Книга Эмблема с секретом - Данил Корецкий

Я допил свой эспрессо и, пока не исчезло ароматное послевкусие, пригубил золотой «Джонни Уокер». Ужин удался. Правда, на пятьдесят процентов. Потому что настоящее застолье требует красивой и утонченной спутницы, за которую можно произносить витиеватые галантные тосты, которую можно удивлять необычными винами или блюдами, с которой можно вести светскую беседу, в глазах которой можно отражаться, как в зеркале, видя себя солидным мужчиной – умным, респектабельным, щедрым… Но где такую взять? Для разборчивого человека выбор Прекрасной Дамы – сложная задача… Абы кто на эту сложную роль не подходит.

Я машинально оглядел зал, чтобы от противного убедиться в правоте своих умозаключений. Но одиноких девушек, задумчиво глядящих в стакан томатного сока и прицельно стреляющих глазками по сторонам, здесь вообще не было. Это специфика всех ресторанов, отмеченных мишленовскими звездами: здесь обедают люди солидные. И они приходят вкусно есть и заключать миллионные контракты, а не искать случайных знакомств. Поэтому дам полусвета сюда обычно не пускают. Да они и сами не ходят – нет смысла…

Я вздохнул. И тут же подумал, что какой-нибудь моралист мог бы истолковать мой вздох как разочарование результатом осмотра. Глупости! Я избегаю случайных связей! Без крайней необходимости, разумеется. Точнее, без крайней профессиональной необходимости.

Например, Хельга не годилась на роль Прекрасной Дамы за моим столом. Другое дело – волейболистка… Да! Белое бикини не вызывало у меня решительно никаких сомнений: безусловная случайность встречи, прекрасные физические данные… Но, как говорится, не срослось. Бывает.

Зато я могу заказать в качестве утешения бутылочку старого сотерна в свой помпезный номер.

* * *

Поднялся я очень рано, около шести. Причем не по своей воле: разбудили пронзительные звуки полицейских сирен. Уа-уа-уа! Во французских детективных фильмах они воспринимаются по-одному, а в реальной жизни совсем по-другому. Во-первых, почему-то здесь все полицейские машины включают сирены. Либо у них совершается по несколько преступлений в час, чего бесстрастная статистика, к счастью не подтверждает, либо ездить без звукового сопровождения считается у местных ажанов дурным тоном. А может, они просто пытаются спугнуть преступников, чтобы не вступать с ними в единоборство? Но французские полицейские вроде не славятся трусостью и нежеланием работать. Впрочем, сирены врубают и «скорая помощь», и спасатели, и аварийщики – короче, все, у кого они есть. Как бы то ни было, но противное «уа-уа» буквально создает на Лазурном берегу раздражающий звуковой фон. И еще мотоциклисты, которые ревут своими мощными движками в любое время дня и ночи. Когда-то я читал детектив, в котором была глава «Мотоциклисты в Ницце». Автор считал, что они демонстративно противопоставляют себя законопослушию и порядку Лазурного берега. Пожалуй, он прав. Во всяком случае, у меня тоже создается такое впечатление.

Поскольку спать мне больше не хотелось, я вскочил, умылся, надел спортивный костюм, спортивной трусцой выбежал из отеля, спортивно пересек пустую в этот час дорогу, спортивно спрыгнул с высокой набережной на галечный берег и, спортивно преодолев вялое сопротивление сторожа, прорвался на пляж отеля за час до его открытия. Здесь еще никого не было, вода – теплая, как… Избитый образ. Никогда не пил парное молоко, тем более не полоскал в нем ноги, но другое сравнение просто не приходит на ум. Очень теплая вода, скажем так.

Поднимающееся над кварталами Старого города солнце даже не освещало, а нежно подсвечивало черепичные крыши вековых, обветшавших домишек. Русские скоробогачики, нимало не смущаясь, строят дома в Ницце, Антибе и Сан-Тропе из камней замков аристократов, гильотинированных во время Великой французской революции. Злые языки утверждают, что в цементный раствор они добавляют прах бывших хозяев – чтобы облагородить и придать историческую старину новодельным особнякам. Не знаю, как насчет праха, но то, что они используют черепицу старых домишек с толстым слоем векового мха, – это факт. А самое смешное – они уверены, что купили благородство и древность рода и место в истории…

В нескольких сотнях метров от берега белел корпус парусной яхты, и еле слышно доносились божественные звуки генделевской до-минорной сонаты для гобоя. Невероятно. Я даже посмотрел на свой водонепроницаемый «Брейтлинг», чтобы удостовериться, что сейчас и в самом деле август две тысячи одиннадцатого года, и я не в раю. Удостоверившись, я вошел в воду и поплыл, стараясь производить как можно меньше шума и брызг.

На какое-то время я, видимо, просто растворился в море, став его маленькой частицей, наполненной счастьем, как живая клетка наполнена… не помню, цитоплазмой, что ли. Вдох, гребок, выдох, гребок… Очнулся, лишь когда рука ударилась обо что-то твердое. Оказалось, это борт яхты. Я преодолел около километра водного пространства, даже не заметив этого.

– Доброе утро, месье.

Сверху на меня смотрел загорелый молодой человек в капитанской фуражке. Я отчетливо видел девственно-белую подошву туфли на его ноге, которая опиралась на нижний трос леерного ограждения. На подошве было написано: «Tommy Hilfiger». У меня есть такие же, я в них играю в теннис по пятницам.

– Доброе утро, – ответил я. – Отличная погода, не правда ли?

– Ветер ушел, – сказал молодой человек. – В остальном я с вами согласен.

– Ветра нет, потому что нет никакого смысла покидать это замечательное место, – рассудил я. – Побег из рая уже предпринимался нашими праотцами, ничего путного не вышло.

Молодой человек курил сигару, на конце которой вырос солидный хоботок из пепла. Я пытался угадать, попадет он на мою голову или упадет в воду. Молодой человек, видно, подумал о том же и, подавшись в сторону, стряхнул пепел куда-то на палубу. Это явно был жест дружелюбия и расположенности.

– Видимо, вы правы, – сказал он. – Здесь стоит мощный дизель, я как раз собирался его завести, но решил дождаться, когда закончится диск. Не хотелось портить все это…

– Очень правильно. Гендель и привел меня сюда.

– Приятно встретить знатока, – улыбнулся капитан. – Сейчас в моде другая музыка. Ее называют «музон».

– Какие ценители, такая и музыка, – скорбно кивнул я.

– Не хотите подняться на борт? – предложил капитан. – Есть кофе, круассаны. Есть неплохие сигары. Да и звук лучше слушать на палубе: у меня отличная всепогодная акустика.

На представителя передового отряда мировых геев он похож не был, во всяком случае на взгляд неспециалиста. И на контрразведчика тоже – это уже мнение профессионала. Можно было принять приглашение, особенно если учесть, что я немного замерз и вряд ли бы смог так же легко вернуться на берег.

По прижатому к борту трапу, я поднялся на палубу и наткнулся на внимательный взгляд, изучающий мою грудь. Точнее, украшающую ее татуировку.

– Однако! – Капитан не сдержал удивления. – Кто это?

– Макумба, – честно ответил я. – Злой дух, которому поклоняется малый, но свободолюбивый народ в одном африканском государстве.