Книга Ошейники для волков - Фридрих Незнанский

Никите надо было как-то войти в контакт с этим человеком, чтобы через него поговорить с его подопечными девочками. Проститутки обязательно должны что-то знать. Бодрову нравилась собственная версия: девушки определяют, какую машину брать, и сообщают об этом угонщикам. Ведь в отеле останавливаются и такие люди, чьи автомобили угонять, как говорится, себе дороже, а не на всех тачках написано, кому они принадлежат.

Высокая стеклянная, но, как казалось, невесомая дверь отеля вновь открылась. На крыльцо вместе с сутенером вышли женщина и охранник. Никита напрягся, гадая, увезет кавказец девушку или нет. Обычно сутенер уезжает под утро, а девочек привозит его ассистент.

Кавказец стал прощаться с девицей, подхватил ее под затянутые в джинсы ягодицы, поднял и смачно поцеловал.

– До завтра! – бросила девица на прощание.

Судя по голосу, она была еще совсем молодая. Никита тихонько пошел за ней. Он не беспокоился, что сутенер или охранник его заметят – оба они быстро скрылись за дверью. То ли их ждала хорошая выпивка, то ли игра на интерес.

Девушка быстро дошла до Тверской и тут буквально столкнулась с двумя подвыпившими парнями.

– О-о, какой лапусик! – радостно воскликнул один из них, загораживая девушке дорогу.

Та хотела обойти нахала, но ему на помощь пришел товарищ.

– Куда же вы, красавица? – жеманно поинтересовался он.

– Домой, – отрезала девица.

– А может, с нами?

– Отстаньте! – громко сказала она.

– Ладно, мы вас проводим до дому, – примиряюще пообещал один.

– Я же вам сказала, что не нуждаюсь в вашей помощи! – срывающимся голосом воскликнула девушка.

– А че ты грубишь? – резко перейдя на «ты», сердито спросил кто-то из них. – Мы к тебе по-человечески!…

– Вот и я вам человеческим языком объясняю, что обойдусь без вас!

– Нет! Ты с нами пойдешь!

– Куда это?

– В клуб «Карусель!»

– «Карусель»? А бабки у вас есть?

– У нас не хватит – ты добавишь.

– Это вы здорово придумали! – притворно восхитилась девушка. – Я вам что, спонсор?

– Ну-ну, кошелка! Небось передком по тыще баксов за смену наколачиваешь!

– Не ваше дело! Ну-ка пустите!…

Оттолкнув одного из парней, девушка хотела было уйти, но оба одновременно схватили ее под руки.

– Пойдешь с нами!

Никита рывком подскочил к троице:

– Эй, ребята!

Парни оглянулись и чуть ослабили хватку.

Девушка, резко повернувшись, освободилась от захвата, но – странное дело – не стала убегать. Она отошла в сторону и остановилась.

Щупловатый, не очень рослый Никита, к тому же одетый довольно простенько, не произвел впечатления на подвыпивших молодых людей.

– Ты откуда взялся, выродок? – с веселым удивлением спросил один.

– Вообще-то это моя девушка, ребята, – спокойно ответил Никита.

– Была твоя – станет наша! – загоготал второй. – Может, и вправду твоя, вишь, стоит, не уходит. Но я думаю, тебе ее не видать!

– Это почему же?

Парень достал из кармана нож-"бабочку" и, крутанув в ладони, раскрыл лезвие.

– Вот сейчас отчикаем у тебя то, за что девки ребят любят, и пойдешь в пидоры!

Что ж, отлично: теперь угроза жизни и здоровью стала явной. Наконец-то буква закона, к которому пока еще трепетно относился Никита, позволяла перейти к активным действиям. Не дожидаясь опасных выпадов, он встречным ударом напряженно выпрямленных ладоней сломал в локте руку, державшую нож. Не останавливаясь, Никита рубанул ребром ладони в кадык второго противника, сбитого с толку неожиданным и пугающим воплем приятеля. После чего быстро подхватил растерянную девушку под руку и увлек в боковую улицу.

– Куда мы? – пролепетала она.

– Куда скажешь. А пока – подальше от них, может, у пареньков приятели неподалеку.

– А кто ты? – спросила девушка.

Он представился: Никита Бодров – брокер Межбанковской валютной биржи. А сам подумал: ой, наверное, не похож я даже на дворника!…

Но девушка, кажется, поверила и тоже представилась:

– Меня Люда зовут. Работаю горничной в «Палас-отеле».

Теперь это так называется, подумал весело Бодров. Он был доволен – третья ночь принесла-таки результат.

Утром Меркулов пригласил Турецкого в свой кабинет. На столе дымились две чашки ароматного чая.

– Попьем чайку да поговорим, Саша, – сказал Меркулов, придвинув чашку ближе к следователю.

– Что за вопрос, Костя? – прямо спросил Турецкий.

– У нас с тобой сейчас один вопрос: дело Иванова, – улыбнулся Меркулов. – Ты пей чай-то, а то остынет.

– Скажи, Костя, генеральный никак не проболтался насчет того, что смутило его в гибели Иванова? – отхлебнув из чашки, спросил Турецкий.

– Я так и знал, что ты мне задашь этот вопрос, и, разумеется, уже подготовил ответ. Ты же знаешь, генеральный впрямую ничего не говорит…

– А вкривую, – хмыкнул следователь, – намеками, недомолвками?

– Вот из этих недомолвок и намеков я составил примерно такую картинку: возглавляемый Ивановым «Спектр» здорово помог Президенту на последних выборах. Хотел этого Президент или нет, но факт есть факт. Странно другое: Президент совсем не интересовался этой телекомпанией, что совершенно нелогично.

– А как же разговоры о том, что «Спектр» более-менее раскрутился только после выборов? – перебил Турецкий.

– Думаю, чиновники таким образом просто подстраховывались, – задумчиво произнес Меркулов.

– Вам наверху виднее, – пожал плечами Турецкий.

– Не ерничай! В ту пору, когда начали поговаривать об операции Президента, он сам очень интересовался, что это за новая телекомпания такая, да кто им денежки дал, да какие у них творческие планы. Вот какие моменты, Саша, проскользнули в моей приватной беседе с генеральным, – хлопнул ладонью по столу Меркулов.

– Но, извини, Костя, это все, как говорится, дела давно минувших дней, – заметил Турецкий.

– Такими фигурами, как Иванов, интересуются лишь тогда, когда ждут от них либо пакости, либо помощи. Все-таки четвертая власть! Мне совершенно ясно, что наверху трагическим случаем с Ивановым весьма озабочены. Но генеральный прокурор не знает, какого результата там ждут от расследования этого, как ты говоришь, гнилого дела. Не знает и волнуется, – сделал вывод Меркулов.

– А хоть какой-нибудь захудаленькой версии он от волнения нам не подкинул? – вновь взял ироничный тон Турецкий.

– Он предполагает, что все дело в деньгах, Саша.