Книга Большие батальоны. Том 2. От финских хладных скал… - Василий Звягинцев

Сильвия, единственная, кто мог наблюдать за происходящим отстранённо, заметила взгляды, которыми обменялись Уваров с невестой, порозовевшие щёки Марины, тонкую, едва заметную усмешку, на секунду скользнувшую по губам Кристины.

– Одним словом – счастливого пути и нам, и вам! – провозгласил Удолин, несколько даже торопливо поднимая бокал.

Остающиеся Сильвия, Уваров и три валькирии распрощались на пирсе с друзьями и подругами, проводили глазами взлетевший и почти тут же исчезнувший из глаз гидроплан. Впятером они уместились в один «Виллис». Валерий за рулём, Сильвия рядом, Настя, Мария, Инга устроились сзади. Так на этих, единственно подлинных «Джипах»[8]лихие бойцы ездили в войну – кто-то на узком сиденье посередине, а остальные на обитых дерматином подушках поверх колёсных ниш, свесив ноги наружу через борт. Очень даже весело, и в случае необходимости, особенно если в машину набьётся человек семь-восемь, да все с «ППШ» или «Томсонами» – обеспечен мощный круговой огонь при внезапном нападении. На заявленных спидометром шестидесяти милях в час так, конечно, не поездишь, но на обычных фронтовых двадцати – вполне.

Теперь им спешить было некуда, и в ту и в другую Москву они смогут перейти в любой нужный им день и час. Как в далёкие уже времена, когда всем здесь распоряжался Антон и Сильвия попала сюда в качестве пленницы, довольно быстро ставшей одной из равных, каждая дверь в отведённом людям крыле Замка могла открыться в любое освоенное пространство-время. В неосвоенное, впрочем, тоже, только с «непредсказуемыми», как любят последнее время выражаться политики и «эксперты», последствиями. В этом некогда лично убедились Новиков с Шульгиным[9]. Для управления возможностями Замка достаточно было простого желания, высказанного хоть словами, хоть мысленно.

Сильвии нужно было всё же отлучиться в Лондон, где до сих пор ждал её Берестин. Завершить кое-какие неоконченные дела и забрать оттуда Алексея. Начавшиеся в Москве события наверняка придутся ему по вкусу, он ведь уже начал забывать свою основную, военную профессию. Пост министра обороны в обновлённом российском правительстве ему предлагать, конечно, не стоит, не то время.

Это после Октябрьского переворота, возникнув словно ниоткуда, наркомвоенморами и командармами становились такие яркие революционные таланты, как Троцкий или Фрунзе, никогда вообще не служившие в армии, или мичманы и прапорщики военного времени.

Сейчас незачем давать народу неудобоваримую пищу для размышлений, да и излишнюю вдобавок. Всё же нужно стараться «не умножать сущностей сверх необходимости». А вот главным военным советником при командующем «ограниченным контингентом», вводимым из императорской России в РФ, он вполне сможет послужить в первый, самый сложный и турбулентный период.

Уварову и оставшимся при нём девушкам миледи подробно разъяснила, каким образом они смогут провести время до её возвращения, не прибегая к помощи Арчибальда. Слишком много неожиданных тайн хранил Замок, и пытаться постигнуть их «с налёту» действительно не стоило. Если с блок-универсалом обошлось, не значит, что и следующий раз повезёт.

– Вам здесь наверняка понравится. Ещё и уходить не захочется. Теперь бояться нечего, а узнать, увидеть и попробовать можно многое, – сказала Сильвия. – Здесь не столько коммунистический принцип «каждому по потребностям» действует, сколько библейский: «Стучите – и откроется, ищите – и обрящете, просите – и дастся вам»…

Глава вторая

– Для начала нам с вами проехать кое-куда придётся, – сосредоточенно глядя между Фёстом и Людмилой, сказал майор, вернувшись за столик после очередного телефонного вызова. – Часика через полтора-два примерно. Там с людьми, кто под руками окажется, встретимся, поговорим. Ты им политинформацию прочитаешь, заодно и сам сообразишь, чем народ дышит.

До какого-то его старшего товарища информация дошла, подумал Фёст. И что этот или эти товарищи хотят? Убедиться в его серьёзности, поставить свои условия, что же ещё? Уж с заговорщиками у них никаких общих дел быть не может, если, конечно, эти люди не на том уровне, о котором и Стацюк не знает. Ну, посмотрим.

– Далеко ехать?

– Да не слишком. В район «Автозаводской», а там совсем рядом. Поедете?

– Почему бы не поехать?

– Только тогда так – никуда больше не уходите, возле меня держаться будете. Понятно? И телефоны не включаете.

Фёст усмехнулся, как и полагалось хорошо воспитанному полковнику, услышавшему бестактную глупость от майора.

– Понятно, да не совсем. Это ведь мы тебя хотим в дело взять, нет? Со всеми моральными и материальными стимулами. Деньги брал и опять не отказался. А нужно бы было, если «по понятиям». Ну и? Что дело опасное – никто не спорит, поэтому идею посоветоваться с друзьями вполне приветствую. Но вот чтобы ты мне свои правила диктовал – это уволь, Борис Иванович. Не говоря обо всём прочем, я и званием тебя постарше, и по другим параметрам. Это так, к слову, чтобы недоразумений впредь не возникало. Надо будет мне отсюда выйти – выйду. Позвонить – позвоню. Насчёт мер безопасности сам думай. Вот как раз сейчас и выйдем с Людой, тоже позвонить. У меня секретов куда больше. А ты пока перекусывай и в окно поглядывай, мы вон там, под навесиком устроимся. В поле зрения…

– Да, кстати, Борис Иванович, а мои напарники, Эдик с Гришей, на встрече будут? – с подкупающей наивностью спросила Вяземская. – Они-то меня в общем деле видели, неужто вы и им не доверяете?

– Может, и будут… Там уже не я решаю, – постарался не уступить консьерж. – Кстати, Петрович, ты, помнится, майором назывался, а сейчас… Случайно сорвалось или как?

– Случайно только школьницы залетают, – при этих словах Вяземская демонстративно поморщилась, но промолчала. – А мне чего ради было откровенничать? Теперь – другое дело. На, смотри…

Он протянул майору удостоверение полковника ГРУ и заодно ещё одну книжечку. Борис Иванович заглянул, присвистнул тихонько.

Неслабо, конечно – Герой России Ляхов Вадим Петрович, все печати и подписи на месте. Фёст не считал, что уподобляется тем, кто купленные в известных местах чины и ордена носит. Он сделал ровно то же, что Секонд, и с Александром Ивановичем, куратором, условлено было, что они, аналоги, в одной пропорции беды и заслуги делят. А если нынешняя власть не в курсе, так не её, этой власти, забота. Как тогда на перевале другой, в этом мире не выживший Тарханов пел: «Россия нас не балует ни славой, ни рублём, но мы – её последние солдаты…»

– Совсем здорово. Уважаю, – сказал консьерж. – И за что?

– По совокупности, – не стал распространяться Фёст, хотя майор, по идее, мог и даже должен был бы слышать про их не такой давний бой в ливанских горах. Но раз не вспомнил, и фамилия ему ничего не сказала – так тому и быть.