Книга Расследует Эллери Квин - Эллери Квин

— Это нож Годфри, — с трудом вымолвила мам. — Он всегда лежал на письменном столе в этой комнате. Нож был у Годфри с детства.

— Он никогда не носил его с собой?

— Я всегда видела нож только на его столе. Годфри испытывал к нему сентиментальные чувства. Он вскрывал им письма.

— У меня тоже имеются один-два сувенира в память о детстве, которые я берегу. Кто-нибудь еще знал о ноже, миссис Кэсуэлл?

— Все в доме… — Она оборвала фразу с шумным вздохом, показавшимся Эллери похожим на скрип тормозов. Но он притворился не обратившим на это внимания и присел на корточки, чтобы подобрать что-то на полу возле тела.

— Что это? — осведомился шеф Ньюби.

— Блокнот для заметок, — неожиданно заговорил доктор Фарнем. — Его держали на ночном столике по моему предложению для записей температуры, времени приема лекарств и так далее. Очевидно, он упал, когда мистер Мамфорд свалился с кровати, должно быть при этом толкнув столик. Когда я вошел сюда, блокнот лежал на теле. Я отбросил его в сторону, производя осмотр.

— Тогда это ничего не означает… — начал шеф, но Эллери, поднявшись и глядя на блокнот, который держал в руке, возразил:

— Я не согласен. Разве только… Конк, мистер Мамфорд восстановил хоть какие-то двигательные способности после удара?

— Очень немногие, — ответил доктор Фарнем. — Но он поправлялся быстрее, чем я ожидал.

— Тогда этот блокнот объясняет, почему мистер Мамфорд упал с кровати — почему, получив ножевую рану, он не умер там же, где лежал.

— Откуда вы знаете? Вам ведь известно, как сильно иногда мечутся умирающие. При чем тут блокнот?

— Когда убийца ушел, считая жертву мертвой, — объяснил Эллери, — Годфри Мамфорд каким-то образом нашел в себе силы принять сидячее положение, протянуть руку к ночному столику, взять карандаш и блокнот — карандаш вы найдете под кроватью вместе с верхним листком блокнота, содержащим медицинские записи, куда они, очевидно, упали, когда он уронил их, — и написать заглавными буквами сообщение. В этом блокноте, Ньюби, предсмертное сообщение.

— Какое еще предсмертное сообщение? — встрепенулся шеф. — Дайте взглянуть! Неужели он настолько оправился после паралича, док, чтобы писать?

— Да, шеф, прилагая немалые усилия.

Послание мертвеца состояло из одного слова. Ньюби произносил его снова и снова, как соревнующийся в орфографии.

— MUM, — прочитал он. — Заглавная «М», заглавная «U» и заглавная «М». MUM.

Это казалось не имеющим никакого смысла.

— Что мог подразумевать Годфри? — воскликнул Вулкотт Торп. — Что за странное сообщение умирающего!

— Странное — самое подходящее слово, мистер Вулкотт, — промолвил Эллери.

— Я так не думаю, — усмехнулся шеф. — Конечно, Эллери, я не всегда верю тому, что находится у меня под носом, но если есть простое объяснение, к чему им пренебрегать? Все в городе знают, что миссис Кэсуэлл в доме называют «мам» уже более двадцати пяти лет. Если Годфри хотел назвать убийцу, то надпись в блокноте относится к ней. Все ясно как день.

— Что за чепуха! — крикнула Джоанн, бросаясь на защиту матери. — Мам любила дядю Годфри! Вы… вы просто глупец, шеф Ньюби! Не так ли, мистер Квин?..

— Я бы хотел об этом подумать, — сказал мистер Квин, глядя на блокнот.

* * *

9 января. Какой бы опасности ни подвергал этот факт репутацию мистера Квина, необходимо отметить, что в Райтсвилле он достиг статуса профессионального гостя. За более чем два десятилетия Эллери оказался крайне скудным источником дохода для отеля «Холлис». Едва успев зарегистрироваться, он тут же выписывался оттуда. Скажем в его защиту, что это было результатом не скупости, а стремления участвовать в личной жизни обитателей Райтсвилла, которые постоянно приглашали его в свои дома.

Приглашение перебраться в дом Мамфордов было сделано мрачным Кристофером по настоятельной просьбе Джоанн. Мотив Джо выглядел достаточно прозрачным — Эллери был не настолько тщеславен, чтобы полагать, будто это имеет отношение к лунному свету и розам. Поскольку шеф Ньюби дышал в затылок ее матери, Джо нуждалась в союзнике и хотела не только моральной поддержки Эллери, но и его физического присутствия.

Это объясняет, почему утром 9 января Эллери оплатил счет за регистрационным столиком отеля «Холлис» и направился с двумя чемоданами в руках к северо-западной дуге площади. Перейдя Аппер-Дейд-стрит, он прошел мимо Райтсвиллского национального банка, ратуши и памятника павшим в войнах у входа в Мемориальный парк, после чего проследовал через боковой вход в здание окружного суда. В полицейском управлении он задержался достаточно долго, чтобы обсудить перемену адреса с шефом Ньюби, который ответил на сообщение мрачным кивком.

— Кстати, вы нашли какие-нибудь отпечатки пальцев? — спросил Эллери.

— Сколько угодно. В спальне мы обнаружили отпечатки абсолютно всех. А на ноже — ни одного. Его начисто вытерли. — Ньюби нахмурился. — Кто бы подумал, что симпатичной маленькой экономке вроде мам Кэсуэлл придет в голову вытереть отпечатки пальцев или надеть перчатки?

— Если вы так уверены, что она убила Мамфорда, то почему не арестуете ее?

— На каком основании? Из-за сообщения в виде слова «MUM»? — Шеф махнул рукой. — Любой защитник в суде не оставит от такого доказательства камня на камне. Найдите для меня что-нибудь в доме, Эллери.

— Постараюсь, — ответил Эллери. — Хотя вам это может не понравиться.

— Что вы имеете в виду?

— Меня заботит правда, Анс, а вас только факты. — И Эллери удалился, прежде чем Ньюби успел ответить.

Остановив такси, за рулем которого, к его удивлению, сидел незнакомый ему водитель, Эллери обогнул площадь, проехал по Стейт-стрит к самой старой части города, где дома дореволюционной постройки стояли позади зеленых лужаек в тени вековых деревьев, и вскоре уже звонил в дверь особняка Мамфордов.

Годфри Мамфорда похоронили только вчера, и присутствие старика ощущалось в наличии и запахе его драгоценных хризантем, которые цвели в теплицах с конца августа до декабря.

Джоанн приветствовала Эллери радостным возгласом.

Она устроила его в просторной спальне наверху, с высоким потолком, кроватью под балдахином и комодом работы Данкана Файфа,[10]который Эллери сразу же оценил. Но ваза с двухглавыми хризантемами, которую Джо поставила на ночной столик, повергла Эллери в меланхолию, и он вскоре спустился в поисках более разговорчивой компании.

Эллери обнаружил Джо, Эллен и Кристофера в библиотеке, и вскоре стало очевидным, что использование его талантов явится платой за проживание — по крайней мере, в том, что касалось Эллен Нэш.

— Я не собираюсь ни на минуту снисходить до абсурдного предположения, будто отца убил один из нас, — заявила Эллен. — Это дело рук какого-то маньяка, бродяги или…