Книга Ночь одиночества - Микки Спиллейн

— Как много ты знаешь о политиках, Марти? Он вытряс спички из коробки:

— Больше, чем могу написать.

— Знаешь что-нибудь о Ли Демере? Он насупился и облокотился на стол.

— Ты сыщик, Майк. Ты человек с оружием под пальто. Кто на самом деле желает знать о Демере?

— Я хочу знать.

— А для чего? — Его рука машинально потянулась к карману за блокнотом и карандашом.

— Для того, что не совсем подходит для твоих историй, — ответил я. — Что ты знаешь о нем?

— Черт, да ничего плохого я о нем не знаю. Собирается стать вторым сенатором от нашего штата <В США выбирают двух сенаторов от каждого штата.>. Он пробивной парень и всем нравится, даже оппозиции. Он скорее государственный деятель, чем политик. У Демера, пожалуй, самая чистая репутация, может быть потому, что он никогда не увлекался политикой. Он абсолютно чист, не представляет интереса для коррумпированных кругов и мафии, и поэтому они настроены против него.

— А ты против него, Марти?

— Нет, только не я. Демер как раз тот человек, который нам сейчас нужен. А как ты сам?

— Я не голосовал с тех времен, когда была распущена партия вигов.

— Да, ты явно не самый примерный гражданин!

— Что поделаешь.

— В таком случае чем вызвано твое любопытство?

— Допустим, я намекну тебе о чем-то, что... прямо противоположно твоему представлению о Демере. Ты поможешь мне, если даже никогда не сможешь написать об этом?

Марти сжал кулаки и сделал страшное лицо.

— Да, я помогу тебе. Мне чертовски надоело, когда нас обувают эти ублюдки, которые добиваются, чтобы их избрали и наделили властью, а затем набивают себе карманы и проводят в жизнь свои бредовые идеи. Говори, что конкретно тебе нужно?

— Не так уж и много. Просто хочу узнать о Демере все от начала до конца. Хорошо, если бы у тебя нашлась его фотография.

— У меня есть целая подборка про него.

— Отлично.

Нам подали заказ, и мы принялись за еду. Марти несколько раз поднимал глаза от тарелки и смотрел на меня. Я ел молча. Хотелось, чтобы он сам для себя все решил. Он пришел к решению за яблочным пирогом, поданным на десерт. Я заметил, как расслабилось его лицо, и он удовлетворенно вздохнул.

— Хочешь получить материалы прямо сейчас?

— Меня устроит любое время. Положи их в пакет и отправь в мой офис. Я не спешу.

— Хорошо. — Он внимательно посмотрел на меня. — Можешь рассказать мне поподробней? Я покачал головой:

— Я бы сделал это, если бы мог, парень. Но сам еще не знаю, насколько серьезная идет игра.

— Может, мне подключиться к этому, возможно, удастся раскопать что-нибудь полезное для тебя?

— Не думаю, что стоит это делать. Демер — только нить к тому, что меня сейчас особенно интересует. Информация о нем может помочь нам.

— Понимаю. — Он чиркнул спичкой и прикурил сигарету. — Майк, если у тебя появятся какие-нибудь новости, ты дашь мне знать?

— Охотно.

— Я имею в виду не только то, о чем можно написать в газетах.

— А что?

Марти смотрел на меня сквозь сигаретный дым блестящими глазами.

— В жизни каждого мужчины всегда есть грешки. Они могут быть в прошлом, но при этом их должно набраться достаточно много, чтобы человека стоило убрать с общественного поста из-за этой грязи. Ты не так тесно связан с политикой, как я, и не знаешь, насколько это все пакостно. Каждый старается больше для собственного блага, и плевать им на людей. О конечно, толпа имеет своих героев, они-то из кожи вон лезут и готовы пойти на все, чтобы выглядеть таковыми. Только посмотри, что случается, когда Конгресс или какая-нибудь другая организация раскрывает очередную грязную возню позади правительства... Тут же мальчики, сидящие наверху, дают какую-нибудь сенсационную информацию, до поры до времени державшуюся в секрете, и она смывает с первых страниц газет всю грязь о чиновниках.

Демер говорит то, что думает, поэтому он — живая мишень для нападок. Многие пытаются достать его. Охотятся за ним, ну, конечно, кроме простых людей. Не думай, что не пытались копаться в его прошлом. И я занимался этим, и другие. Но мы столкнулись с проблемами, когда попытались копнуть чуть глубже, чем от нас ожидали. Это была целая подборка фактов, которые должны были появиться “естественным путем” в процессе проявления заинтересованности к прошлому известного человека. Единственный верный путь в данном случае — действовать через газеты, чтобы никто не заподозрил в этом грязную тактику оппозиции. Мы оценили ситуацию и по молчаливому согласию попридержали информацию. В какой-то степени мы тоже являемся мишенями, поскольку те, кто держит в руках нити, знают, как нами можно управлять. Ли Демер собирается стать одним из тех, кто держит нити, и намерен покончить с коррупцией в нашем правительстве. Он хочет выкурить паразитов, живущих за счет общества, и вернуть стране силу, которую мы имели до того, как заменили ее сладкой болтовней и красивыми физиономиями. Вот почему я хочу, чтобы ты рассказал мне все. Если там что-то есть... Надо будет собрать других, кто думает так же, как я, обсудить все и принять честное решение. Черт, не знаю, почему я вдруг стал так печься об общественных интересах. Возможно, просто устал от той чепухи, которой нас всех пичкают.

Я закурил сигарету и сказал:

— Что-нибудь было о нем нового за последнее время?

— Ничего, по крайней мере за этот месяц. Они выжидают, пока он закончит свои выступления по штату, чтобы потом разделаться с ним.

В таком случае Пат был прав. Полиция замяла это дело не из-за любви к справедливости, а потому, что они заподозрили провокацию. Демер все-таки не мог быть одновременно в двух местах.

— Хорошо, Марти. Я сообщу тебе, как только обнаружу что-либо подозрительное. Пожалуйста, сделай одолжение, не упоминай нигде мое имя, хорошо?

— Конечно, конечно. Между прочим, этот судья, который вел твое дело, тоже замазан в прошлом.

— Да черт с ним, знаешь, может, он и прав.

— Все зависит от того, с какой стороны подойти. Он следовал букве закона, а это сухая словесная логика. Он из тех людей, которые надпись: “Курить не разрешается” читают как: “Вам разрешается не курить”, а не: “Курить запрещено”.

Я вынул банкнот из бумажника и отдал официанту, дав понять, что сдачи не нужно. Марти взглянул на часы, сказал, что ему пора идти по делам, и мы пожали друг другу руки.

Кое-какие газеты уже были в продаже, но в них по-прежнему не было никакого упоминания о телах, найденных в реке. Я не то чтобы был болен, но чувствовал себя неважно. Подъехав к месту парковки, поставил автомобиль в самый угол, взял такси до Таймс-сквер и пошел в кинотеатр на фильм ужасов. Главным действующим лицом был мужчина в двух обликах — человека и обезьяны. Когда он был человекообразной обезьяной, он убивал людей, когда становился человеком, то сожалел об этом. Я мог представить себе, что он чувствовал, и смотрел, пока мог выносить это зрелище, затем поднялся и прошел в бар.