Книга Нарушитель сделки - Харлан Кобен

Одежда Уина всегда была подобрана с изысканным вкусом. Он носил пуловеры, светлые рубашки с вышитыми инициалами, брюки защитного цвета, белоснежные туфли (со Дня поминовения павших до Дня труда[2]) или остроносые ботинки (со Дня труда до Дня поминовения павших). Помимо всего прочего, в речи Уина проскальзывал еле заметный акцент, который никак нельзя было соотнести с определенным географическим пунктом, и уж тем более с такими школами, как Эндовер или Эксетер (сам Уин учился в Эксетере). Уин довольно посредственно играл в гольф и принадлежал к пятому поколению членов старомодного филадельфийского клуба «Мерион-гольф» (здесь ему была обеспечена фора в три очка) и к третьему поколению не менее старомодного клуба «Сосновая долина» на юге Нью-Джерси. Круглый год он щеголял характерным для любителя гольфа загаром, покрывавшим только руки и V-образный клин на груди, так как в традиционной одежде игроков в гольф предусмотрен короткий рукав и глубокий вырез на шее. Остальное тело Уина отличалось лилейной белизной, и при загаре кожа на нем всегда сгорала.

Он был эталоном американских белых. Рядом с ним великолепный защитник Кристиан Стил казался бы итальянским крестьянином.

Майрон терпеть не мог внешности Уина, и подавляющее большинство людей были с ним солидарны. Уин привык к этому. Как правило, люди предпочитают составлять свое мнение о человеке по первому впечатлению, а первым впечатлением от Уина были запах баснословных денег, ощущение избранности и высокомерия, иными словами — признаки напыщенного болвана. Уин был не в силах бороться с этим, и люди, составляющие свое мнение по первому впечатлению, не значили для него ровным счетом ничего. Уин указал на журнал, лежащий на его столе.

— Так ты решил не рассказывать об этом Джессике?

Майрон встал с кресла, прошелся по комнате и вновь уселся.

— А что я должен был сказать? «Привет, я тебя люблю, возвращайся ко мне, а вот, кстати, фотография твоей сестры в порнографическом журнале, которую считают погибшей». Так, что ли?

Уин задумался.

— Я бы подбирал слова более осторожно, — заметил он и принялся листать журнал, подняв брови, словно хотел произнести: «Хм-мм».

Наблюдая за ним, Майрон решил не рассказывать пока ни о Чезе Ландре, ни о происшествии в гараже. Всякий раз, когда кто-либо пытался задеть Майрона, Уин реагировал весьма своеобразно, но не всегда по-джентльменски. Лучше было отложить жалобы на потом, до тех пор, когда станет ясно, как усмирить Роя О'Коннора. И Аарона в придачу.

Уин швырнул журнал на стол.

— Ну что, приступим?

— К чему?

— К расследованию. Ты ведь этого хотел, не так ли?

— Хочешь помочь?

Уин улыбнулся.

— Куда ж я денусь? — Он развернул телефонный аппарат кнопками к Майрону и добавил: — Звони.

— Куда? По номеру из журнала?

— Нет, Майрон. Позвони в Белый дом и попроси к телефону Хиллари, — раздраженным тоном отозвался Уин. — Пускай она тебя ублажает.

Майрон взял в руки трубку.

— А ты когда-нибудь звонил по таким линиям?

— Я? — Уин сделал вид, будто оскорблен до глубины души. — Кому? В Общество театральных дебютанток? В студенческий клуб? Ты шутишь?

— Я тоже не звонил.

— Может быть, ты хочешь поговорить наедине? Что ж, расстегивай ширинку, спускай трусы, чувствуй себя как дома.

— Ах, как остроумно.

Майрон набрал номер, указанный на объявлении с фотографией Кэти. В свое время, работая на ФБР и ведя частные расследования по поручению хозяев спортивных клубов и посредников, он немало покрутил диск телефона, но сейчас, впервые в жизни, почувствовал смущение.

В трубке раздался пронзительный писк, чувствительно ударивший по барабанным перепонкам. Потом послышался голос телефонистки:

— Просим прощения, но ваш номер не обслуживается.

— Не могу дозвониться, — сказал Майрон.

Уин кивнул.

— Да, я и забыл. Мы отключились от линий с номерами, которые начинаются с девятисот. Это влетало в копеечку: сотрудники то и дело звонили кто куда — не только в «секс по телефону», но и астрологам, психоаналитикам, в тотализатор, даже исповедовались по телефону. — Уин повернулся и достал другой аппарат. — Это моя личная машинка, по ней можно дозвониться куда угодно.

Майрон вновь набрал номер. После второго гудка трубка щелкнула, и в ней послышался записанный на пленку женский голос:

— Здравствуйте. Мы рады приветствовать вас на линии «Ожившие фантазии». Если вам еще не исполнилось восемнадцать лет или вы не хотите платить за звонок, дайте отбой. — На долю секунды установилась тишина, и далее тот же голос продолжал: — Добро пожаловать в мир оживших фантазий. Здесь вы познакомитесь с самыми соблазнительными, отзывчивыми, восхитительными и страстными женщинами в мире.

Майрон заметил, что вторую фразу голос произнес намного медленнее, как будто это воспитательница детского садика читала сказку своим подопечным. Каждое слово звучало отдельным предложением: «Добро. Пожаловать. В. Мир. Оживших…»

— Сейчас вы получите возможность поговорить с одной из наших очаровательных, сладострастных и чувственных девушек, способных поднять удовольствие до степени высокого экстаза. Конфиденциальность беседы гарантируется. Оплата по безналичному расчету. Прямое соединение с девушкой вашей мечты. — После долгого вступления голос в трубке наконец перешел к конкретным указаниям: — Если ваш аппарат оборудован кнопочным набором и системой тонального вызова, нажмите единицу, и вы услышите исповедь развращенной школьной учительницы. Нажмите двойку, и вы услышите…

Майрон посмотрел на Уина.

— Сколько там набежало? — спросил он.

— Шесть минут.

— Значит, уже двадцать долларов, — подытожил Майрон. — Надеюсь, тебе известно выражение «стричь клиента»?

— Я предпочитаю называть это бессовестным надувательством.

Майрон не глядя нажал какую-то клавишу, только чтобы избавиться от назойливого голоса. Трубка ответила десятью гудками — да уж, в компании «Ожившие фантазии» умели потянуть время, — и наконец послышался другой женский голос:

— Привет. Как мы себя чувствуем?

Голос был именно такой, как и ожидал Майрон, — низкий и сиплый.

— Привет, — отозвался он. — Я бы хотел…

— Как тебя зовут, милый? — осведомился голос.

— Майрон, — ответил Майрон и тут же мысленно хлопнул себя по лбу, проклиная собственную неосторожность. Какого черта он назвался настоящим именем?

— М-мм… Майрон… — протянула девица, словно пробуя звуки на вкус. — Мне нравится твое имя. Оно такое сексуальное…