Книга Счет по головам - Дэвид Марусек

Около часа мы с Эл просидели в молчании, держась за руки. Потом Эл расплакалась. Слезы капали у нее из глаз и катились по щекам. Я обнял ее, совсем одурев от такого зрелища.

Она вытерла глаза и сказала насморочным голосом:

— О ребенке не может быть и речи.

— Полностью согласен, — сказал я. — Это было бы самой большой глупостью в нашей жизни.

В Национальном Приюте у нас взяли образцы тканей для рекомбинации, но сделано это было в последнюю очередь. Мы сидели в процедурной на хромовых табуретах, и медсестра-дженни скоблила ложечкой щеку Эл с внутренней стороны. Мы двое суток не принимали визолу — вещь опасная, но необходимая для получения чистых образцов ДНК. Генри информировал меня, что весь Кабинет работает в красном режиме. Это показывало, как сильно напряжена Элинор. Этот coitus mechanicus, искусственный половой акт, обещал для нас стать самым плодотворным из всех возможных.

В первую очередь нас провели в кабинет к доктору Деб Армбрастер. Она нам объяснила, что в наше время детей воспитывают совсем не так, как раньше.

— Раньше они вырастали и уходили из дома, теперь предпочитают оставаться в возрасте от восьми до тринадцати лет. И хорошие родители, конечно же, не должны добиваться их взросления силой. Мы полагаем, что происходит это из-за внимания, которое они получают. Ваши друзья, ваши руководители, незнакомые доброжелатели, офицеры Внукора — все приходят поиграть и поумиляться, думая, что вам это только приятно. Подарки прибывают фургонами. Медиа просят, чтобы их приглашали на все дни рождения. Но вы-то, думаю, умеете обращаться с медиа.

Мы сидели на антикварных стульях перед опрятным столом доктора Армбрастер. Шеф охраны за неимением третьего стула терпеливо стоял рядом с Эл. Доктор была женщина крупная, подтянутая, с квадратной челюстью и бегающими туда-сюда глазками-буравчиками: ее собственная служебная система, несомненно, располагалась за мониторами по периметру комнаты. Многие администраторы налаживают свою обслугу именно так, чтобы просматривать горы донесений одним щелканьем радужки. На голографических слуг с личностными капсулами наподобие Кабинета они смотрят свысока.

— Итак, — продолжала доктор, — вы рискуете тем, что языкатый подросток задержится в вашем доме лет на двадцать — тридцать. Могу вас уверить, что это скоро начинает надоедать. Оба родителя могут несколько раз сменить брачных партнеров, прежде чем малютка решится выпорхнуть из гнезда. Поэтому мы предлагаем вам выработать правила опекунства прямо сейчас, заранее.

— Мы еще не решили, доктор, стоит ли двигаться дальше, — сказала Эл. — Мы хотели только ознакомиться с процессом и с возможными его последствиями.

— Прекрасно вас понимаю, — с намеком на улыбку сказала доктор.

Во вторую очередь нас отвели на склад — посмотреть заготовку, которая станет нашим ребенком, если мы согласимся. Всю стену там занимали движущиеся стеллажи, каждый с множеством мелких ящиков. Доктор Армбрастер, запустив карусель, приказала определенному ящичку выдвинуться и достала оттуда сверток, туго запеленатый в одеяло (один из вариантов моих ранних травматических одеял). Когда она положила сверток на каталку и велела ему развернуться, мы увидели довольно хорошо развитый человеческий эмбрион — он свернулся калачиком, сунув миниатюрный большой пальчик во вполне сформировавшийся ротик. Выглядел он удивительно живым, но был неподвижен, как каменная фигурка. Я спросил, сколько ему.

Двадцать шесть недель, ответила доктор Армбрастер, в стазисе находится семь с половиной лет. Конфискат нелегальной беременности, доращивался внутриматочно. Объясняя, она поворачивала на каталке плод-заготовку.

— Нормален по всем показателям. Конверсия не должна вызвать никаких осложнений. Кожный покров, наша природная упаковка, — она улыбнулась, воздавая должное моей профессиональной репутации, — является самым быстрорастущим органом. В течение жизни человек постоянно сбрасывает ее и отращивает заново. В процессе конверсии эта стадия завершается первой. У эмбриона это занимает примерно неделю. Цвет волос и глаз, сердце, печень, пищеварительная система конвертируются за две-три недели. Нервная система, основные группы мышц, репродуктивные органы — от трех до четырех недель. Костно-хрящевая система — от двух до трех месяцев. Ребенок станет биологически вашим задолго до того, как у него прорежется первый зуб.

Я спросил, можно ли подержать заготовку.

— Конечно. — Доктор осторожно подхватила ее своими большими ладонями и положила мне на руки — холодную, твердую, удивительно тяжелую. — Фиксатор делает ее очень плотной и хрупкой, как яичная скорлупа. — Я неуклюже прижал эмбрион к себе. — Молодые отцы всегда так держат детей, — теперь доктор улыбалась Элинор, — как будто боятся сломать. В нашем случае, впрочем, это вполне возможно. И вы, дорогая, тоже испытываете типичный в такой ситуации дискомфорт.

Она говорила правду. Элинор и директриса ее Кабинета стояли бок о бок (совсем как двойняшки, если бы не разница в возрасте), сцепив руки на груди.

— Гормональная терапия может сделать предстоящие месяцы намного более приятными, советник Старк, — сказала доктор. — У отцов отношения с потомством всегда складывались довольно трудно, но вам мы можем предложить материнскую смесь, как это называют фармацевтические компании.

— Спасибо, доктор, не нужно, — сказала Элинор, расцепив руки. — Мы еще ничего не решили, помните? Кроме того, здесь дефект — не хватает пальца. — Одного пальчика в самом деле недоставало, и место излома было твердым, как гипс.

— О, об этом не беспокойтесь. Пальцы на руках и ногах отрастают за несколько дней. Главное, голову не отломите.

Я вздрогнул и еще крепче прижал к себе заготовку — слишком крепко, пожалуй. Я попытался всучить ее Эл, но та снова скрестила руки, и я отдал твердое тельце доктору, которая вернула его на каталку.

— Кроме того, пол уже определился, — сказала Эл.

Я посмотрел и разглядел между ножек крошечный пенис. Может быть, именно тогда в моем сердце что-то сместилось. У меня никогда еще не было ребенка, ни от одной из многочисленных женщин, которых мне приписывал Генри, — хотя взрослым я стал задолго до принятия Закона о рождаемости. Только однажды, с Джин Шолеро, я был близок к этому. Но тогда я был по горло занят своей карьерой, у нее случился выкидыш, а потом мы недостаточно долго продержались вместе, чтобы попробовать еще раз.

— И об этом можете не волноваться. Ваши гены и пол переделают. Это входит в процесс.

Эл тронула меня за руку.

— Ты в порядке, Сэм?

— Да. Просто это немного выбивает из колеи.

— Мы, пожалуй, пойдем, доктор, — сказала Эл. — Спасибо вам за экскурсию.

— Мне было очень приятно познакомиться с вами, советник Старк, и с вами, мар Харджер. Почему бы вам на обратном пути не зайти в процедурную и не сдать сестре образцы кожи?

— Это нам не понадобится, — сказала Эл.