Книга Фабрика гроз - Эльвира Барякина

Кристина с замиранием сердца подумала, что, кажется, у Хоботова созрел какой-то план.

— Совершенно верно, — сдержанно кивнул тот. — Василий Иванович, повернулся он к Стольникову, — вот вы говорили здесь о задачах губернатора… Недавно я ездил в Горбачевский район, и выяснилось, что там острая нехватка сельхозтехники. Колхозы буквально задыхаются без нее, а от областной администрации ни ответа, ни привета…

Стольников сердито посмотрел на своего противника.

— Михал Борисыч, вы у нас предприниматель, вот бы и прикупили колхозникам пару комбайнов от своих щедрот!

Несколько секунд Хоботов не знал, что сказать. Видно было, что он никак не ждал подобных предложений.

— А зачем мне это нужно? — наконец произнес он. И только тут понял, что наделал.

Это была катастрофа: Хоботов сам признался, что ему нет никакого дела до бед избирателей. Такие оговорки не прощаются!

Кристина почувствовала, что у нее сердце ушло в пятки. Стольниковская команда ликовала, показывая губернатору большие пальцы. Синий схватился за голову…

Все случилось за считанные секунды.

— Это ЕГО работа! — громко прошептала Кристина.

Хоботов услышал, и, кажется, понял, что она имела в виду.

— Я не для того голосовал за вас в прошлые выборы, чтобы делать вашу работу, — отчеканил он, глядя собеседнику прямо в глаза.

Облегченно выдохнув, Кристина огляделась: стольниковская команда стояла, как громом пораженная, Синий смотрел на нее квадратными глазами…

Она еще не совсем осознала, что случилось, но все же чувствовала: это была победа. Она и Хоботов только что сделали Стольникова по полной программе. Он выглядел полным дураком! И это в прямом эфире!

— Ну что ж, наша передача подошла к концу, и я хотел бы подвести итоги нашего интерактивного опроса… — где-то далеко проговорил ведущий.

* * *

— Кто это такая? — в ярости шипел Ивар, стремительно идя по коридору. За ним едва поспевал режиссер программы. — Как она тут очутилась? Кто ее пустил?

Режиссер — пухлый молодой человек со светлыми артистическими кудрями вдоль лица — лишь пожимал плечами.

— Я был вынужден выписать ей пропуск. Она пришла с Синим.

Ивар достал из кармана сотовый и набрал номер.

— Как ее фамилия? — обратился он к режиссеру, пока в телефоне тянулись унылые гудки.

— Тарасевич. Она раньше работала на «Волне»…

— Алло, Боголюб? — проговорил Ивар в трубку. — Срочно найди мне всю информацию на некую Тарасевич.

— Ее зовут Кристина, — услужливо подсказал режиссер. — Она что-то вроде местной телезвезды.

— Кристину Тарасевич, — уточнил Ивар. — Выясни все: кем она работает у Синего, чем занимается, где живет, с кем спит… В общем, полное досье! Как все прошло? Да хуже не придумаешь! И знаешь, кто нас сделал? Эта самая Тарасевич! Все, отбой. Буду через пару часов.

* * *

Стольников был совершенно подавлен своей неудачей. В первый момент он даже не совсем сообразил, что же произошло… И только вскинув взгляд на побледневшего Алтаева, понял, что случилось что-то весьма нелицеприятное.

В полном молчании губернаторская команда спустилась вниз к машинам.

Василий Иванович слышал, как Светка Леденцова, его «сопровождающее лицо», спросила у Алтаева:

— Все суперплохо?

Тот неопределенно пожал плечами.

— Да уж ничего хорошего… Василий Иванович, — обратился он к губернатору, — мне надо с вами поговорить.

Меньше всего на свете Стольникову хотелось сейчас с кем-нибудь разговаривать. Особенно с Алтаевым. На душе губернатора было муторно, как бывает всякий раз, когда ты опростоволосишься на глазах у всех, и тебе некого в этом винить, кроме самого себя.

— У меня к вам важный разговор, — настаивал Ивар.

«Сейчас будет учить жизни», — почти с ненавистью подумал Стольников, но решил не показывать вида, что ему хоть чуточку не по себе.

— Ладно, садись в мою машину, — пригласил он.

… - Мы все-таки выиграли интерактивный опрос, — нарочито весело сказал губернатор, когда его роскошный «Мерседес» вырулил на проспект. Больше шестидесяти процентов избирателей за меня… Так что не все потеряно.

Алтаев не смотрел на него.

— На вашем месте, я бы не слишком обольщался, — заметил он без всякого выражения в голосе.

— Почему?

— Этот опрос я лично заказал на телекомпании. На самом деле, все не так уж гладко. Пименов поставляет нам более точную информацию, основанную на социологических исследованиях. Согласно ей, народ вас не очень-то любит…

Стольников ничего не ответил. Он так и знал, что этот сопляк-мальчишка начнет проводить «работу над ошибками». Эх, прислать бы ему на дом команду ребят в серой униформе — посмотрели бы мы тогда, как он будет выступать! Но нет — сиди, терпи его, паразита…

— Так вот, — продолжил Алтаев, — то, что вы натворили за четыре года своего доблестного правления, мы уже не исправим, но можем кое-что подкорректировать в головах избирателей.

Стольников до боли сжал кулаки, но ничего не ответил.

— У меня есть одно предложение… — продолжил Ивар. — Во время первого тура практически все избиратели, живущие в городе, проголосовали против вас. Вы же смогли вырваться в финал только за счет глубинки — на вашей стороне оказалось 38 сельских районов. И знаете, почему вы заполучили себе деревню?

— Почему? — нахмурясь, переспросил Стольников.

— Потому что люди там больше никого, кроме вас, не знают. Из всех областных средств массовой информации у них есть только принадлежащее нам проводное радио. Газеты до них редко доходят. Телевизоры местные программы вообще не показывают, ибо большинство из них делалось еще при царе Никите. Единственное, что требуется — это заставить тех сельчан, кто не пришел на первый тур, проголосовать за вас во втором. Так что я настоятельно рекомендую вам отправиться в турне по области. А мы со своей стороны сделаем так, чтобы как можно меньше горожан пошло на выборы.

Стольников в недоумении воззрился на Ивара.

— Я же ездил по области в прошлом месяце! Тебе что, мало?!

— Это не мне, а вам мало! Мы, кажется, вас выбираем…

— Я не могу никуда ехать, — твердо сказал Стольников. — Завтра я должен быть в Москве. У меня встреча с депутатской группой…

— Как угодно, — пожал плечами Ивар. — Поедете в Москву, а не к старушкам-колхозницам, так можете вовсе не возвращаться. Вас все равно здесь ничего ждать не будет.

— Но мне обещали помочь!

Алтаев скрестил руки на груди:

— Знаете что? Москве без разницы, кто выиграет — вы или Хоботов. Федеральные политики договорятся и с вами, и с ним. Для Москвы ваше областное честолюбие — тьфу, нет ничто!