Книга Пока жива надежда - Линн Грэхем

Мэджик, глухой черный терьер, носился по комнате, словно мохнатый мячик, наполненный неуемной энергией. Уид, костлявый серый пес, помесь колли с борзой, застенчиво мялся возле двери. Годы заботливой любви так и не смогли его убедить — этот дом может быть и его домом. Харлей, Лабрадор с седой мордой, спокойно лежал на полу возле кровати, удовлетворенный тем, что его любимая хозяйка снова дома.

Стоя возле окна, Джесс съела сэндвич, запивая его молоком, и в наступающих сумерках занялась привычными вечерними делами — чисткой, кормлением и мытьем своих подопечных. Когда она закончила и вернулась в дом, ей все еще нужно было затопить печь, что с первого раза никогда не удавалось.

Скрипнув зубами, она принялась за дело.

Ее мобильник зазвонил, когда она уже собиралась лечь спать и так устала, что едва могла двигаться.

— Это Цезарио… — прозвучал низкий чувственный голос, как если бы в его звонке не было ничего необычного.

— Слушаю, — ответила Джесс, подавив желание спросить, откуда у него номер ее мобильного.

— Вы не могли бы заехать ко мне завтра утром? Есть предложение.

— Предложение? Какое предложение?

— Не стоит обсуждать это по телефону. Так вы приедете?

— Да. У меня завтра как раз выходной.

Джесс закрыла телефон и издала победный крик, дав разрядку долгому напряжению. Значит, Цезарио все же прислушался к ее словам! И теперь вышел с предложением… что, впрочем, для сделки могло означать лишь другое слово…

От этой мысли ее первоначальный оптимизм сразу уменьшился. В конце концов, мужчина с принципами «око за око и зуб за зуб» вряд ли так просто простил бы ее неосмотрительного отца. Цезарио и сам это сказал. Так какое у него могло быть предложение? Имело ли оно отношение к сексу? С его репутацией и интересом, который он проявил к ней в начале их знакомства, вряд ли обойдется без этого.

Джесс вздрогнула, вспомнив о своих шрамах. Нечего удивляться, что она ни разу не отважилась раздеться ни перед одним мужчиной. Словом, секс отпадал…

Впрочем, судя по таблоидам, пестреющим признаниями бывших любовниц Цезарио ди Сильвестри, она все равно не смогла бы удовлетворить его экзотические вкусы в этой области…

Глава 3

Цезарио смотрел, как Джесс выбралась из старенького «лендровера» вместе со своими четвероногими друзьями.

Она сказала, что у нее выходной. Можно было ожидать, что девушка получше оденется по этому случаю. Хотя бы ради встречи с ним. Но на ней, как всегда, были джинсы и майка, достаточно свободная даже для двоих таких, как она, и твидовый шерстяной кардиган, вполне подходящий… чучелу в огороде.

Цезарио стиснул зубы. Если они достигнут соглашения, то обеим сторонам придется пойти на серьезные уступки. Не обязательно одеваться у кутюрье, но это не значит, что нужно ходить в каких-то обносках!

Томмазио одарил Джесс сияющей улыбкой и проводил в гостиную, с драматической пышностью декорированную черными и бордовыми тканями. Роскошные, обитые велюром диваны, стеклянные столики и современная живопись на стенах — все прекрасно сочеталось друг с другом.

Через пару минут Томмазио вернулся с кофе и бисквитами и сказал, что мистер ди Сильвестри просил подождать.

— Дела… дела… — Он поднял руку, изображая разговор по телефону.

От нервного возбуждения Джесс не сиделось. Она подошла к какому-то портрету, в то же время сомневаясь, был ли это действительно портрет. Ее вкусы в искусстве не отличались от общепринятых — пейзажи, рисунки животных. Вряд ли в ее доме нашлось бы место хоть для одной картины из бесценной коллекции Цезарио.

Зазвонил ее телефон. Джесс поставила на стол чашку, когда увидела, что звонит ее мать.

Шарон рыдала в трубку, и трудно было понять, что она говорит. Но Джесс поняла. Отец все же собрался с духом и выложил ей за завтраком всю историю, после чего, в типично мужской манере, ретировался от вылившихся на него упреков. Шарон была просто раздавлена. Ее муж стоял на пороге тюрьмы за соучастие в ограблении!

— Этот проклятый круиз… все из-за этого проклятого круиза… как будто я и обойтись без него не могла… — всхлипывала Шарон. — Теперь мы потеряем даже наш дом…

Джесс нахмурилась:

— О чем ты говоришь?

— Разве этот итальянец оставит нас на своей земле после того, что ему сделал твой отец? Я живу здесь уже тридцать лет, и я не вынесу, если потеряю еще и дом! А что будет с твоими братьями? Запомни мои слова, никто больше не захочет видеть Мартинов в Холстон-Холле!

Джесс попыталась ее успокоить, но Шарон Мартин была женщиной эмоциональной и к тому же прирожденным пессимистом. В ее представлении самое худшее, что могло случиться, уже случилось, и ее семья уже осталась и без дома, и без работы. Пообещав, что перезвонит позже, Джесс закрыла телефон и… увидела в дверях Цезарио.

Какую-то долю секунды она ошеломленно смотрела на него, понимая, что стала объектом его наблюдения. В синем деловом костюме и шелковом галстуке, Цезарио, как всегда, выглядел элегантным и невозмутимым, и лишь темные тени на скулах свидетельствовали — его сегодняшний день начался рано. Она всегда считала Цезарио красивым, но сейчас… сейчас он был просто неотразим. Тень проступившей щетины лишь добавляла ему сексуальности.

— Звонила моя мать… — неловко пояснила Джесс, убирая телефон в сумку. — Отец ей все рассказал. Она ужасно расстроена…

— Неудивительно, — усмехнулся Цезарио, заметив, как заострились ее черты.

Неожиданно он почувствовал удовлетворение — теперь в его власти устранить беспокойство из ее жизни. Он полночи провел без сна, прикидывая, чего бы ему хотелось получить и какой вариант мог бы лучше сработать. Да, это будет простое соглашение, свободное от собственнических эмоций и оторванных от реальности надежд. В таком случае каждый сохранил бы определенную независимость.

— Вы говорили о предложении… — пробормотала Джесс, глубже засовывая руки в карманы, чтобы скрыть напряжение.

— Выслушайте меня, прежде чем дать ответ, — начал он и остановился. Когда она вот так смотрела на него, то выглядела такой юной и милой… Ему оказалось нелегко повторить то, что он собирался сказать: — И самое главное, помните: к тому времени, когда наше соглашение подойдет к концу, вы будете находиться в самом выгодном положении.

Да, начало было впечатляющим. На ее гладком лбу появилась морщинка. Желая услышать, что он скажет дальше, Джесс медленно кивнула.

— Одним словом, я знаю, что вы могли бы сделать для меня, — продолжал Цезарио, не сводя с нее пристального взгляда. — В обмен на это я обещаю не возбуждать дела против вашего отца.

Джесс подавила непроизвольный вздох облегчения:

— Чем я могу вам помочь?

— Я хотел бы иметь ребенка, но… не совсем так, как это обычно принято, — начал объяснять Цезарио. Его красивый профиль четко вырисовывался на светлом фоне окна. — Не думаю, что найдется женщина, с которой мне удалось бы прожить всю свою жизнь. С другой стороны, мне вполне по силам справиться с браком на более практической основе.