Книга Через не хочу - Елена Колина

— Давайте вывесим простыню во дворе, как Нинины предки, она же из какой-то деревни.

Лева делал вид, что не смущен.

И мы все время смеялись.

Люди бы ужаснулись — что мы так развратны, не стесняемся, смеемся. Но это был нервный смех. И не разврат, а просто мы пятеро такие близкие друзья, что самые интимные вещи становятся достоянием каждого.

Виталик сказал:

— Каждая из вас, девочки, потеряет девственность на этой кровати.

КРОМЕ МЕНЯ. Я ОСТАНУСЬ СТАРОЙ ДЕВОЙ.

Мне не в кого влюбиться! Лева, конечно, самая грандиозная личность из всех моих знакомых, но он не видит во мне женщину. Я для него как домашние тапочки. И он с детства знает, что я глупее. Как можно относиться к домашним тапочкам, которые к тому же глупее?..

В прихожей Алена вспомнила, что сказала маме, что идет в кино на новый фильм из серии «Шерлок Холмс и доктор Ватсон». «Шерлока Холмса» снимали во дворе нашего дома, как будто наш двор — это Лондон.

Зачем врать? «А из принципа, нечего спрашивать, куда я иду», — объяснила Алена. По-моему, нелогично. Наврала и, оглядываясь, шмыгнула, как мышка, через двор, к Виталику.

— Про что кино? — спросила Алена.

— Про собаку Баскервилей, — сказал Виталик.

Отчим Виталика один раз разрешил нам прийти на «Ленфильм». Вообще-то, он разрешил Виталику с Аришей, а меня Виталик взял от страха, что я скончаюсь от зависти. Увидеть своими глазами, как создавались любимые фильмы! На «Ленфильме» было как будто я Алиса и провалилась в кроличью нору и попала в другой мир! Виталик очень оживился среди реквизита, там были вещи из «Шерлока Холмса» — скрипка, трубка. Он примерил пиджак Шерлока Холмса, твидовый с коричневыми пуговицами, и жилетку, и рубашку, Ариша надела парик и платье княжны Волконской из «Звезды пленительного счастья», она была совсем как княжна, очаровательная. А для меня самое-самое был монтажный стол, на нем — на нем! — клеились негативы великих картин! В кабинете сценариста я потрогала стол на счастье и загадала, что я вернусь сюда.

Мы с Аленой-Аришей и Ниной стояли во дворе, Алена спросила Нину:

— Ну?.. Зачем? Неизвестно с кем! Это же клиника, ты клиническая идиотка…

Нина угрожающе сказала:

— Отстань!

Алене она не боится сказать «отстань», они как сестры. То есть Нина приемная, но они как сестры.

— А ты, Танька, что думаешь? — спросила Алена.

А я что думаю?

Я думаю, что жалко ее. Я думаю, что она растерялась и хотела показаться своей. Наверное, ей казалось, что здесь все так себя ведут, и она постеснялась устраивать сцену. Испугалась, что если она его оттолкнет, ударит, закричит, выбежит из комнаты, это будет стыдно, неловко, все подумают «вот дура!». Я думаю, это судьба, интересный сюжетный ход. При всей ее внешней обычности по своей судьбе Нина — персонаж.

Квартира Виталика имеет какой-то особый смысл в Нининой жизни. Здесь второй раз происходят поворотные события ее жизни, второй раз она ничего не понимает! Тогда, давно, не понимала, что нельзя говорить «жидовка», что все смотрят на нее с отвращением. А сегодня так неромантично потеряла девственность во время игры в фанты, почти что при свидетелях, чтобы показаться своей человеку, которому она никогда не будет своей, который забыл о ней, как только вышел за порог. Нина — комсорг, отличница, любимица учителей, особенно тети Фиры. Но иногда кажется, что она как Алиса в Стране чудес, ничего не понимает. Жалко ее. Таинственно привезли в Ленинград, удочерили, ее настоящие родители — тайна.

Мне повезло, что все окружающие меня люди — персонажи по судьбе или яркие личности. Они действуют, создают события, а я описываю их жизнь.

Больше всего на свете люблю писать!

Никто не знает, что у меня есть Великий План. Внутренне я как река, которая вот-вот выйдет из берегов. Я хочу написать рассказ.

Вдруг меня напечатают? Дину Рубину же напечатали в «Юности», когда ей было шестнадцать лет.

Или лучше киноповесть. Вдруг по моему рассказу снимут кино? Тогда будет слава, признание.

НО О ЧЕМ ПИСАТЬ?????????????????

БАЛДА, БАЛДИЩА, пиши о том, что знаешь. Про любовь.

Про любовь я ничего не знаю.

А что я знаю?

Я знаю пять имен девочек: Таня — раз, Алена — два, Ариша — три…

А вот хорошая идея — написать о себе. Что меня больше всего волнует?

Честно говоря, больше всего на свете меня волнуют джинсы. Что у всех есть джинсы, а у меня нет.

А что, если… ЧТО ЕСЛИ ТАК И НАЧАТЬ????!!! Это будет рассказ об одинокой девочке, которую любят, но строго. Главный принцип ее родителей — любовь должна быть с кулаками. А она от их любви становится все одиночей и одиночей.

Сегодня вечером мама с папой со мной не разговаривали, как будто я в чем-то провинилась. Смешно, что наша жизнь кипит, а родители все еще считают, что мы факт их жизни. Как будто мы маленькие.

Но я все еще как маленькая люблю свою школу, свою парту, люблю, что сижу с Аленой, люблю, что завтра всех увижу, кроме Левы, конечно, — наследный принц математики, папин духовный сын, продолжатель дела его жизни, математики — царицы всех наук, идет в свою знаменитую школу, как говорит папа, «лучшую физматшколу в городе, возможно, в стране, возможно, в мире». Мерзкую математическую школищу для гениев. Что я как следует ненавижу, так это математику-царицу.

Рабочее название моего рассказа «Девочка, у которой не было джинсов».

* * *

В ночь на первое сентября Фаина спала прекрасно, а Кутельман беспокойно, несколько раз за ночь просыпался, а под утро проснулся и больше не заснул, лежал, представлял — как будет. Кутельман не ждал бурной реакции, истерики, срыва — Таня умственная девочка, вся в книгах. Ну что, собственно, она может сделать? Выскочить из дома, изо всех сил хлопнув дверью? Она ни разу в жизни не совершала таких решительных действий — хлопнуть дверью, уйти; она вообще боится совершать решительные действия. Но она все же подросток, пусть и не буйный, а подросток, чуть что, воображает, что его предали. Скорее, он опасался не Таниных действий, а собственной к ней жалости. Но действительность превзошла все его ожидания.

Таня вышла на кухню уже полностью одетой, в форме, в белом переднике, и обнаружила маму с папой сидящими за столом с напряженными лицами.

— Сейчас восемь пятнадцать, тебе пора выходить. Лева идет с тобой, проводит тебя в школу, — сказала Фаина.

— Проводит меня — зачем? Ему ведь тоже в школу, — удивилась Таня. — А мне еще рано, мы с Аленой-Аришей встречаемся во дворе без четверти девять.

— Ты теперь учишься в другой школе, в 239-й. Теперь у тебя тоже есть будущее, скажи спасибо папе.

— Спасибо, — засмеялась Таня. Мама редко шутила, поэтому Таня смеялась старательно, желая показать, что это была удачная шутка.