Книга Кино и немцы! - Екатерина Вильмонт

Тут появилась слегка смущенная Валя.

– Май, теперь твоя очередь.

Майя рассмеялась, но пошла в том же направлении.

Квартира была чистая, ухоженная, явно чувствовалосьприсутствие женщины. Да, подумала Майя, это эпизод с песней Визбора, не болеетого. Но на кого он все-таки похож?

– А вы не голодны? – спросил он.

– Нет! – разом ответили женщины.

– Ну что? Тогда по коням?

Едва они вызвали лифт, как оттуда вышла пожилая женщина.

– С Новым годом, Мария Яковлевна! – приветствовалее Борис Андрианович.

– С Новым годом, Боренька, голубчик! Скажите, Боря, увас есть дрель?

– Боже, зачем вам дрель?

– Вадик обещал заехать и повесить картинки послеремонта. Не могли бы вы мне ее дать?

– Разумеется! Одну минуту. Девушки, спускайтесь пока. Уподъезда вишневая «Нива».

– Какой дядечка клевый, скажи, Май!

– Кажется, да, ничего, – осторожно ответила она.

– Он, между прочим, на тебя глаз положил!

– Да ну, не выдумывай!

– Ничего я не выдумываю! Прямо сразу, как из лифтавышел, глянул и пропал. А иначе за каким чертом ему с нами в праздник по городутаскаться?

– Валя, по-моему, он тоже на какого-то актера похож.

– Не знаю, если только на ненашего… А я не наших поименам не запоминаю, только Бельмондо. Ты, Май, вперед садись, пусть емуприятно будет. А вот говорят, хороших людей не осталось. Врут, правда же?

– Наверное, врут, – вздохнула Майя, вспомнивпрошлый Новый год.

Тут из подъезда вышел Борис Андрианович. Крупный, слегкамешковатый… Кого, кого он мне напоминает?

– Садитесь, девушки! – Он открыл заднюю дверцу«Нивы».

– Ой, а можно Майя вперед сядет, ее сзадиукачивает! – сразу взялась за дело Валя. Майе стало смешно.

– Отлично, садитесь, Майя. – Он помог ей сесть игалантно закрыл дверцу.

– Майя, вперед и с песней! – успела ей шепнутьВаля.

– Ну, девушки, куда двинем? В Ясенево, кажется?

– Да.

– И кого же это вы разыскиваете в первый деньпраздника? Старую подругу?

– Ой, Борис Андрианович, тут такая история, умереть невстать!

– Ну и дела! – заметил он, выслушав рассказ Вали оВасилисе. – Такого отца надо пороть на площади. И то мало будет.

– А может, он служит, к примеру, в МЧС и его срочнокуда-то вызвали, – попыталась оправдать своего будущего возлюбленногоМайя.

– Ага, чужого дядю спасай, своего ребенка бросай, так,что ли? – закричала Валя. – Никакое МЧС такого требовать не имеетправа.

– Вы не в курсе, мать девочки лишили материнских прав?

– Нет, точно, что не лишили. Просто он ее увез послерешения суда.

– А она ездила к ней, пыталась с ней увидеться?

– Вроде пыталась… – грустно ответила Валя.

– Да, история, несчастный ребенок…

– Она не производит впечатления несчастной, –вмешалась в разговор Майя. – Она веселая, упитанная, развитая и, кажется,не слишком напугана более чем странным поведением папаши, который сбыл ее с руки даже мобильник отключил.

– Учитывая то, что он в свое время девочку отсудил, этопо меньшей мере дико, – заметил Борис Андрианович. – Может, у него сголовой не все в порядке? Влюбился небось по уши…

– Ну даже и влюбился, мужчина холостой, вроде имеетправо, но как не позвонить, правда же? И вообще, откуда он знает, что мать вновогоднее утро дома? А может, она за город уехала или вообще… Нет, таких отцовсажать надо, правда же, Борис Андрианович?

– Да бог его знает, что там у него стряслось…

– Ой, не могу, мужская солидарность! – возмутиласьВаля. – Вы вот свою кровиночку так бросили бы?

– Да как сказать… Помню, я молодой совсем был и поехалс сынишкой к другу в Одессу, ну, на пляже в карты заигрался, а он в воду полез,чуть не утонул, его какая-то женщина вытащила, дай ей Бог здоровья. Я чуть сума не сошел, больше карты в руки не брал…

– А жена ваша что сказала?

– Она и по сей день ничего об этом не знает, –засмеялся Борис Андрианович. – А я начал сына плавать учить и вообще кспорту приобщать.

– Сколько ж лет вашему сыну? – полюбопытствовалаВаля.

– Двадцать пять уже. Он сейчас в Канаде работает.

– Не хоккеист часом?

– Хоккеист, а как вы догадались?

– А как фамилия? У меня муж на хоккее повернутый… Какпрочитает в газете, что еще кто-то в Канаду продался, так сердится, ужас. Он уменя вообще-то добрый, но вот… Так как фамилия-то?

– Зачем же вашего мужа лишний раз сердить? –улыбнулся Борис Андрианович.

– А я ему не скажу! Мне самой интересно!

– Евгений Ясный, слыхали про такого?

– Да! Слыхала, конечно! Он у вас красивый! Я в «Семиднях» репортаж видала. А вы… у вас тоже фамилия Ясный?

– Естественно!

– Ой, красивая фамилия!

– Вы находите?

– Ну правда, красивая фамилия! Не то что у нас, мы –Ликсюткины! А моя девичья фамилия вообще жуть, одно мученье. Заяц! Меня в школезадразнили…

– А по-моему, хорошая фамилия – Заяц! – подалаголос Майя. – Как тебя могли дразнить, Зайкой, наверное, или Зайчихой…

– Да, до восьмого класса так и дразнили, а когда в меняВовка Лебедушкин втюрился, так стали кричать: «У Зайца яйца»! Думаете, приятно?

Все расхохотались.

– А что это Майя ничего о себе не рассказывает? Мы вотс Валечкой уже о себе многое поведали, а вы молчком. Нехорошо, непо-товарищески!

– А у меня ничего такого интересного не происходило. Явообще много лет Новый год в Москве не встречала, к тетушке в Питер ездила. Онау меня одинокая… Собственно, она мне не тетка, а двоюродная бабушка…

Какая она грустная, эта Майя, подумал Борис Андрианович. Алицо прелестное. Нежное, тонкое… Так и хочется погладить ее по щеке…

– А вы, девушки, давно дружите?

– Только нынче утром познакомились! – радостнорассмеялась Валя.

– С ума сойти, никогда бы не подумал.

– Ой, Борис Андрианович, а можно я у вас спрошу однувещь…

– Спрашивайте, Валюта!

– А почему вы на «Ниве» ездите?

– А чем вам «Нива» не нравится? – засмеялся БорисАндрианович. – Неплохая машина, недорогая в обслуживании, проходимостьхорошая. Я доволен.