Книга После развода. Я смогу (наверное) - Алиса Верди

помощь оказывают. А я — дочь уборщицы! Извини, — смущенно опускает она взгляд. — Ты ведь сама знаешь, как все закончится. Они все равно выйдут сухими из воды, — продолжает она, — а меня с позором выкинут из школы, и все. Так и ради чего все начинать?

Все так. Равноправие у них там только до первого спорного случая. А потом правы те, у кого деньги.

‍— Это дурацкая школа. Тебе тут не место. Мы найдем другую и…

— Мам, я не хочу другую! Я только тут привыкать начала!

Вот и что я должна делать? Ну не с пацаном же мне разбираться!

Хм… а вот с его родителями можно поговорить. Может, и не поможет, но почему бы не попробовать?.. Вдруг они адекватные?

Хотя как по мне, лучше Саньке вообще школу сменить. Буду ее потихоньку уговаривать. Глядишь, может, и удастся достучаться.

— Я поговорю с его матерью, — сообщаю я ей.

Да, знаю, Санька будет возражать, но лучше так, чем делать за ее спиной.

— Мама! — она в отчаянии вцепляется в волосы.

— Так, слушай, — мы останавливаемся перед нашей парадной, и я беру ее за плечи и разворачиваю к себе лицом, — вы не просто поругались, вы подрались. Это серьезно, Сань. И буллинг — тоже очень серьезно. Я, как мать, не могу не отреагировать. Да и выглядеть мое бездействие будет странно, не находишь? Никто не подумает, что ты наябедничала, даже не думай!

— Почему?

— Потому что меня вызвали в школу. Я о драке от директрисы узнала, а не от тебя! Она мне все и рассказала, вот почему!

— Ну, так-то да…

— Вот представь, что у тебя ребенок, и его обижают в школе. Ты разве ничего не сделаешь, чтобы прекратить это?

— Ну… да, сделаю, — вздыхает она и отводит взгляд.

— Сделаешь, потому что ты его будешь любить и потому, что это твоя задача — защищать своего ребенка. Вот и я сделаю, понимаешь?

Она нехотя кивает.

— Думаешь, это поможет? — неуверенно спрашивает она.

— Я буду очень убедительной. Но если не поможет, то я приму другие меры. Но мы это, так или иначе, прекратим. Все ясно?

Она снова кивает.

— Ну вот и все. Как зовут мальчика?

— Кирилл.

— А фамилию знаешь?

— Васильев.

Ну вот и отлично! Знаю я один способ, как узнать номер его родителей, минуя школу.

Сначала этот способ попробую, а там дальше уже видно будет, но обижать мою дочь точно не позволю!

Глава 6

Утром в субботу я готовлю на завтрак сырники. Звонок домофона.

— Сань, иди спроси, кто это, у меня руки в муке, — говорю я дочери, уткнувшейся в смартфон.

Она встает с кухонной табуретки и, закатив глаза, нарочито неохотно тащится к входной двери.

— Это папа! — кричит она из коридора.

Как-то рановато, договаривались ведь в десять! Мы даже позавтракать не успели.

Внезапно раздается звонок в дверь.

Чего это вдруг? Виктор никогда не поднимается к нам. Когда он по выходным приезжает за Санькой, то звонит в домофон или по телефону, и она спускается. Таким образом мы не пересекаемся без необходимости.

— Ну, ты готова? — слышу из прихожей отвратительно веселый и бодрый голос бывшего мужа.

— Ой… — растерянно брякает Санька.

— Привет, Сань! Сегодня я составлю вам компанию! — доносится тоненький, почти детский голосок. — Ты ведь не против?

Сырник, который я в этот момент лепила, выпадает из рук прямо на стол, обдавая меня облачком муки.

Верочка!

— Ну… — мычит Санька, — а чего так рано? Мы еще даже не позавтракали…

— Позавтракаем в кафе! — звенит тонкий голосок. — А потом у нас такая насыщенная программа, ты не представляешь!

Как посмели эти двое припереться сюда? Внутри меня поднимается злость.

Я спешно ополаскиваю руки и, схватив кухонное полотенце, выхожу в коридор.

В тесной прихожей стоит Виктор и моя племянница. Оба улыбаются и сияют. Отвратительно счастливые. Рядом с ними растерянная Санька.

Это первый раз после развода, когда Саша видит Веру. Раньше та на встречах отца и дочери не присутствовала.

Верочка уже больше не в дешевых китайских шмотках с рынка, в которых она приехала к нам из деревни. На ней модное и явно дорогое белое пальто, сапожки на невысоком каблучке, точь в точь как мои, элегантная сумочка на цепочке моей любимой марки.

Да, сейчас она выглядит намного лучше, и еще больше на меня похожа.

Смотрю на ее свежее юное лицо и меня, как всегда, пробирает до мурашек. Все вокруг говорят, что она — моя копия. Только моложе.

Самой мне так не кажется. Нет, общие черты, конечно, есть, но как по мне, так мы очень разные. Впрочем, я же не вижу себя со стороны. Так что, им виднее.

От этого почему-то особенно тяжко.

Просто такое ощущение, что меня заменили на более новую модель. А устаревшую отправили в утиль.

— Здрасте, теть Лера, — улыбается мне она, светя своими лучистыми глазами.

Она вся такая милая, нежная, восторженная… просто до тошноты.

— Ага, — киваю я. — Зачем ты ее сюда притащил? Да и сам зачем приперся? Не мог внизу подождать? — спрашиваю я у Виктора, игнорируя племянницу.

— Лера, ну зачем так грубо? Мы же все интеллигентные цивилизованные люди, а не дикари. Ты давно не подросток, тебе уже тридцать четыре года, а ведешь себя хуже Саньки, — раздраженно вздыхает он.

Ну блеск! В одном предложении он умудрился и отчитать меня перед дочерью и любовницей, и возраст подчеркнуть! Во мне поднимается волна ярости.

— Я сама захотела, он меня не тащил, — встревает Верочка. — Подумала, что было бы неплохо вас навестить. По родственному. Мы все же семья, как ни крути, нужно начинать налаживать отношения. Не можем же мы всю жизнь вот так, в злости и обиде! Не по человечески это. Я вот пирожков напекла, привезла вам в знак примирения. С капустой, — и она протягивает мне пакет, робко улыбаясь.

Чего?!.

Она серьезно? Едва сдерживаюсь, чтобы не начать орать при Саньке.

— Ты все что ли туда положила? Могла бы мне немного оставить, вкуснотища же! — с притворным упреком смотрит на нее Виктор, театрально нахмурив брови.

— Я потом тебе еще напеку, — она с нежной улыбкой мягко толкает его