Книга Единственный цветок в этой говноклумбе 7 - Holname

книги, которую она пыталась читать.

Шейн не спешил подходить ко всей этой компании и еще некоторое время оставался в стороне. Он все пытался понять, было ли это тем самым актом издевательств, про которое говорили остальные. Со стороны все это даже не сразу походило на издевательства. Никто не кричал, не бился в истерике. Все происходило незаметно от глаз окружающих.

Лишь когда одна из девушек вырвала из рук дрожавшей ученицы книгу и швырнула ее в стену, Шейн решил вмешаться. Он вышел из тени стеллажей, и в тот же миг раздался громкий женский смех. Ученицы даже не заметили его и все разом загоготали, словно чайки. Одна из них, снова подняв руку, ударила перепуганную девушку по голове, и та от такого удара наклонилась к столу и вся сжалась.

— У вас все в порядке? — громко позвал Шейн, наконец-то привлекая к себе внимание.

Девушки разом замолчали. Насторожившись, они все вытянулись и обернулись к нему. В их взглядах был виден какой-то диссонанс. С одной стороны, перед ними стоял обычный мужчина, но, с другой стороны, они знали, что это был аристократ. Более того, черно-золотая форма Шейна сразу подсказывала учеником какого класса он был, и в этой академии уже никто не мог не знать его.

Посмотрев на своих подруг, одна из девушек, сидевших за столом, начала подниматься и говорить:

— Да, все хо…

Но договорить она не успела. Другая ее подруга, которая уже стояла рядом, сразу положила руку ей на плечо и практически силой заставила ее сесть. Шейн сразу заметил эту девушку. Именно она швырнула книгу в стену и именно она ударила другую ученицу по голове. Даже сейчас, смотря на стоявшего напротив Шейна, она воинственно рассматривала его.

— С какой стати кто-то из особого класса интересуется вопросами обычных учеников? — Девушка гордо выпрямилась и приподняла голову. — Решили снизойти до нас?

— О, — Шейн зловеще улыбнулся, — так вот какое у вас отношение к особому классу?

Девушка нахмурилась еще сильнее. Демонстративно приблизившись к Шейну, она намеренно остановилась всего в паре шагов от него и четко проговорила:

— У нас все в порядке. Это не то, на что стоит обращать внимание кому-то вроде тебя.

Она хотела пройти мимо. Ее самоуверенный взгляд уже был направлен куда-то вдаль, но стоило ей ступить всего шаг в сторону, как Шейн схватился за ее плечо, и сдерживать силу он не стал.

— А подробнее объяснишь? — холодно спросил он, сжимая ладонь еще сильнее. — Что значит «кому-то вроде тебя»?

Девушка отмахнулась. Не то в ужасе, не то в отвращении она отступила и сразу вытянулась, словно струна.

— Кому-то, кто до сих пор не убрался из академии!

Другие девушки поднялись со своих мест следом за ней. Лишь когда вся эта группа вновь собралась вместе, они все просто прошли мимо Шейна. Он остался на прежнем месте один, а за тем самым злополучным столом, перед стопками из перевернутых помятых тетрадей, также продолжила сидеть испуганная жертва.

Когда Шейн подошел, казалось, девушка пришла в себя. Приложив руки к груди, она начала оглядываться по сторонам, но спокойствия в ее взгляде так и не было.

Шейн, присев за стол напротив нее, спросил:

— Ты как?

При виде него девушка сразу вскочила. Это было впервые, когда они виделись. Шейн не сразу даже понял, что она была такой же первогодкой, как и он сам. Но одно по ее поведению он понял точно: травили ее в академии постоянно. Лицо, покрытое царапинами, искусанные губы, синяки под глазами — все это говорило о постоянном стрессе и недосыпании.

— В следующий раз, — четко и яростно заговорила девушка, — когда решишь вмешаться, вспомни, что у тебя нет на это права. Ты даже не из студенческого совета!

Шейн улыбнулся. Эта запуганная девчонка говорила очень даже звонко. По крайней мере, теперь ее поведение соответствовало тому серьезному карему взгляду, который был дарован ей от природы.

— Вообще-то я уже из студенческого совета, — Шейн широко улыбнулся. — И у меня есть право на это.

Девушка удивленно приоткрыла рот. Губы ее задрожали, руки затряслись лишь сильнее. Будто даже не найдя новых слов, она развернулась и практически бегом помчалась к выходу.

— Меня зовут Шейн, — громко крикнул в ответ парень, — думаю, мы еще увидимся!

Девушка не ответила. Лишь когда ее фигура окончательно скрылась за стеллажами, а прерывистые быстрые шаги стали практически неуловимы, Шейн облегченно выдохнул. Как и ожидалось, два его новых наблюдателя следили за происходящим издалека. Стоило Шейну только оглянуться, как откуда-то позади, с совершенно другой стороны, к нему навстречу вышли Лар и Нерис. Оба казались абсолютно спокойными.

— Почему она ничего не сказала? — спрашивал Шейн, понимая, что они оба стали свидетелями случившегося. — Разозлилась на меня, а не на них.

— Потому что ты не авторитет, — равнодушно отвечал Лар.

— А если бы на моем месте были вы?

Оба парня почти разом покачали головами. Когда они подошли к столу, из-за их спины выглянула и еще одна девушка — та самая смотрительница библиотеки, с которой они так любезно разговаривали еще некоторое время назад.

Быстро потеряв интерес к этой девушке, Шейн снова посмотрел на парней и спросил:

— А сама Амелия?

— Тоже нет, — Нерис отвечал с нотками явного негодования. — Студенческий совет имеет силу, но он далеко не настолько авторитетен, как ты думаешь. Для той девчонки ее мучили куда большая сила, чем мы.

Шейну оставалось только покачать головой. Теперь, когда он лично стал свидетелем подобной разборки, проблемы академии были ему куда понятнее. В прошлом он и сам косвенно был связан с издевательствами, и все заканчивалось всякий раз, когда его противники понимали, к какому роду он относился. Однако в отношении других учеников решение подобных столкновений было не таким простым.

* * *

Возвращение в комнату для Шейна было самым неприятным моментом. Общая гостиная, в которой раньше они собирались всей командой, сейчас пустовала. Так как Латиша и все остальные ребята все еще были на задании. Шейн фактически чувствовал себя так, будто бы он остался один.

Пройдя в через гостиную к своей спальне, Шейн с еще большей неохотой переступил через порог. В его комнате ситуация была еще хуже. Теперь место, которое раньше принадлежало Дрэго, пустовало. На этот раз, окончательно.

— Дрэго не собирается возвращаться, — вслух заговорил с