Книга Зло в имени твоем - Чингиз Абдуллаев

Марина показала на стену. Она знала, что все их словапостоянно прослушиваются. Начальство хотело отобрать действительно лучших. Вком нельзя было сомневаться.

— Ладно, девочки, — устало сказала Марина, — идемте спать.

Все пятеро пошли в свои комнаты. У каждой из них была своянебольшая «келья», в которой стояли узкая кровать и тумбочка с одеждой. Никакихличных вещей, считалось, что таким образом будущий разведчик учится обходитьсясамым необходимым, не обременяя свою жизнь ненужными мелкими сувенирами, которыев решающий момент могут выдать агента быстрее, чем все его связные, вместевзятые.

Марина вошла в свою «келью», опустилась на кровать. Завтрапредстоял еще один трудный день. Сколько таких дней было за годы учебы!Попавшие сюда в основном после окончания высших учебных заведений молодыеженщины проходили трехлетний специальный курс. О себе рассказывать неразрешалось, фамилии у всех были изменены. Так, Чернышева превратилась вЧернову, а Елена Волкова — в Елену Иволгину. Настоящих фамилий остальных женщинона не знала. Они с Леной были из столичных городов, Марина из Москвы, а Ленаиз Ленинграда. Может, поэтому Аркадия Самойловна с жестокостью дорвавшейся достолицы провинциалки, мыкавшейся всю жизнь по коммунальным квартирам, не любилаболее всего именно этих девочек.

Остальные были из других мест. Несмотря на строгие запреты,за два с лишним года, проведенные вместе, они успели познакомиться и узнать,что кореянка Мила с Дальнего Востока, Гюля из Узбекистана, а Таня изПрибалтики. И это было почти все, о чем они могли рассказать друг другу.Откровенность не поощрялась. Лишь с Леной Марина успела подружиться и былаболее близка, чем с остальными женщинами.

А ведь в шестьдесят восьмом все представлялось по-другому.Сначала Марина прошла несколько строгих отборочных комиссий. Проверялиздоровье, психологическую устойчивость, восприимчивость к разного родазаболеваниям, мнительность, наличие отклонений, совместимость с другими людьми,коммуникабельность, умение ориентироваться в незнакомой обстановке, анализироватьфакты, общий багаж знаний, постановку иностранных языков, даже сценическоемастерство. Здесь проверяли очень тщательно и в случае малейшего сомненияотклоняли кандидатуру. Непонятно, каким чудом, но Марина прошла все тесты.Может, ей помогал старый знакомый ее отца, чья лысина и умные глазки иногдамелькали в коридорах во время сдачи тестов и медицинского освидетельствования.

Самому неприятному допросу ее подверг сексопатолог. Егоинтересовало буквально все. Первый мужчина. Общее количество мужчин. Удобные илюбимые позы. Наличие ограничений и запретов во время интимных сцен. Пределывозможного. И тому подобное. Даже по вопросам она с удивлением обнаружила, чтопочти ничего не знала об интимных отношениях. Некоторые вопросы просто казалисьоскорбительными. Врач подробно расспрашивал о ее сексуальных пристрастиях,выяснял, не нравились ли ей иногда женщины. В ответ на негодование Марины онкак-то по-особенному усмехнулся, но ничего не сказал. Одно перечисление еговопросов могло оскорбить любую женщину, но она честно отвечала в течение двухчасов.

И только спустя два месяца, когда наконец получила красныйдиплом об окончании МГИМО, ей официально объявили, что она будет зачислена винститут разведки, на специальные курсы. И только тогда она рассказала всематери. Мать проплакала всю ночь. Формально она была распределена враспоряжение МИДа. Фактически первого августа она уехала в один из небольшихуральских городков, где были расположены их курсы. Мать так и не смоглаотговорить ее от этого шага. Тогда все казалось романтическим ивозвышенно-интересным.

Но всю романтику развеяла Аркадия Самойловна. Она сразуобъяснила, что разведчик — это человек, готовый на все. И женщина-разведчик —это одновременно леди и проститутка, убийца и диверсант, наблюдатель ипсихолог, актриса и режиссер — словом, все ипостаси меняющихся масок в одномлице. С этого началось их обучение. Спустя две недели с курсов уже былаотчислена молодая женщина, скрывшая, что у нее в родном городе осталсямаленький ребенок. Проверившая все факты комиссия без долгих разговоров простоотчислила женщину, и ее увезли из группы. Марина узнала об этом лишь благодаряслучайности. Эта женщина была старшей в их группе. Она была красивой. Обладалаособенной породистой статью, какие встречаются в редких комбинациях смешенияразных наций. В ее длинных прямых ногах было что-то скандинавское, от викингов,скулы были азиатские, а зеленые глаза и русые волосы делали ее похожей нарусских красавиц из старых сказок. Она и была потомком всех трех наций. Имелаотца литовца и мать полурусскую-полутатарку. Может, поэтому ее и отобралакомиссия. Но скрытый ребенок перевесил все. Больше они никогда о ней ничего неслышали. А старшей группы вместо выбывшей красавицы-принцессы назначили Марину.

Несколько раз во время учебы ей хотелось все бросить ивернуться домой. И тогда, когда ее послали изображать проститутку у гостиницы«Интурист» в Москве, чтобы соблазнить приехавшего иностранца, оказавшегосянашим разведчиком. И тогда, когда ей пришлось раздеваться перед несколькимиврачами-мужчинами, демонстрируя свое тело. И, наконец, тогда, когда АркадияСамойловна рассказала ей впервые о «птичках».

После происшествия в гостинице «Интурист» она долгоприходила в себя. Поступок «Роберта», воспользовавшегося ее неопытностью,растерянным состоянием и просто выпитым шампанским, больно отозвался в ее душе.Словно кто-то грязный и мерзкий исподтишка подло плюнул ей в лицо. Онапринимала душ каждое утро, мылась с каким-то остервенением, пока наконецопытная Аркадия Самойловна, очевидно, понявшая ее состояние, сама не пришла кней на помощь.

Однажды вечером она вошла в «келью» Марины.

— Как дела, Чернова? — спросило это чудовище в юбке.

— Все в порядке, — привычно быстро отрапортовала женщина,вскакивая с постели.

— Сиди, сиди. Я тут рядышком посижу. Что ты читаешь?

У них была неплохая библиотека, и им разрешали брать любыекниги, в том числе и на иностранных языках.

— Это Патрик Уайт, австралийский писатель, — показала онакнигу.

— Ну и вкусы у тебя, Чернова, — покачала головой АркадияСамойловна, — не зря наш генерал говорит, что из тебя получится нечтофеноменальное. Этот Уайт про кенгуру пишет, что ли?

— Нет, — улыбнулась она. Дремучий уровень невежества АркадииСамойловны вполне соответствовал ее жизненному опыту и ее судьбе.

— Разведчица, конечно, должна быть интеллектуалкой, —задумчиво произнесла Аркадия Самойловна, — но очень перегибать палку не стоит.Иначе мы получим не разведчика, а ученого-профессора. А это нам ни к чему. Ипотом, бабы, знающие слишком много, всегда очень раздражают мужчин. Ты этоучти.

Марина промолчала. В таких случаях спорить с наставницей нехотелось.

— Все переживаешь? — вдруг спросила Аркадия Самойловна,словно ей нравилось бередить еще не затянувшуюся рану.