занимаются оповещением населения о чрезвычайных происшествиях? Может, ФБР, ЦРУ. – В голосе Валентина явно проскальзывали ирония и насмешка. – Они порекомендовали людям пить йод и носить марлевые повязки – это от радиоактивности-то? Скорее всего, ничего действительно и не произошло, – продолжил Грачев. – Просто не могло такого быть. А случись взрыв или выброс, о нем бы кричали и по центральным каналам, а не только по местным. Из вас хоть кто-то слышал, чтобы по первому каналу в новостях освещали эту тему?

– Д-да вроде бы нет, – за всех ответил Ашот.

– Вот именно. А когда это у нас подобные катастрофы происходили так тихо?

– Погоди, но кто же тогда поднял эту шумиху?

– Кто? Вот это и есть главный вопрос. И для чего? Впрочем, для чего, догадаться несложно. Представляете, какой куш сорвали аптеки, сбыв даже самый завалявшийся йод, и магазины, специализирующиеся на продаже спиртного? Никто даже на срок годности и не думал смотреть.

– Хочешь сказать, что торговцы медикаментами и пустили этот слух?

– А почему нет – земля, как известно, слухами полнится. Им же, как никому другому, это выгодно.

– Да нет, не может этого быть, – все еще не желал верить Ашот. – Что, у людей совсем совести нет?

– У таких людей – нет, можешь мне поверить, – убедительно заявил Андрей. – Им лишь бы побольше хапнуть, остальное совершенно не важно.

– А у кого самая большая аптечная сеть в Желтогорске? – неожиданно решил поинтересоваться молчун Алекс. Временами товарищам казалось, что он способен подолгу разговаривать только с собаками, на людей его способность быть интересным собеседником отчего-то не распространялась.

– У одного типа… У него своя клиника, экспериментальная, ну и аптеки, соответственно, имеются, – отозвался Ашот. Он был единственным, кто знал всех влиятельных людей города, так как тоже относился к числу предпринимателей и имел свой, ресторанный бизнес. – Фу ты, фамилию забыл. – Он потер толстым пальцем переносицу и громко фыркнул. Затем какая-то мысль все же осенила его, и он воскликнул: – Да вы его должны знать. Наша ЧС же именно с ними сотрудничает. Пострадавших особо серьезных мы обычно им доставляем.

– Опаньки. Вот где, оказывается, собака зарыта, – обрадовался Андрей. – Е-мое, я так и знал, что это банальный сговор. Вполне можно допустить, что какие-нибудь шустрые ребятки решили объединить свои усилия и сорвать нехилый куш.

– Глупости, – нахмурился Грачев. – Это же подсудное дело.

– А кто докажет? Обстановка нервная была – взрыва не было. В том, что товар раскупили, виноваты те идиоты, которые слушок пустили. А попробуй-ка их теперь найди.

– Макс прав, – кивнул Алекс. – Мне тоже кажется, что такое очень даже возможно. Тем более в нашей стране.

Зная, насколько Алекс не любит таких оборотистых людей, Грачев оставил свои попытки доказать ему обратное, все равно каждый останется при своем мнении. Его же собственное пока не сформировалось. Он допускал многое, но конкретно на чем-то остановиться было пока сложно. Не хватало информации.

Решив не мучить себя и остальных, он расположился на диванчике, надеясь просто вздремнуть. Ночью ведь не всегда случаются вызовы, а до утра – то есть того момента, когда их сменят, было еще очень и очень далеко.

* * *

Герман Юрьевич нетерпеливо встал из-за стола и, пройдя к окну, поплотнее прикрыл створку. Звук дребезжащего стекла раздражал его и мешал сосредоточиться. Сказывалась, конечно, и вчерашняя бессонная ночь, оставившая свои следы даже на его лице, и какое-то постоянно присутствующее чувство волнения, будто бы что-то должно было вот-вот случиться. Кругляков гнал от себя эти мысли, но они вновь накатывали волной и заставляли трепетать сердце.

Герман вернулся в кресло. Сел, откинулся на спину и, заведя руки за голову, попытался сам помассировать напряженные мышцы шеи и плеч. В затылке отдалось ноющей болью, и он даже застонал.

«Господи, и зачем я только связался с этими людьми?…

Деньги для института. Да разве я не нашел бы другого способа их заработать».

Необходимо было как-то расслабиться. Он достал из ящика сигареты, прикурил. Всосавшийся в кровь никотин за считаные секунды сделал свое дело, и стало гораздо проще и легче смотреть на жизнь.